Kitabı oxu: «Другой мир. Сердце Земли», səhifə 4
9. Академия и ее члены
Люди стекались со всего города, чтобы взглянуть на Академию изменений.
Солнце садилось, повсюду зажигались фонари. Некоторые пэны записывались в академию, но большинство просто хотели посмотреть, что происходит внутри, и список членов, который начала было вести Эмбер, почти не пополнялся. Заметив, что никто не торопится упражняться с изменениями, Мельхиот, член Совета Эдема, вскочил на табурет, который вынес из здания, и прокричал:
– Вы что, забыли, о чем мы говорили вчера? Началась война!
– Да! – крикнула в ответ какая-то девочка-подросток. – И мы хотим насладиться оставшимися днями! Никаких занятий!
– Отсутствие мотивации нас погубит!
– Каковы вообще наши шансы победить? – спросил мальчик откуда-то из гущи толпы.
– Если ничего не предпримем, то никаких! Но если подготовимся, сумеем совершить невозможное!
– За месяц мы научимся сражаться!
Стоя на табурете, Мельхиот указал пальцем на того, кто это произнес, и крикнул:
– Послушайте его! Он прав! Мы не можем бросить вызов циникам! Но мы можем использовать наши сильные стороны! Если научимся управлять изменениями!
– Большинство из нас даже не умеют их контролировать! – выступив вперед, заявила еще одна девушка.
Эмбер вышла из здания на улицу и подняла руку, призывая всех к тишине.
– Именно для этого и создана академия, – быстро сказала она. Достаточно громко, чтобы ее услышали все. – И мы хотим продемонстрировать вам совершенное нами открытие.
Она жестом приказала толпе разойтись и очистить часть улицы. Напротив нее через дорогу стоял амбар с провалившейся крышей. Девушка подняла ткань, накрывающую банку, которую она поставила у ног. Скарармеи светились красным и синим.
Эмбер закрыла глаза и сосредоточилась.
Над ней, мигая, переливались цветные нимбы.
Она вытянула руку в сторону амбара.
Некоторые пэны захихикали.
Эмбер пошевелила пальцами, сгибая и разгибая их, словно пыталась почувствовать шероховатости на расстоянии.
Она сильно рисковала – ей следовало бы потренироваться побольше, разобраться в том, какую энергию высвобождают скарармеи.
Затем Эмбер почувствовала, что она готова, и направила мысли на амбар.
Дерево заскрипело, дощатые стены начали прогибаться, раздался треск, и внезапно крыша амбара подлетела вверх. Одна, потом другая балки подпрыгнули, а затем крыша рухнула, взметнув облако пыли и опилок.
Ошеломленная толпа замерла. Эмбер ослабила напряжение и оперлась на Чена, чтобы не упасть. Она ощущала дикую слабость, голова кружилась.
– Вот что можно сделать с помощью изменений! – крикнул Мельхиот со своего табурета.
– Никто, кроме нее, так не может! – произнес мальчик в толпе.
Эмбер пришла в себя. Она сделала глубокий вдох, чтобы восстановить силы.
– Скарармеи усиливают изменения во мне. Приходите, занимайтесь, и вы сможете делать вещи намного более крутые, чем это!
Тут пэны принялись горячо спорить. Все слышали, что скарармеи влияют на изменения, но никто не знал почему и как. Демонстрация того, как это происходит, была довольно убедительной. Умолкли самые отъявленные скептики.
К Эмбер подошла девочка-подросток с длинными светлыми волосами:
– Ты действительно можешь помочь нам разобраться в изменениях?
– Поверь, с помощью скарармеев мы сможем заставить трепетать все армии циников.
– Тогда я в деле.
– И я! Я хочу записаться! – крикнул мальчик из толпы.
– Я тоже!
– Меня запишите!
– И меня! Я всегда верил в силу изменений!
В течение нескольких секунд толпа пыталась протиснуться в двери здания академии. Эмбер пришлось выстроить всех желающих в очередь.
Хотя воинов пэнам явно недоставало, но проблем с тем, чтобы овладеть изменениями, быть не должно. И это хорошо.
Мэтт заканчивал прогулку: он обходил бревенчатые укрепления снаружи, все еще надеясь на возвращение Плюм. С приближением ночи он смирился с тем, что собака никак не хочет возвращаться, и пошел проведать Мию.
