Kitabı oxu: «Сила чести», səhifə 3
Глава 2
Нас часто ждут именно там, куда мы возвращаться не хотим.
Эльчин Сафарли
– Та-ак… – протянул я, глядя на боярского сына. В голове снова начали бегать мысли, беспорядочно сменяя одна другую. Но усилием воли удалось с этим справиться. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я спросил: – Это точно?
– Точно, – подтвердил он. – Взрыв был, конечно, сильный. Но не настолько, чтобы полностью уничтожить тела. Буквально только что закончили опознание. В основном, это служащие стражи. Есть трое неизвестных. Но это мужчины. Плюс – несколько воришек, сидевших в камерах. Кстати, один из этих воров выжил…
– Выжил? Он что-нибудь видел? Его допросили? Что говорит? Или не получается узнать эту информацию?
– Успокойся, боярин, – негромко произнёс Всеволод Петрович, добавив в голос сочувствия. – Дознаватели никакую информацию не утаивают. Просто этот воришка довольно сильно пострадал и в данный момент находится в лечебнице. В себя пока не приходил. Но я оставил там своих людей, так что как только он очнётся, мы сразу всё узнаем. Помимо этого я задействовал все силы рода, что мне доступны в столице. На выездах из города также мои люди присматривают. Местной страже заплатил за содействие. Если Эльза жива и всё ещё в Москве, то мы её найдём.
– Спасибо, – искренне поблагодарил я. – Все расходы я возмещу…
– Это не срочно, – отмахнулся Зубов. – Да и пока что значительных расходов не было.
– Вообще что-то удалось узнать по этому делу?
– Пока нет. Сработано на удивление чисто, – покачал он головой. – Даже удивительно, если учесть, что тут каким-то боком замешана стража. Сами они такое не провернули бы.
– Понял, – кивнул я. – Ещё раз спасибо, Всеволод Петрович. Все мои люди в твоём распоряжении, приказ я сейчас отдам. Если понадобится, то вызову подкрепление из дома.
– Думаю, что тех, которые уже есть, будет достаточно. Если ты, боярин, не собрался объявлять кому-нибудь войну.
– Знать бы ещё, кому… – пробормотал я. Настроение было откровенно хреновым. Но вот от той растерянности, что присутствовала вчера, не осталось и следа. Плюс к этому, Жива меня очень качественно взбодрила. Так что хотелось действовать. Вот только и в самом деле было непонятно, куда бежать и с кем воевать. Разве что зацепок стало чуть больше после слов Сабли о нападении на новоявленную сестру. А тут ещё этот суд впереди. Чёрт! Не ко времени он.
– Узнаем, боярин.
– Кстати, – встрепенулся я, вспомнив про ещё одного человека, – а Сяолун тебе помогает?
– Я думал, ты знаешь, – странно посмотрел на меня Зубов. – Сяолун тоже пропал. Его со вчерашнего утра никто не видел. И никто не знает, куда он пошёл и зачем…
Вот это совсем странно. И тревожно. Пропасть этот китаец мог только по одной причине. Влезть куда-нибудь по неосторожности и попасться. И это очень огорчает. Получается, что Юшенг прислал недостаточно компетентного человека. Да и род Северских в столице остался без разведки. И если бы не помощь Зубова, то я даже не знаю, что делал бы. Разве что у Тришкиной помощи просить. Но не факт, что это было бы равнозначно.
– Ладно, разберёмся, – не очень уверенно ответил я. – Если вдруг что-то срочное, то я буду в академии. Мне каким-то там судом князей грозят…
– Судом князей? Неожиданно, – удивился Всеволод Петрович. А затем вдруг посоветовал: – Ты на суде, боярин, главное правду говори или молчи.
– Почему? – не понял я.
– Я слышал, что на таком суде обязательно присутствие менталиста. Причём такого, который именно ложь определяет. Ну, или правду. В этих делах я не силён. Его словно не последнее, но если тебя раз за разом будут ловить на неправде, то плохо придётся. Хотя князья постоянно врут… – он снова задумался, а затем пожал плечами. – Но то князья. Им всегда больше остальных прощается.
– Спасибо за совет. В очередной раз ты меня выручаешь, – поблагодарил я, прижав руку к сердцу.
