Депо. Сборник стихов

© Марк Финсбури, 2020

ISBN 978-5-4498-5130-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Белая акация

 
Был летний вечер, на скамье
Присел я, в мысли погружённый.
Я обманул, лгала ты мне,
Наш замок рухнул возведённый.
 
 
Вдруг дунул лёгкий ветерок,
И аромат прекрасный, тонкий
Нарушил мыслей злых поток,
Я кинул взор свой изумлённый —
 
 
Там лжеакация цвела,
В народе прозванная белой,
И рос чубушник у крыльца,
Жасмином назывался смелый.
 
 
Да, был обман, но суть чиста,
Так успокойся, друг сердечный,
Пусть растворится горечь дня
В благоуханьи лжи беспечной.
 

Деревом, похожим на каштан…

 
Деревом, похожим на каштан,
Рвал я стены мощными корнями,
И трещали кирпичи по швам,
Расползались в стороны рядами.
 
 
Деревом, похожим на каштан,
Я подлез неспешно под ограду,
Растрепал панелей стройный стан,
Змейкою пошла она по саду.
 
 
Деревом, похожим на каштан,
Закидал я крышу желудями,
Вёл себя я как последний хам,
Появились люди с топорами.
 
 
Что же вы пришли, как на врага?
Подо мной любили так спiвати,
Не стоял без дела никогда,
Придавал движенья всякой стати.
 
 
Что же не спилили вы меня?
Корни лишь по кругу обрубали,
Стены закричали, вас кляня,
Вы ж терзали тело топорами…
 

Время

 
Время – убийца,
Натянутый нерв,
В вибрациях ритма
Скрывает свой гнев.
 
 
В пульсациях жизни,
В потоке людском
Стираются грани
Меж былью и сном.
 
 
Времени выстрел —
Мы в бездну идём.
Стоны, смятенье
И судеб излом.
 
 
Дорогой ли узкой
Без страха ты шёл,
В воротах бессмертия
Жизнь обрёл?
 
 
Иль, совесть запрятав,
В химеру одел
И в урну истории
Тихо слетел?
 
 
Не прячь свою жизнь
В иллюзий чехол.
Время настанет,
И выстрелит ствол.
 

Деревяшка¹

 
Сказочный мой район,
Лес и озёра всюду.
Шьют кукловоды в нём,
Шьют злые кукол вуду.
 
 
Брось, командир, ну брось,
Брось меня, ясный сокол.
В Чёртово озеро² врос
Берег пологим склоном.
 
 
Ждёт, затаился лес,
В баре собрались люди.
Бахус воззрел с небес,
В «храме» веселье будет.
 
 
Вместе тут пьют и врозь
Горькую пламень-воду.
Брось, командир, ну брось
И не ищи дорогу.
 
 
Глушит свою тоску,
Злую свою обиду,
Тот, кто убит в бою,
Тот, кто живой лишь с виду.
 
 
Машет ветвями лес,
Словно он пьян, как люди,
Либер³ сошёл с небес,
Праздником стали будни.
 

Родина

 
На банковской карте нет денег,
Но есть замечательный вид —
Море, песчаный берег,
Рядом камыш шумит.
 
 
Нежное напоминание,
Памяти злой вердикт —
Дом тут построил бы с баней,
Что не возьмёшь кредит?!
 

Игрища

 
Вознёсся над кострищами,
Парил птах в небесах.
Горел огонь на игрищах,
Тянулся вверх, где птах.
 
 
Пожрать рвалось пожарище
Крылатого юнца,
А он кружил над игрищем,
Смеялась детвора.
 
 
Поднялись в небо вороны,
Схватили наглеца,
Во все четыре стороны
Летел пух от птенца.
 
 
Коль молодо да зелено,
С кострищами играть
Не велено, не велено
Так рано созревать.
 

Система

 
Систему ломали не раз,
Она лишь от этого крепла.
В отместку ломала всех нас,
Как Феникс, вставала из пепла.
 
 
В систему не надо плевать,
Ведь мы в ней с глубокого детства,
В ней жили отец наш и мать,
Черпали системные средства.
 
 
Здесь каждый сестра мне и брат,
Не ведаю злобу слепую.
В систему вливаться я рад,
В ней чувствую мощь вековую.
 
 
Когда про порочность твердят
Системы, оставьте то место,
Уйдите, потупив свой взгляд,
Чтоб вам не лишиться наследства.
 

Пишу стихи, одно осталось…

 
Пишу стихи… Одно осталось.
Не вынуть нос из конуры.
Повсюду кризис, ломит вялость,
Все мечут камни из пращи.
 
 
Жил при сторожке возле храма,
Пока не вырос магазин,
Пришла церковная охрана,
Прогнали дальше от витрин.
 
 
Перевели в места складские,
Как мог, их честно охранял.
А в девяностые шальные
Сменилась власть и персонал.
 
 
Пишу стихи и как бы в теме,
Желанья нету покусать,
Читатель, лай на самом деле
Лишь средство сосуществовать.
 
 
Ах, вот и жирная похлёбка,
Какой чудной окорочок,
Мне б перегрызть ещё верёвку
Да с сучкой дёрнуть наутёк.
 