Состояние девочки пока не улучшилось, рана на бедре все еще гноилась. Ее трясло, пот тек ручьями.
Мэтт долго просидел у ее постели. Они были едва знакомы, и все же Мэтт чувствовал неуловимую внутреннюю связь между ними. Тобиас освободил Мию от пупочного кольца, они вместе бежали из Еноха, от циников и Глотателей теней, пережили крушение дирижабля – столько событий!
Он осмотрел пупок девочки. Из розовой припухлости все еще сочилась сукровица. Пупочное кольцо действительно было самым отвратительным изобретением циников.
Из больницы Мэтт, в надежде встретить Флойда, Джона или Нурнию, направился в Зал путников. Этим вечером ему не хотелось оставаться в одиночестве – он понял, что Эмбер слишком занята в академии.
Проходя по улице мимо освещенных окон Салона воспоминаний, Мэтт решил зайти туда.
Тогда как в Эдеме еще сохранились здания, построенные до Бури, салон, напротив, возвели позже – как гимн прошлой жизни. Он походил на салун из вестернов – всюду деревянная отделка, огромный бар, круглые столы, эстрада для оркестра. На стенах висели десятки фотографий – целые семьи, дети, бабушки, дедушки, собаки, младшие братья-сестры, даже школьные снимки.
Узнав на одной из них Мейлис и Зели, Мэтт догадался, что те жили в Эдеме до Бури.
Почти сразу он сообразил, что у него самого нет никаких воспоминаний о родителях. Он никогда не носил их фотографий в своем бумажнике или кармане – уходя из дома во время Бури, он не захватил с собой ничего такого, поскольку был убежден, что снова увидит близких.
Парень не попрощался с отцом и матерью. И теперь сожалел о тех моментах, которые проводил рядом с ними, даже не осознавая их присутствия. Их любви к нему. Сожалел, что стеснялся сказать им, что тоже любит их.
– Привет!
Мэтт очнулся от своих мыслей и увидел сидящего за барной стойкой Хорейса.
– Смотрю, ты бодр и весел? – спросил Хорейс.
Мэтт молча кивнул. Он взял ближайший стульчик и сел рядом с черноволосым мальчиком. У Хорейса было необычное лицо: крупноватый нос, кустистые брови, слишком выдающийся подбородок. Его внешность нельзя было бы назвать привлекательной, но запоминающейся – вполне.
– Ну что, ты бросил курить свои вонючие сигареты?
Хорейс нахмурился:
– Не совсем. Но я снова начал заниматься спортом. Оказывается, бросить курить сложнее, чем я думал.
– От тех привычек, что мы переняли от взрослых и которые совершенно бесполезны – сигареты, алкоголь, разные зависимости, – от всего этого трудно избавиться. Мы должны вспомнить об этом, прежде чем начать…
– Пэны формируют армию. Каждый займет в ней свое место. Я попал в пехоту. Потребуется научиться владеть копьем. Я бы предпочел рогатку или лук, но надо признаться, что стреляю я плохо. Что касается кавалерии, там нужно ездить на лошади, а их у нас не много.
– И ты не ездишь?
– Нет! Я вырос в Чикаго! Я отлично ориентируюсь в метро и катаюсь на скейте, но и то и другое, к сожалению, не поможет выиграть в этой войне.
– Чикаго? Долгий путь!
Хорейс задумчиво кивнул.
– На этой стене есть фотки твоих родителей? – спросил Мэтт.
– Нет, – ответил его собеседник. – Я не подумал взять их, когда случилась вечеринка. Возникла паника, началась ужасная метель, страшно похолодало, по улицам бродили дикие собаки, из зоопарка сбежали животные, росомахи принялись нападать на все, что мелькало рядом. Мне удалось найти двух друзей, и мы смылись из города.
– То же самое случилось со мной в Нью-Йорке. Было пустынно и жутко.
– Мы встретили группу пэнов и вместе с ними перебрались из Чикаго в старый спортивный комплекс за городом. Мы прожили там пять месяцев, а потом пришел долгоход и рассказал, что выжившие пэны направляются вглубь страны, в новую столицу. Мы решили последовать его указаниям, так я добрался до Эдема. У нас на севере все небо затянуто черными тучами. А что на юге?