А сам задумался, почему Трёхозёров мне этого не сказал? Ведь он вроде как вместе с директором академии выступает на моей стороне. Короче, верить, похоже, никому нельзя.
Попрощавшись с Зубовым, я уж было собрался идти к Тришкиной, но был перехвачен Фролом Витальевичем.
– Боярин, нам уже пора! – веско произнёс он. – Каждая минута промедления может в итоге дорого тебе стоить. И не только тебе.
– У меня ещё есть несколько дел, – недовольно отозвался я.
– Реши их по пути. Или из квартиры своей распоряжения напиши да передай. Не медли!
Чёрт! С одной стороны, он прав. А с другой стороны, с какого перепуга решил мною командовать? Только потому, что я теперь бесправный студент? Но мы сейчас не в академии. И ладно бы, ещё была уверенность, что Трёхозёров действительно пытается мне помочь…
Хоть разорвись! Столько всего навалилось, а меня в академию тянут.
Я с силой провёл ладонями по лицу, бросил недобрый взгляд на начальника СБ академии и кивнул.
– Едем! Только отдам пару распоряжений и велю подготовить экипаж.
– Распоряжения отдавай. А экипаж у меня свой. Без гербов и временный. Чтобы никто не понял ничего.
– Хорошо. Но мне нужно привести себя в порядок, – сказал я и, не дожидаясь ответа, пошёл в свою комнату.
Не особо спеша, принял душ, а затем Маяне помогла мне подобрать одежду.
Она ничем не показывала своего настроения, но вот взгляд был потухший. И хоть особо никаких чувств к этой девушке у меня не было, но чисто по-человечески стало её жалко. Ведь у неё, получается, за последние месяцы вся привычная жизнь перевернулась с ног на голову. Сестра уехала, Эльза пропала, а я собираюсь запереться в академии.
– Выше нос! – улыбнулся я, легонько приобняв девушку. – Всё будет хорошо!
– Ты найдёшь Эльзу? – прижавшись ко мне, как котёнок, спросила она.
– Обязательно найду! – уверенно сказал я. – А также найду тех, кто это всё устроил. Кстати, видела девочку, что сейчас у нас в гостях?
– Да, видела, – подняла непонимающий взгляд Маяне.
– Это моя сестра по отцу. И она осталась совсем одна в этом мире. Позаботься о ней, ладно?
– Хорошо, – слегка оживилась она. – А что нужно делать?
– Просто будь рядом, – пожал я плечами. – Покажи ей усадьбу, дом. Расскажи про столицу.
– Да я же сама столицу не знаю, Маркус! – округлила глаза девушка.
– Ну вот, вместе и узнаете, – рассмеялся я. – Ближайшие пару дней, правда, вам никуда не стоит выезжать. Пока я во всём не разберусь. И ещё одно… Будь, пожалуйста, внимательнее. Хорошо? Я не знаю, кто наш враг. Но это определённо кто-то непростой. Чуть что-то подозрительное заметишь – сразу поднимай тревогу.
– Я всё поняла, – с серьёзным лицом кивнула Маяне. А затем, слегка замявшись, спросила: – А вторая девушка… Княгиня которая… Она тоже тут останется?
– Нет, – покачал я головой. – Она просто привезла сестру и сейчас уедет.
– Это хорошо! – с облегчением выдохнула девушка.
– Чем же? – снова засмеялся я. Такая она сейчас была забавная.
– Да страшно же! Чуть что не так скажешь – и всё!
– Это мой дом, милая. Никто тут тебя не обидит, – покачал я головой, покрепче её обнял, а затем, подумав, поцеловал. Отчего-то этот разговор помог мне расслабиться. А задумавшись, я вдруг понял, почему именно. Ведь у меня, как и у Маяне, в данный момент не осталось никого близкого рядом. Егора я сам отправил на край Великого княжества. И успел уже не раз об этом пожалеть. А Эльзу мысленно похоронил. И до сих пор не осознал тот факт, что она может быть жива. Про Василису я и вовсе молчу. Она уже практически член другого рода. Пусть и дружественного, но чужого. И Ирина осталась с ней. – И не забывай, что ты боярышня Ручьёва! Негоже тебе боятся гнева незнакомой княгини.
