Kitabı oxu: «Что спрятано в шкафу? Как с помощью одежды почувствовать себя по-королевски»

Şrift:

* * *

Платье – это нечто большее, нежели маскарадный костюм. В новой одежде человек становится иным, хотя сразу это не заметно. Тот, кто по-настоящему умеет носить платья, воспринимает что-то от них; как ни странно, платья и люди влияют друг на друга, и это не имеет ничего общего с грубым переодеванием на маскараде. Можно приспособиться к одежде и вместе с тем не потерять своей индивидуальности. Того, кто понимает это, платья не убивают, как большинство женщин, покупающих себе наряды. Как раз наоборот, такого человека платья любят и оберегают. Они помогают ему больше, чем любой духовник, чем неверные друзья и даже чем возлюбленный. Лилиан все это знала. Она знала, что шляпка, которая идет тебе, служит большей моральной опорой, чем целый свод законов. Она знала, что в тончайшем вечернем платье, если оно хорошо сидит, нельзя простудиться, зато легко простудиться в том платье, которое раздражает тебя, или же в том, двойник которого ты на этом же вечере видишь на другой женщине; такие вещи казались Лилиан неопровержимыми, как химические формулы. Но она знала также, что в моменты тяжелых душевных переживаний платья могут стать либо добрыми друзьями, либо заклятыми врагами; без их помощи женщина чувствует себя совершенно потерянной, зато, когда они помогают ей, как помогают дружеские руки, женщине намного легче в трудный момент. Во всем этом нет ни грана пошлости, просто не надо забывать, какое большое значение имеют в жизни мелочи.
Эрих Мария Ремарк. Жизнь взаймы

Введение. Всего лишь тряпки?

Глуп тот, кто в моде видит только моду.
Оноре де Бальзак. Трактат об элегантной жизни

Откроем шкаф и внимательно посмотрим на то, что в нем находится. Не спешите перечислять предметы одежды, нас интересует другое содержимое. Под видом аккуратно развешенных костюмов или скомканных свитеров в шкафу хранятся воспоминания, мечты, притязания, страхи, убеждения, привычки, амбиции, опыт… Джинсы, которые обязательно снова налезут, как только вы похудеете на несколько килограммов: лежат уже 10 лет, но не отказываться же от надежды. Любимый свитер: когда вы в нем, вам во всем везет. Отвратительное платье со строго противоположным эффектом: стоит его надеть, как случается какая-то гадость, и это при том, что стоило оно огромных денег. Строгий деловой костюм, позволяющий создать образ человека собранного, серьезного и всякими глупостями не интересующегося. Уютная футболка с изображением котиков, поднимающая настроение даже в самое хмурое утро. Старая заношенная юбка: пять пятен, две дырки, но выкинуть нельзя, а то вдруг что-то случится и никаких юбок не будет. С каждой из этих вещей нас связывают эмоции, а значит, со всеми ними у нас отношения, каждая из них – материальное выражение души.

«Ерунда, – фыркнет кто-то. – Отношения с тряпками? Много чести. Достаточно подойти к шкафу и надеть первую попавшуюся вещь, которая оттуда выпадет при открытии дверцы и при этом будет достаточно чистой». Борцы за все хорошее напомнят о безответственности избыточного потребления в целом и легкомыслии модного потребления в частности. Из какого-нибудь угла раздастся шепоток: «Духовные люди о тряпье не думают» – и прочие сентенции из категории «наряжаться стыдно». Или же, цитируя презрительное высказывание одной не слишком хорошо одетой дамы: «Ой, да что там можно написать про какую-то моду?» Создатели утопий, начиная с Томаса Мора, грезят о городах будущего, где все жители облачены в одинаковую, простую и практичную одежду. Но утопии на то и утопии, чтобы не быть воплощенными. Забавно, но стоит завести разговор об униформе, как многие поборники идеи неважности и незначительности «тряпок» тут же восстают и с пеной у рта доказывают, что однотипная одежда – это ужасно, ведь это приведет к однотипному мышлению. Кажется, даже они в глубине души знают, что одежда все-таки играет некоторую роль в формировании личности.