– Земли Мальронс и небо красное – я видел горизонт в тех краях. Кажется, мы оказались между двух огней.
– Да… Интересно, чем все это кончится? Кстати, ты ужинал?
Хорейс заказал две тарелки еды и два стакана медового напитка и объяснил Мэтту, что вся еда в Эдеме раздается бесплатно, все пэны трудятся для собственного блага и блага других ребят. Сменяют друг друга, помогают друг другу. Это и есть то, чего ждала от пэнов природа: от взаимопомощи зависит всеобщее выживание.
Они проболтали большую часть вечера: Мэтт рассказал про то, как они оказалась в землях циников, а Хорейс – про то, что ненавидит солдат Мальронс, которые напали на его друзей по пути в Эдем. Спастись удалось ему одному. Он отправился в лес за водой, а вернувшись, увидел, как циники бьют пэнов, загоняя их в клетки.
– Вот почему я не боюсь этой войны. Мы должны отвечать ударом на удар. Все, чего я хочу, – занять свое место в армии. Но, честно говоря, пехота, все эти послушные, организованные солдаты – это не мое!
– Почему бы тебе не записаться в Академию изменений? Может, ты…
Хорейс усмехнулся:
– Мои изменения не помогут нам выиграть войну!
– Почему бы и нет? – спросил Мэтт.
– Почему бы и нет? – повторил Хорейс, копируя голос Мэтта.
Мэтт поставил стакан.
– Прямо я! В точности! Как ты это делаешь?
– Это и есть мои изменения. Думаешь, с этим можно выиграть войну?
– Ты способен повторить любой услышанный голос?
– Если немного попрактиковаться, то да. Но это еще не все, смотри.
Он напряг лоб, расслабил брови, казалось, они вытянулись, скулы приподнялись, губы стали более тонкими, и через несколько секунд Хорейса нельзя было узнать. Громким голосом, который сильно отличался от его собственного, он сказал:
– Я могу сколько угодно менять лицо!
– А можешь принять облик конкретного человека?
– Не знаю, но могу изменить черты до неузнаваемости! Считаешь, этим можно напугать циников?
– В любом случае это круто, не стоит над этим смеяться. Как ты додумался?
– Я был самым большим кривлякой в классе. Всегда изображал всех, корчил рожи, подражал каждому. Теперь мне не надо подражать – я просто копирую голоса.
– По-моему, это круто.
– Развлекать других, чтобы выжить, не так уж и здорово.
С минуту Мэтт молча смотрел на Хорейса.
– Именно из-за того, что случилось с твоими друзьями, ты стал более… – Мэтт искал подходящее слово.
– Циничным? – подсказал Хорейс с гримасой отвращения. – Наверное, да.
Мэтт протянул ему руку:
– В любом случае я провел замечательный вечер.
Мэтт спал.
Ему снился тяжелый сон, который нельзя запомнить.
Каждую ночь, ложась спать, он надеялся, что Ропероден посетит его во сне. Что они наконец-то встретятся лицом к лицу. Мэтт оставил для него все двери открытыми и рассчитывал, что, когда Ропероден попытается проникнуть в него, он сам проберется внутрь монстра, чтобы отыскать Тобиаса.
Но чудовище больше не появлялось.
Ищет ли его Ропероден? Наверняка, но расстояние между ними, очевидно, настолько велико, что тот не может поймать обрывки снов Мэтта. Но рано или поздно они все равно встретятся.
Когда в дверь постучали, Мэтту показалось, что это явился Ропероден.
Но за дверью стоял мальчик-часовой.
– Мэтт, тебе надо на это посмотреть!
– Что происходит? Гроза? Такая, с молниями, похожими на руки?
Часовой взглянул на него с любопытством, почти как на сумасшедшего.
– Вовсе нет. Твоя собака.
Остатки сна покинули Мэтта, и он сел в постели.
– Плюм? Вы нашли ее?
– Ну, мы не знаем наверняка…
– Так что там? Это она или нет?
– Чтобы разобраться, тебе самому надо взглянуть.
Мэтт схватил черное пальто и бросился бежать по коридору.
10. Неожиданная кавалерия
Трое часовых спорили, опершись на свои копья, когда прибежал Мэтт.
– А я говорю, надо срочно закрыть ворота и бить тревогу! – сказал самый младший из них.