– Да какая из меня боярышня, – чуть слышно пробормотала девушка, крепче ко мне прижавшись. – Боярышни – они вон какие. А я так…
С Тришкиной я всё же поговорил. Пусть и не долго, практически на ходу. Она выразила соболезнования и пообещала полную поддержку её рода. Я же, в свою очередь, предоставил ей карт-бланш в наших общих делах. Всё равно больше мне положиться в данный момент не на кого.
Ещё я парой слов перекинулся с Саблей. Она сообщила, что на мою сестру в княжестве Ульчинском тоже покушались неизвестные. И надо признаться, эта информация была очень важной и весьма актуальной!
Также успел отдать несколько распоряжений Михалёву. Велел усилить охрану усадьбы и не спускать глаз с моей новообретённой сестры. А ещё дал распоряжение поставить человечка возле академии. На случай, если мне срочно нужно будет что-нибудь передать. Ну и, само собой, держать меня в курсе всех значимых событий.
Сложнее всего было убедить Умника в том, что в данный момент мне не нужна охрана. Не нужно привлекать внимание к экипажу Трёхозёрова. Если его будут сопровождать воины Северских, то вся столица будет точно знать, что я ночевал дома.
Хотя, на самом деле, не удивлюсь, если все и так в курсе. Слухи тут распространяются просто молниеносно. Вон та же Тришкина явно не просто так приехала. Знала, что я дома. Иначе сначала послала бы человечка всё выяснить.
На территорию академии мы с начальником СБ попали абсолютно никем не замеченными. Причём не через главный вход, а через запасной, о существовании которого я до этого момента не знал. Хотя логично, что он имеется. Главный вход для студентов и преподавателей. А запасной для обслуживающего персонала и подвоза грузов.
Как ни странно, но к директору меня Фрол Витальевич не повёл. Велел сидеть в своей квартире и выбираться из неё только в столовую, для приёма пищи. На занятия пока что ходить не нужно. Да и выбор факультета я, оказывается, пропустил. Именно сегодня студенты-первокурсники решали, кто на кого хочет учиться. Это всё, конечно, выглядит для меня очень странно. Но в чужой монастырь… Короче, не моё дело! Единственное – что-то стало немного завидно. Отчего-то тоже очень сильно захотелось выбрать факультет и начать беззаботную студенческую жизнь. А вместо этого приходится сидеть в своей комнате и ждать суда. И даже не знаю, кого в этом винить. Пока только некие смутные догадки.
Эти самые догадки я попытался оформить в мысли. И даже написал несколько писем с распоряжениями своим людям. Причём два письма ушли прямиком в княжество Ульчинское.
Правда, всё это я делал уже на следующий день. Потому что стоило мне добраться до кровати в своей комнате, и прилив сил от Живы как-то разом закончился. Я буквально вырубился и даже не слышал, как вернулся сосед.
Каменев, кстати, несмотря на свою внешность, оказался на удивление тактичным человеком. В душу не лез. Не пытался допытываться, что произошло и где я пропадал. Лишь только предложил свою помощь. И то ненавязчиво. Но у меня осталась уверенность: попроси я что угодно, и он действительно постарается помочь.
Спешить мне некуда, но если он и в самом деле такой человек, то вполне можно будет принять его в свои боярские дети.
Трёхозёров больше не появлялся. Не говоря уже про директора. Вообще появилось такое ощущение, что они меня в академию вернули и забыли. Соответственно, и про менталиста никто не предупредил.
А я всю голову сломал, как поступить. Можно, конечно, просто закрыться «Щитом разума». И никто не поймёт, правду я говорю или нет. Но это будет настолько подозрительно, что проще сразу самому во всём признаться.
Больше молчать, как посоветовал Зубов, тоже не вариант. Молчишь – значит, есть что скрывать.
И лишь вечером, практически ночью, пришло решение.
Я вспомнил про одну ментальную технику, которую нам показывали в Школе. Ей уделили всего одно занятие. Просто рассказали, что такая есть, и показали, как её скастовать. Всё дело в том, что достаточно сильный маг сразу же её заметит. И если бы допрос происходил в моём мире, то толку от такого заклинания не было бы никакого.