Независимо от того, придерживаемся ли мы принципов минимализма и осознанного потребления или, наоборот, набиваем шкафы модными новинками каждый сезон, одежда сопровождает нас всю жизнь, от пеленки до савана. Обнаженному нет места в обществе, обривание наголо и раздевание в большинстве традиционных культур рассматривается как способ лишить человека его статуса и идентичности. Ряд шаманских ритуалов требовал полной наготы как символа отрешения от законов мира людей, оставления «всех земных принадлежностей» и перехода в единое с животной природой состояние. Одежда для нас – не просто предпочтение, а условие включения в сообщество. С антропологической точки зрения право называться человеком должно быть подтверждено через одежду, косметику, татуаж или украшения. «Чтобы стать человеком, нужно было раскраситься», – писал антрополог Клод Леви-Стросс. Одежда, как и другие способы изменить свою внешность, обозначала принадлежность к миру людей, отказ от мира дикости: на латыни «натура» и «культура» вообще антонимы.

Наши наряды – продукт культуры, и каждая культура наделяет их дополнительными смыслами, вещь перестает быть просто вещью и становится знаком. Народный костюм некогда раскрывал множество подробностей о возрасте, семейном положении, социальном статусе носителя. Множество пьес, особенно комедийных, основаны на переодевании: слуги меняются одеждой с господами и таким образом становятся в глазах мира другими людьми или же возлюбленные скрывают свою личность, сменив костюм. Можно обратиться и к более современной литературе. Например, в «Фунтах лиха в Париже и Лондоне» Джордж Оруэлл показывает, как меняется отношение к человеку, одевшемуся оборванцем, а Рэй Брэдбери в рассказе «Чудесный костюм цвета сливочного мороженого» повествует о хорошем костюме, купленном безработными молодыми мексиканцами, который позволяет им по очереди успешно знакомиться с девушками и ходить на собеседования.

Одежда в современном обществе не столь прямолинейна в своих сообщениях, но тоже является системой социальных сигналов и позволяет делать выводы. Живя в одиночестве в глухой тайге, вероятно, можно ограничиться сугубо практичной одеждой, но любой контакт с социумом будет требовать учета дополнительных факторов. Вещи, которые мы носим, – один из важных способов взаимодействия с людьми, они демонстрируют обществу, кто мы или по крайней мере кем хотели бы быть. Презрительный отказ от следования модным стандартам несет не меньше информации, чем рабское им следование, отрицание здесь не менее демонстративно, чем принятие.

Мы познаем мир преимущественно при помощи органов зрения, они дают нам 80 % информации об окружающей действительности, из 11 миллионов рецепторов на долю зрения приходится 10 миллионов, а также до половины ресурсов мозга. Первое впечатление о человеке формируется за 10 секунд, поверхностный взгляд стал нормой в урбанизированном обществе с переизбытком информации, а одежда становится не просто вещью, а ключом к тому, что человек собой представляет.

Выводы будут основаны на идеях, стереотипах, ярлыках, клише, символах, представлениях, подтекстах, бытующих в том или ином обществе. Ваши социальные роли, культурный багаж, уровень доходов, самоидентификация, тот образ, который вы хотите предъявить (а зачастую и то, что хотели бы скрыть), – все будет расшифровано исходя из господствующих культурных стандартов. Одежда как форма коммуникации может быть эффективным инструментом построения социальных отношений: по крайней мере именно это подразумевают обращенные к стилистам запросы на «выглядеть дорого» или «выглядеть соблазнительно». В то же время бывают и наряды, создающие противоречащее изначальным намерениям впечатление.

Впрочем, эта книга не о моде как социологическом процессе, инструменте реализации поведения или явлении массовой культуры. Не о модных стандартах, предписывающих приобретение каких-то вещей или отказ от них. Не о модных идеалах, выражающих образы ценимых качеств, и не о языке дизайна. Она о том, что одежда может сделать для вас, и речь даже не про впечатление, производимое на окружающих. Вопрос: «Как я выгляжу?» слишком банален и заслуживает значительно меньшего внимания, чем вопрос: «Что я чувствую?». Именно об этом – как при помощи гардероба разобраться в своих чувствах, найти внутреннюю опору или выразить свои эмоции – и пойдет разговор. В конце концов, как утверждал великий авиаконструктор Андрей Николаевич Туполев, «хорошо летать могут только красивые самолеты».

Глава 1. Зачем людям вещи?