– Зачем? Бояться нечего! Я не позволю тебе перебудить весь город ради этого…
– Да что там? – воскликнул Мэтт. – Где Плюм?
– Это ты нам скажи, что там.
Часовые расступились, а Мэтт уставился в темное поле.
Сначала низкие облака закрывали луну, и он ничего не видел.
Потом ему почудилось, что на поле движение.
В темноте сидели какие-то существа и, блестя глазами, наблюдали за крепостным валом.
Тут из-за туч вышла луна.
Собаки. Сотни собак. Здоровенных, как лошади. Сидят и как будто ждут сигнала. Свалявшаяся шерсть, огромные туловища, задранные к луне морды.
Мэтт замер. Он не знал, что и подумать – кто они, милые плюшевые зверушки или дикие, опасные звери.
Потом к нему из темноты вышла собака. Он узнал Плюм.
Мэтт шагнул ей навстречу; приветствуя молодого хозяина, собака радостно залаяла.
– Ты хочешь сказать, что убежала ради этого, да? – догадался Мэтт. – Так вот чем ты занималась в лесу! Ты учуяла сородичей и отправилась за ними!
Плюм так радостно терлась о его ноги, что он едва удержался, чтобы не упасть.
– Ничего такие, симпатичные! – сказал один часовой другому за спиной Мэтта.
– Но что мы будем с ними делать? – ответил второй. – Их слишком много!
– Это наша кавалерия, – произнес Мэтт. – Вот зачем они пришли. Чтобы помочь нам.
– Э-э-э… Да, здоровенные псины, согласен, но только вот у них вряд ли есть план, как нам помочь…
– Плюм – не обычная собака, она очень умная. И она отправилась за своими сородичами, потому что на то есть причина. Поверь, эти собаки точно знают, что делают, все не случайно.
Часовой положил копье и шагнул псам навстречу.
К нему тоже подошла собака и ткнулась в пэна лбом. Ее поступок выглядел вполне дружелюбным, хотя и немного резким.
– Неплохо! – воскликнул часовой. – Похоже, она хочет, чтобы ее погладили.
– Наверное, до Бури у этих собак были семьи, – вслух размышлял Мэтт. – Думаю, им сейчас одиноко. Давайте подыщем им место для ночлега, а завтра познакомим их с обитателями Эдема.
Мэтт зарылся руками в длинную шерсть Плюм и обнял ее.
Восход солнца напоминал рождественское утро.
Обнаружив армию гигантских собак, пэны закричали от радости, стали тискать животных и играть с ними, собаки были счастливы.
Эмбер и Мэтт наблюдали комичные сцены: самые маленькие пэны не могли оторваться от своих новых друзей.
– Хотела бы я узнать, откуда они взялись, – произнесла Эмбер.
– Кажется, их очень много, а здесь те, кого Плюм смогла собрать за два дня. Они тоже объединились, как пэны в Эдеме.
– Думаешь, они бродили по лесам в надежде найти хозяев?
– Когда я вижу, как они счастливы, мне кажется, что именно так все и было. Буря изменила их природу, но, вероятно, не стерла их память. Наверное, в течение долгих месяцев им было очень тоскливо без людей.
– За завтраком я слышала, что ты предложил использовать их для создания кавалерийских отрядов. Ты действительно готов рискнуть? Их могут ранить. Или даже хуже.
– Если циники выиграют войну, боюсь, собак ждет незавидная участь. А ты видела, как Плюм ведет себя в минуты опасности? Она до последнего избегает ее. Но одновременно охраняет нас – это она умеет лучше всего. Другие собаки наверняка поступают так же. Отряд разведчиков сможет прекрасно перемещаться на собаках.
– Хорошо, тогда Совету нужно знать имена пэнов, которые будут сопровождать нас к Мальронс, – чтобы у нас было время их обучить.
– Возьмем с собой троих: Бена, Чена и парня по имени Хорейс.
– Хорейс? А это еще кто? Волонтер?
– Да, но пока не знает этого.
– Мэтт, никого нельзя заставлять, мы смертельно рискуем…
– Согласен. Но он будет не против, если я его попрошу. И нам понадобится такой парень, как он. Полагаю, впятером мы сможем добраться до Мальронс. Будет непросто, но я верю, что мы справимся. К тому же нам помогут наши изменения и скарармеи.
