Мертвый ноль

* * * – Ты – нерасторопный погонщик облаков смрадной пыли, поднятых жалкой толпой босоногих варваров, изнуренных многодневным расстройством пищеварения, вызванного суетливым поеданием трупов, казненных за разглашение никого не интересующих лживых секретов последнего из рабов самозваного царя, позорно проигравшего все свои битвы.

Иногда людей надо обнимать. Но только тех, которые очень нравятся, иначе получится полная ерунда.

сон. А я решил, что больше никогда не стану украшать жилье произведениями искусства. Любоваться красивыми вещами – своего рода работа. Или ты добросовестно ее выполняешь в ущерб остальным занятиям, или игнорируешь, но тогда красивые вещи теряют смысл, только загромождают жилое пространство и собирают пыль.

Вопреки популярной и крайне утешительной для меня самого легенде, будто я просто способный балбес с умеренно эксцентричным характером, мое внутреннее устройство представляет собой бездну, кишащую чудовищами. Одно из них зовут Ответственность, второе – Здравый Смысл; имени третьего я не знаю, но оно подозрительно похоже на совесть, как ее описывают пострадавшие от этого кровожадного монстра.

Кино всегда казалось мне похожим на чужие сновидения, которые каким-то загадочным образом вдруг стало можно посмотреть наяву,

чем меньше народу знает о тебе правду, тем ты свободней сам от себя. Я с ним скорее согласен, чем нет, хотя, на мой взгляд, тут есть нюансы: правильно дозированное знание о нас в хороших руках может стать дополнительным источником силы. Но Махи в любом

Житейская корысть оскорбляет величие момента соприкосновения с подлинным чудом. Низводит восхитительное взаимодействие с чемто превосходящим твое понимание, до унылого, жалкого торга, вот что я имею в виду.

Ты – нерасторопный погонщик облаков смрадной пыли, поднятых жалкой толпой босоногих варваров, изнуренных многодневным расстройством пищеварения, вызванного суетливым поеданием трупов, казненных за разглашение никого не интересующих лживых секретов последнего из рабов самозваного царя, позорно проигравшего все свои битвы.

Невыносимый мрачный непопулярный мерзавец! Бессловесная громогласная неконгруэнтная задница! Старый хромой злонамеренный отрицательный негодяй, – завопила принцесса. И решительно завершила эту тираду: – Небезусловный отъявленный лицемерный щуплый

жалкая несусветная задница», «пустоголовая мать трех дюжин нелепых, беспутных мерзавцев», «неубедительный, вычурный негодяй»