 
Свечная лавка, склад, ограда,
Похлёбка в миске… А скулёж
Тут не поймут, ведь в жизни надо
Быть щетинее – лай, как мож…
 

Дональд Трамп

 
Да, я – звезда, не в небе, нет, со дна,
С глубин к тебе подкрадывался тихо,
А ты спала, не ведая, как лихо
К местам интимным тянется рука.
 
 
Мой козырь в шутовстве великом,
Вновь туз козырный пал передо мной,
И я стремлюсь наверх в порыве диком,
Капитолийский холм осветить собой.
 
 
Утёнок гадкий воссиял над миром,
Над Белым домом белый лебедь взвил,
Ты с факелом в руке стоишь игриво,
Дуэт наш светел, радостен и мил.
 
 
И мы споём, чтоб брат опять на брата
Ни с томагавком, ни с копьём, ни с булавой
Не выходил, чтоб мир не знал солдата,
Который не вернулся бы домой.
 

Погреблась

 
Мать когда-то звала всех на подвиг,
Но в боях поседели виски,
За всю жизнь не скопила на гробик
К погребению от суеты.
 
 
Для кого только билась, не знает,
Обобрали племянник с сестрой,
Старший сын с ними в сговор вступает,
Младший лыбится, будто глумной.
 
 
Наверху злой сосед беззаконник
Контрабандою травит народ
И катает в ночи пятитонник,
Сигаретный елозит станок.
 
 
Поселился внизу самогонщик,
Ходят толпы к нему день-деньской,
Укатился давно их вагончик,
Только б дали хоть ночью покой.
 
 
Но в гашишном дыму прозябая,
Средь попоек ночных до утра,
День и ночь, к небу тихо взывая,
Поднимается мать в облака.
 
 
Погреблась, и не нужен ей гробик,
Погреблась, ни к чему суета,
Не сдалась, чтоб ещё один подвиг
Совершить – нас забрать у врага.
 

Взрослые

 
А ведь взрослые – тоже дети,
Просто уже большие.
Те же зверушки – игрушки,
Только теперь живые.
Те же катают машинки,
Просто дороже, быстрее.
Игры в вояшки, ромашки,
Но ставки уже крупнее.
Те же трагедии, страсти,
Только потери страшнее.
Конечно, взрослые – дети,
Просто гораздо злее.
А старики, как младенцы,
Чашки, коляски, няньки…
Смерть – это тоже рожденье,
Та же дверь, но в другом направлении…
 

Рюмка водки

 
Что делать с этой рюмкой на столе?
Что делать с этой горечью во рту?
О, как же пристрастился я к тебе,
И без тебя мне жить невмоготу.
 
 
Так горько и печально все кругом,
И только ты когда передо мной,
Вмиг обернется горечь сладким сном,
Но нет, увы, графин стоит пустой.
 
 
Забыть тебя, простить? О, никогда!
Иду, бреду, как сказочный олень,
Нос покраснел, и выросли рога⁴,
Будь нашего знакомства проклят день.
 
 
Она царит и в сердце, и в душе,
Я жизнь свою ей полностью отдал,
Все начиналось с рюмки на столе,
И ей помог шампанского бокал.
 

Кедры

 
На кедровых соснах шишки
Дружною семьёй,
Мама-шишка, папа-шишка,
Шишка-сын смешной.
 
 
Под семьёй внизу волчонок,
Зайка, медвежонок,
Вся под шишками тайга,
Сверху облака.
 
 
Кедры тянутся когтями
К небу, где светло.
Разрастаются горстями
Шишки высоко.
 
 
Как подуют злые ветры,
Семьям нелегко,
Вниз слетают, как конфеты,
Любит их зверьё.
 
 
Вдруг качнётся тихо ветка,
С шишкой напролом
Убегает шустро белка,
Помахав хвостом.
 
 
Подлетит нередко дятел,
Застучит семью,
Оборвёт тогда каратель
Звёздную стезю.
 
 
А когда придёт двуногий
С колотом⁵ в руках,
Затрясётся лес высокий,
Всем семействам крах.
 

Холсты

 
Крушение несбывшихся надежд,
Твоих картин разорваны холсты,
Ты за ошибки наказал невежд,
Кто ткал из нереальности мечты.
 
 
Зарывшись головой в речном песке,
Ты в громких песнях покорял хребты,
Чертил углём по выжженной земле
И уверял – здесь райские сады.
 
 
Стоял в реке по щиколоть в воде,
Но убедил всех, будто сжёг мосты,
Всё улетал к мифической звезде,
А сам блуждал лишь в дебрях темноты.
 
 
Но всё же солнца луч блеснул во тьме.
Он ярко осветил твои холсты.
Увидев всё, вдруг ужаснулись все,
Рванув из лона мёртвой пустоты.
 

Похрюкивать…

 
Приятно так похрюкивать
И спать прям у корытца,
И по нему постукивать,
Постукивать копытцем.
 
 
И видеть сны, как дикое
По лесу ходит свинство,
Заблудшее, немытое,
Такое им не снится —
 
 
Чтоб жить так и похрюкивать
С улыбкою на рыльце,
Не рыскать, не вынюхивать
И досыта кормиться.
 
 
Но что же, что сюжет такой?
Хозяин часто снится,
В руке его тесак большой
На солнышке искрится.