– Мне нужно найти кого-нибудь, кто заменит меня в наше отсутствие. Только представь, что мы сможем сделать с помощью жуков, если научимся управлять их энергией!
– Похоже, в этот самый момент на свет появляется наш маленький отряд!
Эмбер улыбнулась ему:
– Сначала я не верила, но теперь… Мне кажется, у нас есть шанс.
Скрестив руки на груди, Мэтт наблюдал за детьми, игравшими с собаками, которые были вдвое больше их.
– Ты так не считаешь? – настаивала девушка.
– Не знаю, – печально ответил он.
В глубине души, даже если он и начал верить в их победу, Мэтт понимал, что достигнута она будет лишь ценой многих жизней. И чтобы победить, придется говорить языком насилия.
За все убеждения, на которых вырос Эдем, вскоре придется заплатить кровью.
11. Подготовка к походу
В течение пяти дней Эмбер по утрам посещала занятия для будущих долгоходов, а после обеда активно изучала изменения в академии.
На себя у нее не оставалось ни минуты.
В академии она выслушивала каждого пэна, учила, как понять и начать контролировать изменения, тренировалась с пэнами, используя энергию скарармеев. Результаты порой были неожиданными. Превосходили все ожидания. В стенах академии часто возникали молнии, и проходившие мимо по улице пэны вскоре почти перестали их бояться. Все поняли, что это место, где проводятся странные опыты.
Мельхиот, член Совета, проявил себя как способнейший ученик. Спокойный, вдумчивый и очень решительный, он умел слушать и, в свою очередь, наставлять пэнов. С момента, когда случилась Буря, он зажигал в Эдеме фонари и костры, поэтому развил в себе способность передавать тепло кончиками пальцев. Благодаря скарармеям это тепло теперь превращалось в пламя, и Мельхиоту приходилось как следует сдерживаться, чтобы не устроить пожар.
Чем большую энергию черпали пэны у скарармеев, тем явственнее становились происходящие внутри их изменения, но управление этой энергией давалось им со все большим трудом.
Те, кто позволил себе увлечься, добивались выдающихся результатов, но почти сразу лишались чувств и приходили в себя только через день-два. Эмбер и Мельхиот договорились, что не будут превышать определенную интенсивность тренировок, если не вполне понимают, с чем имеют дело. Это позволило пэнам оставаться в сознании хотя бы до вечера.
Мэтт тем временем воспользовался возможностью отдохнуть и заняться своими синяками и ссадинами – они все еще давали о себе знать. Заодно он бродил по городу и наблюдал, как собирается армия пэнов. В мастерских мастерили луки и стрелы, лучники постоянно тренировались в стрельбе по все более отдаленным целям.
Пехотинцы учились передвигаться группами, вместе выполнять приказы, ходить в атаку, по нескольку часов практиковались в ближнем бою. Последних лошадей отдали волонтерам, которым предстояло вместе с долгоходами предупредить пэнов о приближающейся войне. Вдобавок в распоряжении жителей Эдема было более шестисот гигантских собак, на спинах которых теперь сидели всадники.
Казалось, животные очень серьезно относятся к своей роли и выполняют команды без малейших колебаний.
Если и дальше все пойдет в том же духе, скоро обитатели Эдема составят настоящую, полноценную армию.
И вот пришла пора долгоходам и волонтерам отправляться в путь – следовало как можно скорее попытаться объединить все пэновские кланы.
Волонтеров обучили всему необходимому, но большинство из них боялись грядущего отъезда – ведь им предстояло путешествовать в одиночку.
Мэтт и Эмбер пришли проводить Дага.
– Береги себя, – напутствовал его Мэтт. – Будь осторожен и держись подальше от опасностей. Твоя задача – вернуться к нам целым и невредимым!
– Уверен, что именно так и случится! В следующий раз, когда мы увидимся, со мной будут Реджи и ребята с острова.
– Есть один клан, о котором я обещал рассказать в Эдеме, если когда-нибудь попаду в этот город. Они зовут себя Командой свирепых, обитают на юго-востоке отсюда, между островом Кармайкла и Слепым лесом. Отличные пэны, могут нам пригодиться в бою.
– Я разыщу их.
Эмбер дружески похлопала Дага по плечу и пожелала мальчику удачной дороги.