Но ведь в этом мире магов нет! Тут Стихийники! Которые, насколько я понял, именно заклинания не видят! Вроде как. Но рискнуть всё равно стоит.
Называлась эта техника довольно пафосно – «Уверенная правда». Кастовалась на себя. И пока она работает, любой менталист или специальный артефакт подтвердят, что я говорю правду и ничего, кроме правды. Но! При этом нужно и в самом деле отвечать правдиво.
В чём же тогда плюс этой техники? А в том, что можно отвечать на вопросы уклончиво. Не полностью. Главное, чтобы смысл ответа сохранялся. А собеседники будут уверены, что ты ответил всё как нужно. В том числе, я надеюсь, и менталист.
В общем, такая вот странная и по большей части бесполезная техника.
Небольшая проблема могла возникнуть из-за того, что менталисты в этом мире немного другие. Убедился уже в этом на своей шкуре. Но лучше уж попробовать, чем невразумительно мычать на суде.
А вот проблема побольше заключалась в том, что я не особо помнил, как эту технику кастовать. Но помогла медитация с глубоким погружением в собственную память. Так что в итоге технику я вспомнил. И почти до самого утра пришлось её отрабатывать.
А затем настал день суда.
Проснулся я сам и довольно рано. Даже раньше соседа, которому ещё идти учиться. Умылся, привёл себя в порядок, оделся подобающе сегодняшнему событию и уже собрался было пойти узнать насчёт завтрака, как в дверь постучали.
– Северский! Тебя ожидают на воротах. Не медли, – сообщил мне местный стражник и ушёл, не дожидаясь ответа.
– Уже едешь? – спросил проснувшийся Каменев.
– Похоже, что да, – пожал я плечами, прикидывая, не забыл ли чего.
Меч и кинжал на поясе, а револьвер я решил не брать. Скорее всего, оружие придётся сдавать, и не хотелось бы, чтобы он попал не в те руки.
– Держись там! – пожелал мне сосед.
– Так и сделаю! – уверенно ответил я и, судя по выражению лица здоровяка, он мне поверил. Значит, техника работает.
За воротами ждал большой экипаж, в окошке которого я увидел Трёхозёрова. Он жестом пригласил меня внутрь, чем я и воспользовался.
В экипаже Фрол Витальевич был не один. Рядом сидел серьёзный такой мужчина в возрасте. Дедком, как Трёхозёрова, его язык не поворачивался назвать. Но седина говорила о том, что он явно не молод.
– Доброе утро! – жизнерадостно поздоровался я, усаживаясь напротив.
– Знакомься, Маркус. Перед тобой директор нашей академии, Елецкий Горислав Михайлович, – представил своего спутника Фрол Витальевич.
– Рад знакомству, сударь, – кивнул я.
– Вижу, что ты, студент, духом не падаешь? – с нотками недовольства в голосе поинтересовался директор. Хотя мне показалось, что недовольство было слегка наигранным. Конечно, вряд ли он рад мотаться с первокурсником по судам. Но и реального неудобства точно не испытывает.
Хм. А откуда я всё это знаю? Прямо-таки какая-то уверенность появилась, что эти мои мысли верные. Неужели какой-то побочный эффект заклинания? Очень интересно!
– Невиновному человеку незачем переживать о каком-то там суде! – с уверенным видом пожал я плечами. А так как сказал я абсолютную правду, моя уверенность передалась собеседникам, заставив их удивлённо переглянуться.
– Ну надо же… – пробормотал Елецкий. – А ты знаешь, что на суде будет присутствовать менталист?
– Слышал об этом, – кивнул я, отметив, что про менталиста мне всё-таки сообщили. – Но, опять же, если суд будет честным, то и бояться честному человеку не стоит.
– Верно, – ответил директор. При этом вид у него был довольно забавным. А у меня появилось ещё больше уверенности в собственной правоте. – А зачем тебе столько оружия, отрок? В Кремле никакой опасности нет. По крайней мере, для невиновного.
– В жизни всякое бывает, – развёл я руками. – В Кремле опасности, может, и нету. А вот что может случиться по пути, нам не известно.
– Мы с Фролом Витальевичем Богатыри. Так что можешь не опасаться.