Разве не бывает туалетов целомудренных и туалетов похотливых, разве не существуют туалеты элегические и туалеты бодрящие? От чего это зависит? От не подмеченного вашим взглядом точного соответствия костюма человека чертам и выражению его лица. Другое обстоятельство: соответствие костюма роду деятельности; здесь из стремления к пользе порой возникает Прекрасное, пример – величественные одеяния священников. Жест благословляющей руки был бы просто нелеп без широкого рукава.
Гюстав Флобер. Из письма Луизе Коле, январь 1854 года

«Мэган, а зачем людям вещи?» – некогда этот вопрос, заданный прекрасной девой, погрузил автора этой книги в длительный ступор. Дело было не в отсутствии ответа, а в самом факте возникновения вопроса. «Этожесамособойразумеется». И все же зачем?

История человечества начинается с вещи, взятого в руки инструмента, будь то палка-копалка или каменный топор. Некоторые вещи, которыми мы владеем, обеспечивают реализацию базовой потребности в выживании и безопасности, например теплая одежда. Другие помогают найти любовь и принятие, ведь «по одежке встречают». Третьи символизируют могущество, позволяют развлечься, становятся средствами самореализации. Наше тело словно продолжено до границ вещей, которыми мы пользуемся, они увеличивают наши физические и социальные возможности, «достраивают» нас. Всякий род деятельности сопровождается вещами, и даже вера или эмоции проявляются через артефакты, функционирующие то как вещь, то как знак. Не будем вслед за Мартином Хайдеггером приписывать повседневному обращению с вещами чуть ли не божественную силу, тем не менее без личных вещей нет опыта индивидуальной идентичности. В некотором роде человек – сумма всего, чем он владеет или что может назвать своим: своя семья, своя профессия, свое имущество. «Я» – это не только мысли и чувства, «Я» имеет и материальное проявление, сформированное вещами. Вещи же эти, в свою очередь, несут на себе отпечаток характера владельца и сделанного им выбора, становятся проводниками к его внутреннему миру. Франсуа де Ларошфуко еще в XVII веке иронично подмечал, что наша гордость больше страдает, когда отвергается наш вкус, нежели наши воззрения. Критика наших политических взглядов в большинстве случаев менее чувствительна для самолюбия, чем критика того, как мы одеты. Мы расстраиваемся, когда наши вещи портятся, словно в этот момент портится часть нас самих.

Апологеты антиконсьюмеризма неустанно обличают бездумное накопительство, но социологические и психологические исследования показывают, что за приобретением новых товаров стоят не глупость или тщеславие, а естественные человеческие потребности. Джонатан Свифт съязвил, что «души модников скрываются в их одежде», но в этой фразе он невольно сформулировал одну из базовых истин, касающихся не только модников. Современный покупатель не просто приобретает товары – он выстраивает идентичность, то, кем он себя чувствует или кем хочет быть, то, как он воспринимает себя и выглядит в глазах общества. Перемены в жизни, будь то повышение по службе или материнство, часто требуют обновления гардероба, смена сценария и амплуа подразумевает смену костюмов и декораций. Но еще чаще перемены стиля вызваны внутренними потребностями личности, ведь персональная эстетика трансформируется в течение жизни. Бренды, мастхэвы, стили, образы становятся инструментами для выработки значимого социального опыта, позволяют выразить себя через вещи, собрать свою идентичность по частям, построить свое «Я», соединить свой внешний образ с внутренним состоянием, дарят нас самим себе. Про шопинг-терапию в трудные эмоциональные моменты говорят много, но почти не упоминают, что намного чаще в такие периоды нет никакого желания делать покупки, – так проявляется бессознательное нежелание овеществлять это время, сохранять о нем хоть какую-то память.

Одежда в списке собственности занимает особое место, ведь она интимна, очевидна и вездесуща, мы ее постоянно чувствуем на себе, постоянно видим, постоянно носим. Она помогает нам воспринимать собственное тело и даже символически заменяет его: сильный аффект изображается как разрывание на себе одежды, а изрезать вещи неверного партнера на мелкие клочки – один из вариантов действия в гневе. Что интересно, к такому чаще склонны мужчины, женщины же в большинстве своем предпочитают рвать и резать фотографии. Одежда может быть объектом переноса любви или даже невротическим проявлением. Мы ассоциируем одежду с человеческим телом, одушевляем ее и вследствие этого говорим о сексуальной одежде и возможности стать чувственной, просто надев нечто. Одежда не может сама по себе быть сексуальной хотя бы потому, что у нее нет органов размножения, но в символическом пространстве это не имеет никакого значения. Какие-нибудь кружевные трусы или красный шифоновый пеньюар становятся объектом для наших проекций, знаком, обещающим воплощение тайных фантазий. Особенно часто таким объектом проекций становятся украшения, не имеющие утилитарной функции и в первую очередь связанные с эмоциями и желаниями.