Весь Эдем наблюдал, как его посланцы расходятся на четыре стороны, унося тревожную весть. Они должны были вернуться с подкреплением и тем самым дать городу надежду.
Как-то вечером Мэтт сидел на заборе, глядя, как резвятся, катаются по земле и играючи кусают друг друга, визжа от радости, собаки. В свете заходящего солнца появилась чья-то тень.
– Привет!
– Мия?
Девочка опиралась на костыль. Она была бледна, с трудом дышала, одна рука висела на перевязи.
– Мне сказали, что ты часто приходил ко мне. Хотела тебя поблагодарить.
– Тебя давно отпустили из больницы?
– Сегодня утром. Кажется, опасность миновала. Как видишь, я не очень в форме, но, думаю, скоро станет лучше.
– Ты нас ужасно напугала! Рад видеть тебя здесь!
– Я хотела поблагодарить тебя за все, что ты для нас сделал. Раньше у меня не было такой возможности.
Мэтт пожал плечами:
– Да ладно… Не стоит.
Мия наклонила голову, откинула назад светлые волосы и быстро поцеловала Мэтта в щеку.
На следующий день академия сгорела.
Перестарался Мельхиот – слишком увлекся своими усиленными энергией скарармеев изменениями. Струи огня вырвались из его пальцев, а сам он упал в обморок. Чудом ни один пэн не пострадал, а Эмбер успела вытащить Мельхиота из здания, не дав ему сгореть заживо.
Для большей безопасности академию решили разместить подальше от жилых домов – на севере Эдема, за конюшнями и амбарами, в каменном здании, где хранился сельскохозяйственный инвентарь.
В полдень Эмбер и Мэтт встретились на берегу реки.
– Пора уходить, – сказала девушка. – Больше тянуть нельзя.
– Совет предпочел бы дождаться, когда вернутся отправившиеся на юг долгоходы, и получить последние новости из Волчьего прохода. Думаю, это разумно. Давай не будем бросаться в это дело сломя голову, не зная, что там происходит.
– А если они не вернутся? Ну… ты понял.
– Для того, кто хочет стать долгоходом, ты не больно-то в них веришь.
– Именно потому, что я прохожу курсы подготовки долгоходов, я полностью осознаю опасности, которые их подстерегают.
– И все-таки давай подождем еще немного.
– Если они не вернутся в течение трех дней, мы в любом случае уходим. Армии Мальронс не станут ждать, когда мы подготовимся к войне.
Мэтт ополоснул руки в реке и задумался. После многочисленных стычек его пальцы были покрыты шрамами и ссадинами, за год тело окрепло, на руках обозначились мускулы, трогательная детская припухлость щек осталась в прошлом.
– Я видела, что Мия уже встает, – произнесла Эмбер.
– Да, со вчерашнего дня.
– Вы с ней неплохо ладите, правда?
По тону подруги Мэтт понял: что-то не так.
– Почему ты об этом говоришь?
– Видела тебя вечером, вы стояли так… близко.
Мэтт пожал плечами:
– Просто она…
– Не оправдывайся. Я только хочу сказать, что знаю об этом. Вот и все. Чтобы между нами не было секретов.
– Почему бы не оставить один-другой?
Эмбер прикусила губу:
– Я идиотка, забудь.
– Нет, продолжай.
– Да нет, это все усталость виновата. Из-за занятий в академии я совсем вымоталась.
Она широко улыбнулась. Но Мэтт догадался, что это всего лишь маска.
Боже, каким он иногда бывает тугодумом! Он понял, что Эмбер имеет в виду, но не смог облечь свои мысли в слова. Выходит, она ревнует?
Как я ревную ее к Бену?
Он тут же отмел эту абсурдную идею. Нет, он не ревнует. Эмбер ему не принадлежит, она может делать все, что хочет.
– Я возвращаюсь, нужно поработать, – вставая, произнесла Эмбер. – Мы останемся здесь еще на три дня, а потом, что бы ни случилось, уйдем в земли Мальронс. В Уирд’Лон-Дейс.
И словно разговор, который вели Эмбер и Мэтт, ускорил события, в тот же вечер с юга вернулись долгоходы. Втроем, один из них был ранен. Пострадавшего отвели в лазарет, двое других отправились в Зал путников, чтобы переодеться. Плащи были порваны и наспех зашиты. Все, кто проходил мимо, догадывались, что и этим ребятам тоже досталось.