– И на Богатыря может управа найтись, – уверенно заявил я. – Лично знаю несколько таких примеров.
– Ну надо же… – повторил Елецкий и слегка занервничал. А Трёхозёров даже в окошко выглянул, высматривая возможных супостатов.
Чёрт! Как бы не переборщить с этой техникой. Лучше, наверное, молчать. А то вон, уже двух Богатырей запугал.
– За нами следует конный отряд, – вдруг произнёс Фрол Витальевич. – Думаю, нужно остановиться и разобраться с ними.
Глава 3
– Господин судья, я протестую!
– Почему?
– Потому что это ломает всю мою защиту!
Лжец, лжец (Liar Liar)
– Не надо с ними разбираться! – выглянув в окошко, воскликнул я. – Это мой отряд.
За нами и в самом деле ехал Михалёв со своими людьми. Видимо, не смогли оставить боярина без охраны.
– Да ты, Северский, параноик, – хохотнул Елецкий. Но хохотнул как-то нервно. Поэтому я решил, что точно надо молчать. Если у этих старичков сорвёт крышу, то они полгорода разнесут, выискивая опасность.
До Кремля мы ехали где-то с полчаса. И что удивительно, на территорию пропустили нас вместе с транспортом.
Я в данный момент был настолько уверен в себе, что даже не осматривал достопримечательности. Хотя в любой другой день сто процентов проявил бы любопытство. Но не сейчас. Сейчас отчего-то лезла в голову идея закинуть ногу на ногу и почистить ногти кинжалом.
Боги, неужели в моём понимании так воспринимается уверенность? Или техника подстраивается под собеседников?
Как бы там ни было, но это не совсем то, что мне нужно. Выглядеть дураком в чужих глазах – то ещё удовольствие.
Правда, есть у меня уверенность, что именно сейчас они бы меня дураком не посчитали. Но вот что будет завтра? Старички же всё будут помнить, по идее? И как будут воспринимать моё поведение?
Одни вопросы!
И вообще, мне кажется, что не будь этой техники, я бы сейчас здорово нервничал.
– Приехали! – сообщил директор академии и первым покинул экипаж. Следом вылез Трёхозёров. Я, соответственно, последним.
– В судебные палаты с оружием нельзя, – просветил меня Фрол Витальевич. – Сдашь на входе. И ничего не забудь сдать – это важно.
– Понял, – уверенно кивнул я.
Судебные палаты были, на удивление, не особо большими. Нет, не само здание. Оно как раз было огромным. И, как мне кажется, тут легко можно заблудиться. А если учесть, что здание соединено с другими, то плутать будешь, пока от голода не помрёшь.
Но вот то помещение, куда мы пришли, было довольно скромным. Скорее всего, оно предназначалось как раз для Суда князей.
Три стола. Один длинный. Рассчитанный на девять человек. И два поменьше – человека на четыре. Стояли они буквой «П». Правда, слегка неправильной.
Когда заняли свои места, оказалось, что мы с директором и безопасником расположились напротив девяти князей. Точнее – восьми князей и одной княгини.
А по левую руку от нас сидели два человека. И одно место оставалось свободным.
– Слева – это боярин Нерождённый, Данила Фёдорович, – негромко сообщил мне Трёхозёров. – А рядом с ним, видимо, менталист. Ждём Наследника.
Но ждать долго не пришлось. Большие входные двери распахнули караулившие их воины. И один из них громко, хорошо поставленным голосом произнёс:
– Наследник Государя Всея Руси, Князь Московский, Мстислав Олегович Рюрикович!
Я уж было решил, что нужно всем встать. Даже дёрнулся в порыве. Но нет. Оказалось, что Наследника можно встречать и сидя.
Рюрикович быстрым шагом прошёл к свободному месту. Остановился, обвёл взглядом всех людей в зале и лишь затем сел.
Выглядел он довольно обычно. Среднего возраста, среднего роста. Взгляд, правда, очень серьёзный. И умный.
– Итак! – начал он. – Рассматривается дело по жалобе князя Стародубского, Богдана Мстиславовича. Выскажи свою жалобу, княже.