Надеть чужую одежду – это либо символически полностью принять чужую личность, либо попытаться присвоить ее. Так, расхожий образ «девушка с утра на кухне в Его рубашке» показывает полное принятие партнера, а вот обнаружить, что кто-то из домашних без спроса носил ваши вещи, крайне неприятно, даже если сами они при этом совершенно не пострадали. Распространенный обмен нарядами между подружками-подростками не только служит цели разнообразить гардероб, но и символически подтверждает общность вкусов и ценностей, то есть дружбу как таковую.

«Одежда меняет наш взгляд на мир и взгляд мира на нас», – написала Вирджиния Вульф в «Орландо» и дополнила это высказывание идеей, что это не мы носим одежду, а она носит нас. Неважно, верите ли вы в то, что увлеченность «тряпками» отвлекает от глубоких духовных поисков, или, наоборот, убеждены, что некая одежда позволит вам пробудить в себе драматичную светскую львицу или энергичного предпринимателя, – это две стороны медали, в обеих этих крайностях проявляется глубокая уверенность в наличии связи между внутренним миром и внешними проявлениями. Одежда находится на границе этих двух реальностей, изменения в ней влекут за собой перемены поведения и восприятия. В 2011 году в результате одного из исследований появился термин enclothed cognition, вольно переведенный как «одежествленное сознание». Выяснилось, что люди, надевшие белый лабораторный халат, ассоциирующийся с точностью и внимательностью, действительно делали в два раза меньше ошибок и лучше справлялись с задачами на внимание. В другом исследовании футболки с эмблемами супергероев из комиксов повысили оценку участниками собственных физических возможностей и привлекательности. Работники служб социальной защиты отмечают, что возможность хорошо одеваться и выглядеть привлекательно или хотя бы аккуратно становится действенным фактором в излечении пациентов. Действительно, одежда не только отражает наши внутренние процессы, но и влияет на наше эмоциональное состояние, в результате наше самоощущение начинает соответствовать ей. А раз так, то нет нужды выбирать сторону медали, ее просто можно взять с собой целиком.

Прежде чем погружаться в глубины личных склонностей и эмоций, выраженных содержимым гардероба, стоит посмотреть на его основную социальную функцию – служить мостиком, соединяющим вашу частную жизнь с публичной. Одеваясь, людям приходится учитывать не только индивидуальные вкусы и самовосприятие, но и свой статус, телесность, социальные нормы и правила, а также исполняемые общественные роли. Результатом такого компромисса становится то, что Карл Густав Юнг назвал Персоной, воспользовавшись латинским словом persona, означающим маску, которую актер носит во время представления. Персона – это образ, который демонстрируют обществу, маска, которую надевают, принимая участие в игре, и при смене роли вполне логично ее менять. Персона – это не только одежда, это любые личностные заявления, выставляемые напоказ значимые вещи, например дипломы или достижения, но в массовом сознании ее выражением становятся в первую очередь наряды. Задача «маски» Персоны – не скрывать, а, наоборот, акцентировать и выносить наружу определенный набор качеств и свойств личности. В каждом обществе есть расхожие представления о том, как выглядят и как должны быть одеты идеальные учитель, официант, чиновник, сантехник, программист – да кто угодно. Хорошо развитая Персона позволяет качественно отыгрывать ваши жизненные роли, попадая в эти общественные представления, а также свободно переключаться между ролями по необходимости, что, в свою очередь, приводит к ощущению спокойствия и уверенности в себе. Именно это подразумевала Диана Вриланд, утверждая: «Новое платье ничего не меняет для вас. Оно меняет жизнь, которую вы проживаете в этом платье».