Совет срочно вызвал обоих перед ужином. Филипп и Говард – так звали долгоходов – вошли в зал, назвали свои имена, длительность и цель похода:
– Три недели на юге, сбор информации.
– Мы хотели убедиться, – закончил Фил, – что больше ни одного поселения пэнов не появилось за последнее время в тех краях, и навестили два, которые возникли раньше, чтобы поделиться с ними самыми свежими новостями о том, что происходит в нашем мире.
– Начни с главного, – сказала Зели, – вы сталкивались с патрулями циников?
– Несколько раз. Мы старались их избегать, поскольку в каждом стало больше солдат.
– Есть кое-что более необычное, – добавил Говард. – Я видел направляющиеся на юг отряды жрунов. Следом за одним отрядом я шел в течение двух дней и в конце концов заметил, как он влился в их войско. Жруны тоже собирают свои армии! И большие!
– Это объясняет, почему мы все реже видим их в окрестностях Эдема, – добавил Фил.
– Для чего они собираются? – встревожилась Мейлис.
– Они идут к проходу в Слепом лесу, видимо, чтобы попасть в земли циников. И при этом хорошо вооружены, – ответил Говард.
– Идут к Волчьему проходу? Они что, правда собираются воевать? – спросил Мельхиот.
– Очень похоже на то! Там тысячи жрунов. Когда я увидел их войска на равнине, честно скажу, испугался. Вдали был патруль циников, который тоже старательно избегал контактов со жрунами.
Мейлис удовлетворенно потерла руки:
– Если жруны откроют второй фронт в землях Мальронс, это может оказаться нам выгодно!
– Надо как можно скорее воспользоваться этим! – высказался какой-то пэн из зала.
– Нет, – возразила Зели. – У нас пока не хватает людей, мы не готовы воевать! Пусть жруны атакуют сами. Если нам повезет, они ослабят армии Мальронс своим нападением.
– Зачем жрунам нападать на циников? – раздался гнусавый голос Нила. – Их же перебьют!
– Жруны не слишком проницательны! – напомнил Фил.
– Это правда, но они быстро адаптируются.
Поднялся пэн с огненно-рыжими волосами:
– Если отряды жрунов встречаются, значит они могут и общаться. Возможно, некоторые, живущие на юге, предупредили остальных о готовящемся вторжении и те решили действовать первыми. Вот и собирают отряды.
– Это было бы слишком умно для них, – уточнил Нил.
Призывая всех к тишине, Зели подняла руку.
– Долгоходы, вы можете сказать нам, свободен ли путь к Волчьему проходу? – спросила она.
– К проходу через Слепой лес? – переспросил Фил. – Я был там пять дней назад. Тогда к нему приближались жруны. Это значит, что в землях циников скоро состоится большая битва. Циники быстро сообразят, что на них напали.
Зели и Мейлис переглянулись.
– Значит, наши разведчики могут туда отправляться, – произнесла младшая из сестер. – Эмбер, Мэтт, вы собрали свой отряд?
Мэтт встал со своего места:
– Нас будет пятеро.
– Еще четверо сопроводят вас до крепости, которая находится где-то в Волчьем проходе, – они разведают обстановку и вернутся, чтобы рассказать нам все, что узнают.
– Кто эти четверо?
– Флойд – долгоход, который вам известен. Луис – наш стратег, Таня – превосходный стрелок и один член Совета.
– Его имя?
Мейлис смутилась.
– Это я! – произнес Нил, в свою очередь тоже встав.
Мэтт переводил взгляд с Зели на Мейлис и обратно. Он пытался понять. Нил – самый неуправляемый член Совета, он ненавидит Эмбер, был даже готов отдать ее Мальронс. Как он может стать частью отряда разведчиков?
Мэтт подался вперед:
– Почему он? Это худшее, что можно сделать!
– Мы проголосовали, – тихо ответила Зели. – Мы были не очень готовы к голосованию, а у Нила достаточно друзей, и все они отдали голоса за него.
Мэтт выругался про себя. Придется присматривать за Нилом. И лучше бы тому вести себя прилично.
Мейлис снова заговорила, обращаясь к Эмбер и Мэтту:
– Завтра мы соберем вам все необходимое.
– Через два дня вы выступаете, – закончила Зели.