– Кхм! – прокашлялся мужчина лет пятидесяти, с очень-очень самоуверенным и брезгливым лицом. Правда, брезгливость появилась, когда его взгляд упал на меня. – Моего родича, Артёма Стародубского, как вы все знаете, на днях убили. Обвиняю я в этом никому не известного боярина. Некоего Маркуса Северского.
– Отчего же неизвестного?! – удивлённо перебил его князь Нарышкин, при этом умудрившись мне незаметно подмигнуть. – Знаю я этого боярина. Рука об руку бились. Отважен и умел!
– Вячеслав Вячеславович, – строго посмотрел на него Наследник, – тебе пока слова не давали.
– Так и что я, буду клевету терпеть?! – тут же построжел лицом Нарышкин.
– Хм, ну тоже верно, – согласился с ним Рюрикович. И обратился к Стародубскому: – Ты, дядя, по существу говори. Выводы оставь другим.
Я после этих слов чуть было не заржал. Отчего-то вспомнился фильм «Джентльмены удачи». Правда, в данном случае Стародубский Наследнику действительно дядей приходится. Но до чего же забавно прозвучало!
– А ты, боярин, не скалься! – заметив мою улыбку, окрысился Богдан. – Один Нарышкин тебя не защитит!
– А я на его защиту и не надеюсь, князь! – огрызнулся я. И со всей возможной уверенностью добавил: – Невиновному человеку бояться нечего!
Все присутствующие тут же кивнули, соглашаясь. Но я в этот момент бросил взгляд на менталиста, отслеживая его реакцию. Он на секунду нахмурился, а затем со слегка удивлённым видом тоже кивнул. И что-то шепнул на ухо Наследнику.
– Тихо! – рыкнул Мстислав Олегович. – Устроили тут балаган! Твои обвинения мы поняли, дядя. Представь остальных князей, которых в судьи позвал.
Судя по недовольно скривившемуся лицу Стародубского, данных князей в судьи звал не он. Иначе откуда тут Нарышкину взяться? Но приказ Наследника выполнил и с некой неохотой заговорил:
– В судьях сегодня князья: Нарышкин, Мамлеев, Балховский, Козловский, Засекин, Мерцалов, Трубецкой. А также княгиня Ульчинская.
Вставать представляемые князья и княгиня не стали. Лишь важно кивали, услышав свою фамилию.
– Говори, в чём обвиняешь боярина! – спокойно произнёс Наследник.
– И я тоже попрошу без голословных выпадов в адрес моего ученика! – вдруг веско сказал директор академии.
– Он твой ученик всего два дня! – хмуро посмотрел на него Стародубский.
– Но ученик же!
– Дядя, продолжай, – закончил их пикировку Мстислав Олегович.
– Да. Так вот, я обвиняю боярина Северского в убийстве родича моего, тысячника городской стражи и к тому же князя Артёма Фёдоровича Стародубского.
– Тебе есть что ответить на обвинение, боярин? – перевёл взгляд на меня Наследник.
– Хочу вопрос Богдану Мстиславовичу задать.
– Задавай.
– А скажи, княже, когда Артёма убили?
– Артёма Фёдоровича! – резко поправил меня Стародубский. – Либо же – князя! Имей уважение!
– Хорошо, Артёма Фёдоровича. Мы с ним, правда, довольно неплохо знакомы были. Не думаю, что он стал бы меня поправлять, если бы я его просто по имени назвал.
Чистая правда! Последний раз, когда с ним общался, Артём проглотил бы любые оскорбления! И моя уверенность снова дошла до всех князей. А менталист опять зашептал что-то на ухо Наследнику.
– Я бы тебя поправил! – справившись с удивлением, рыкнул Стародубский.
– И всё же, княже, ответь на мой вопрос.
– А то ты не знаешь, когда Артёма убили?! – ехидно спросил он.
– Дядя, ответь! – приказал Наследник
– Два дня назад его убили! Ночью! – ответил князь. Но с таким недовольным видом, словно его в дерьмо заставили прыгнуть.
– Спасибо! – вежливо поблагодарил я. – Тогда хочу заявить, что и вчера и позавчера и поза-позавчера вечером я был в академии. И о том имеется запись в журнале на воротах.