Вещи помогают нам создавать рассказы о самих себе, и чем разнообразнее наш гардероб, тем больше у нас ролей и возможностей донести невербальное сообщение, тем богаче «одежный словарный запас». Однообразная одежда свидетельствует о неумении или нежелании учитывать контекст, переключаться между ситуациями, людьми и событиями – это не повествование, а нудный звук на одной ноте. Необязательно превращать свой гардероб в сборник не связанных между собой рассказов, где форма для сплава на байдарках соседствует с бальными платьями. Одежда для разных событий может быть выдержана в едином стиле, но некоторое разнообразие все же не помешает.

Когда вы стоите перед шкафом с мыслью «нечего надеть» – это означает, что возникли проблемы именно с Персоной, ничего из наличествующей одежды не подходит для тех ролей, которые вы хотели бы исполнить, или же внутренний идеал никак не совпадает с предлагаемой внешней действительностью. Распространенные сны-кошмары о внезапной обнаженности в публичном месте тоже свидетельствуют о необходимости разбираться с образами Персоны.

Другой проблемой может стать попытка натянуть на себя образ роли, которой вы не можете соответствовать по внутренним причинам. Попытки при помощи «ролевых» гардеробов изображать роковую женщину или утонченного интеллектуала, если вы ими в глубине души не являетесь, часто приводят к строго противоположному эффекту: и окружающие характеризуют ваш стиль в духе «как на корове седло», и ваше самоощущение никак не совпадает с надетыми вещами. Именно поэтому очень часто подобранные «эстрадными стилистами» вещи вскоре отправляются на дальние полки шкафа, а клиент возвращается к привычным нарядам, пусть невыразительным, зато символизирующим комфорт, покой и безопасность.

Персона – это то, что мы хотим сделать очевидным для нашего окружения, она никогда не выражает всю полноту нашей личности. В современном обществе зачастую презрительно говорят о маске, подразумевая, что у человека есть некое истинное лицо в единственном числе, и даже поговаривают о расщеплении, когда человек по-разному выглядит и ведет себя в разных контекстах. Это следствие появившейся в романтической литературе XIX века идеи о единстве социальной и «приватной» личности, некой присущей каждому аутентичности. Увы, эта теория давно продемонстрировала свою несостоятельность, уже в начале XX века стало ясно, что идентичность – проект длиною в жизнь и нуждается в постоянном конструировании. Никакого истинного лица или истинного «Я» не существует, есть разные грани идентичности, меняющиеся со временем. Любой, кто в этом сомневается, пусть просто вспомнит самого себя 5 или 10 лет назад и задастся вопросом, остался ли он тем же самым человеком. Природа личности перформативна и трансформативна, или, говоря словами Оскара Уайльда, «естественность – всего лишь поза». В традиционном обществе некоторая внутренняя монолитность еще была возможна, ведь социальные роли доставались по факту рождения и зачастую были неизменяемы – сын землепашца будет землепашцем, но в современности мы поставлены перед необходимостью постоянно выбирать образ жизни и биографию, балансировать между внутренними порывами и внешними ожиданиями. Наши идентичности ситуативны, это не данность.

Никогда так глубоко не чувствуется необходимость в разнообразии ролей, выраженных через гардероб, как в моменты, когда человек оказывается в социальной обстановке, противоречащей тому, что на нем надето. Будь то «овердресс» (оно же «расфуфырилась как идиотка, а тут все в джинсах») или «андердресс» («никто не предупредил, что это шикарный ресторан, я из спортзала туда и пришла»), обычной реакцией оказывается сильный внутренний дискомфорт. Если в шкафу только джинсы и свитера, то отражает ли эта одежда всю полноту вашей жизни и все ее события?

И все же перейдем от образов, призванных впечатлить почтенную публику и позволяющих заявить миру о себе, к истинным «регуляторам чувств» – вещам, вызывающим те или иные эмоции, помогающим настроиться на нужный лад, раскрыть новые грани личности, превратиться в сосуд для привлечения желаемой силы, преодолеть кризис, снять эмоциональное напряжение, обрести ощущение контроля, сформировать новое отношение к самим себе, способствующим достижению поставленных целей и в конечном итоге наконец-то выворачивающим богатый внутренний мир наизнанку, чтобы и внешний был не хуже. Одежда из просто вещей может превратиться в настоящие артефакты, проводники между намерениями, усилиями и результатами, а подбор украшений и аксессуаров стать полноценным ритуалом сотворения себя.

Pulsuz fraqment bitdi.