Сказал я абсолютную правду. Ведь два дня назад, вечером, я действительно находился в академии. А благодаря работающей технике все мне отчего-то поверили. И никому даже в голову не пришло уточнить, не отлучался ли куда-нибудь.
Менталист снова шепнул что-то наследнику. Тот кивнул и обратился к главе дознавателей.
– Данила Фёдорович, скажи, есть ли запись? Я знаю, что ты это проверял.
– Запись есть, – подтвердил Нерождённый. Но выглядел при этом почему-то очень удивлённо.
Чёрт! Он, скорее всего, знал, что меня не было в академии. Но сейчас поверил в мои слова. Да и менталист вроде подтвердил. И вот теперь, похоже, Нерождённый сомневается.
Накладочка вышла. Всё же техника эта несовершенна. Да и использую её первый раз.
– Так а чего нас тогда вообще собрали?! – недовольно спросил князь Трубецкой, обращаясь к Наследнику. – Запись в академии есть. Твой человек, княже, эту запись видел. Только время потратили…
– Да вот Богдан Мстиславович настаивал, – хмуро посмотрел князь Московский на дядю. – Говорил, что это точно был боярин Северский. Говорил, что доводы тому веские есть.
– Доводы, и вправду, есть, – без прежней уверенности заговорил Стародубский. – Был конфликт у боярина этого с Артёмом Фёдоровичем. Конфликт серьёзный. Богатырь из рода Северских даже технику опасную над домом Артёма держал. Причём технику огненную. А убили князя именно огнём!
– Что скажешь на это, боярин? – обратился ко мне Наследник.
– Был конфликт, не спорю, – кивнул я. – Вообще, я обещал Артёму Фёдоровичу никому о том не говорить. Но теперь, наверное, уже можно?
– Думаю, теперь можно, – чуть подумав, ответил Мстислав Олегович.
– Князь Стародубский, Артём, не так давно пригласил меня к себе в гости. Усадил за стол рядом со своими боярами. А затем стал всячески поносить словесно, угрожать и требовать, чтобы я под его руку пошёл. Когда же я отказался, его боярин меня попытался убить. А мой Богатырь и в самом деле использовал технику, чтобы припугнуть Артёма Стародубского. Иначе живым я бы его дом не покинул.
После моих слов в палатах наступила полная тишина. Князья выглядели по-настоящему шокированными. А менталист, забывшись, произнёс вслух:
– Боярин говорит правду!
И вот после этого все заговорили разом! Ругань стояла такая, словно на базар попал.
А я, глядя на князей, понял, отчего Артём так боялся, что эта история выплывет на поверхность. Скорее всего, его даже родня растерзала бы после такого.
– Тихо! – наконец решил навести порядок Наследник. А когда его не услышали, то постучал по столу кулаком и повторил: – Тихо, я сказал!
Князья, правда, всё равно успокоились не сразу. Но спустя минуту всё же замолчали и уставились на меня. А самое интересное, что в большинстве взглядов не было недавней отрешённости. Смотрели, скорее, с неким одобрением. Не удивлюсь, если я сейчас даже заявлю, что убил Артёма, то они махнут рукой со словами: «И хрен бы с ним! Убил и убил!»
– Ответь, боярин, – обратился ко мне Мстислав Олегович, – чем история та закончилась?
– На следующий день Артём Стародубский пришёл ко мне в гости. Принёс голову своего боярина и выплатил виру. Я виру принял и согласился молчать о том случае.
– Скажи, Маркус, – вдруг заговорил князь Нарышкин, – а велика ли вира была, коли ты от мести отказался?
– Вира велика! – вместо меня ответил ему князь Засекин. – Земель изрядный надел по соседству с моим княжеством. И я считаю, что негоже боярину владеть такой землёй! Та земля князю впору, а не какому-то боярину! Потому требую землю ту мне продать!
– Ты княже, коней не гони! – вдруг чуть ли не закричал на него князь Козловский. – Землю ту ты мне проиграл! А уж я её со своей дочкой, в виде приданого, Артёму отдал. Думал, будет там мой внук княжить! А Артёмка, дурак, получается, чужое отдал! Так что моя та земля!
– Артём был Стародубским! – в свою очередь громогласно заговорил Богдан Мстиславович Стародубский. – А значит, и земля та по праву нашему роду должна отойти!
– Уж не тебе ли?! – ехидно поинтересовался Засекин. Вид он имел такой, что того и гляди, в рукопашную на оппонента пойдёт.
– Может, и мне! – пожал плечами Стародубский. – Мы в роду сами разберёмся. Но уж точно не тебе! Тебе её доверять нельзя! А то в следующий раз вообще степному хану проиграешь!
– Вы оба никаких прав на ту землю не имеете! – заявил Козловский и даже закатал рукава.
– Князья! Да вы охренели! – не выдержал я. А так как техника всё ещё продолжала действовать, то князья вдруг осознали, что они действительно охренели. И даже слегка смутились, вызвав этим смех Наследника. – Никому я эту землю продавать не собираюсь! И уж тем более отдавать даром! Вира была честной. И земля та уже давно оформлена по закону.
– Ты, боярин, за словами следи! – почти сразу пришёл в себя князь Стародубский. А Засекин и Козловский дружно закивали, забыв, что буквально только что драться собирались.
– Я за словами всегда слежу! – огрызнулся я. И перевёл взгляд на Наследника. – Княже, насколько я понимаю, весь этот суд был затеян для того, чтобы у меня мои же земли отобрать. Потому хочу у тебя спросить, разобрались ли мы с основным вопросом?
– Верно говоришь, боярин, – всё ещё улыбаясь, ответил Мстислав Олегович. Но вдруг построжел. – Но впредь всё же поуважительнее к князьям обращайся!
– Прости, княже! На эмоциях сказал, – повинился я.
– Прощаю, – махнул он рукой. И тем самым подарив мне индульгенцию. То есть князья зло на меня могут и затаить, но вот предъявить что-то за неосторожные слова не решатся. Так как наследник простил. О как!
Правда, князья на меня зло и так затаили. Хотя зло – это фигня. А вот землю отобрать они очень хотят. И впредь нужно быть осторожнее. А ещё мне кажется, что чего-то я про свои новые земли не знаю, раз вокруг них ажиотаж такой.
– Дядя! – обратился Наследник к Стародубскому. – Землю вы у боярина отбирать не вольны. Вира священна! Посему повелеваю суд объявить закрытым. К присутствующему тут Маркусу Северскому никаких вопросов по этому поводу быть не должно. Тебе же, Богдан Мстиславович, хочу сказать, что негоже через Суд князей свою жадность тешить! Впредь думай! Все свободны!
Князь Стародубский покраснел от гнева и сжал кулаки. Но возразить Мстиславу не решился. Лишь проводил его до выхода ненавидящим взглядом. А затем посмотрел на меня. И я тут же подумал, что стоит активнее набирать людей в дружину. Потому что миром мы с ним теперь точно не разойдёмся.
Уходили мы с Трёхозёровым и Елецким отдельно от остальных. Причём последними.
– Ох, и ловок ты, студент! – хмыкнул директор академии, стоило лишь нам покинуть палаты и оказаться в одном из коридоров Кремля. – Думал, защищать тебя придётся. Доводы подготовил заранее. А ты сам справился.
– Ловок! – согласился с ним начальник СБ академии. – Да и быстро всё закончилось. Обычно надолго всё растягивается.
– А где тут уборная? – решил я перевести тему. Я знаю, что директор всё знает. Но как-либо объясняться с ним неохота. Особенно сейчас, пока действует техника.
Так-то я, может быть, и смогу ему запудрить мозги. Но ведь будет ещё и завтра. И Елецкий спросит сам себя, а что это такое вчера было? Потому лучше пойду искать уборную.
– Потерпеть не можешь, что ли? – удивился Горислав Михайлович.
– Тут идти по Кремлю ещё минут десять! – возразил я. И для достоверности нетерпеливо затоптался на месте. – А потом ещё ехать сколько…
– Вон тот коридор до конца пройти надо. Там уборная, – подсказал мне Трёхозёров. – Беги. А мы тем временем в экипаже подождём.
И я побежал. А про себя подумал, что в принципе могут меня и не ждать. Сам добраться смогу.
Вот что значит самовнушение! Пока добрался до конца длиннющего коридора и нашёл уборную, и в самом деле захотел в туалет.
