Бесеняша в Академии Магии

Глава 1

Нас стравили.

Меня и герцога Кайнайского. Неизбежно.

С этого года приказом главы Регентского совета Королевская академия магии открыла двери для всех одарённых, независимо от происхождения, но… я оказалась единственной простолюдинкой, сумевшей пройти вступительный отбор. И если низкое происхождение юные аристократы мне бы простили, то отличную учёбу – нет.

– Только тот, кто с рождения не знает чести, может опуститься до списывания, – поджимает губы рыжая бестия леди Миртана Ринз и смахивает с плеча герцога несуществующую пылинку.

Ему… не повезло. Титул привёл его на место главы Студенческого дворянского союза.

Жгучий брюнет, не расстающийся с чёрными перчатками, закрытый мрачный красавец, по которому сходят с ума леди всех курсов без исключения, да и некоторые преподавательницы. Но старшие дамы лучше маскируются.

Я широко улыбаюсь:

– Я слышу, как канарейка чирикает?

– Как ты смеешь оскорблять леди Миртану?! – вскидывается её подружка-подпевала.

– О? Разве я упоминала леди Миртану? Кстати, студентка Миртана, может быть, поделитесь вашим недовольством прямо?

Герцог морщится и аккуратно отстраняется от липнущей к нему Ринз.

– Студентка Ирэн, – обращается он ко мне, слегка коверкая моё имя на местный манер. Не его вина, меня именно так представили.

– Да, студент Лайс?

Заносчивый сноб, но среди сокурсников, как ни странно, именно он наименее неприятный. Он просто игнорировал меня, обращал внимания не больше, чем на букашку, случайно залетевшую в лекторий. Меня устраивало.

Но это не значит, что я буду обращаться к нему по титулу! Как другие. По правилам в стенах Академии все студенты равны, и не моя беда, что аристократы предпочитают нарушать, преподаватели – смотреть на нарушения сквозь пальцы.

– Достижения, полученные недобросовестным образом становятся пятном не только на вашей репутации, но и на репутации Королевской академии, – занудно-менторским, спокойным тоном продолжает герцог, никак не реагируя на моё подчёркнутое “студент Лайс”.

Не хочу я с ним ссориться. Парень недавно потерял отца и унаследовал титул. Мне не жаль щёлкнуть по носу тех, кто нарывается, но герцога подговорили именно под предлогом защиты чести и репутации.

К тому же он воздерживается от голословных обвинений.

– У вас есть доказательства моей недобросовестности? – хмыкаю я.

Герцог оглядывается на столпившихся аристократов, грубо говоря, вытолкнувших его в первый ряд. Желающих выступить свидетелями, как я списывала… не находится. Потому что обвинение слишком серьёзное, и я резонно потребую дать показания в храме Истины. Здешняя богиня правосудия дама весьма своеобразная. Она охотно откликается на воззвания и солгавших… убивает.

– Доказательств нет, – спокойно признаёт герцог, за что в моих глазах получает сто баллов.

– Кто-то распространяет обо мне клевету? – наигранно поражаюсь я. – Глава студенческого союза, я прошу найти сплетников! Разве распространение ложных слухов не недостойное поведение для студента Королевской Академии?

Даже искать не надо, все здесь столпились.

– Студентка Ирэн, ваши результаты в учёбе настолько спорные, настолько вызывающе-неправдоподобные, что я настаиваю на проверке ради чести Академии. Если вы её пройдёте, я принесу вам свои глубочайшие извинения.

– И зачем мне ваши извинения, герцог? – фыркаю я. – Впрочем, я вас услышала. Как именно вы хотите проверить степень моей одарённости?

Я легко могла бы отказаться от участия, но тем самым я косвенно подтвержу, что слухи о моей недобросовестности правдивы. Пусть бы сплетничали, проблема в том, что меня в Академию приняли именно с таким условием – я должна доказать, что простые смертные способны учиться с аристократами наравне.

Пум-пум-пум, как сложно.

Герцог игнорирует мой выпад, отвечает только на вопрос:

– Студентка Ирэн, позвольте нам увидеть вас за работой.

– О-о-о…, – неопределённо откликаюсь я.

Из-за спины герцога выходит брат леди Миртаны, такой же рыжий. Он числится секретарём Студенческого дворянского союза, но фактически руководит союзом именно он.

– Судентка Ирэн, я договорился с кафедрой Артефакторики. Для нас откроют Белую студию. Вам будут предоставлены все необходимые материалы, а какой именно артефакт создать, определит жребий. Естественно, вы получите полноценную карточку, а не одно название.

Звучит почти прекрасно.

Забудем, что работа тонкая, ювелирная, а проделать её предлагается под пристальным наблюдением толпы недоброжелателей.

– Однако…, – поджимает губы леди Миртана и делает шажочек к герцогу.

Лорд Ринз немедленно оборачивается:

– Сестрёнка, у вас, – не знаю, как дома, а на публике родственники обращаются друг к другу исключительно на “вы”, – есть какое-то замечание?

Хлопнув ресничками, леди кивает:

– Да, брат. Во-первых, мы должны учитывать интересы студентки Ирэн. Проверка должна быть открытой. Лучшим доказательством того, что студентка получит высококачественные исходные материалы будет изготовление второго такого же артефакта. А, во-вторых, недоверие вызывает то, как уникально быстро студентка Ирэн справляется с работой. Для наглядности было бы хорошо видеть не только работу студентки, но и работу признанного выдающегося мастера. Студентка Ирэн, что вы думаете?

В конце концов герцог мальчик взрослый, пусть своей головой думает.

– Так вы предлагаете соревнования? – подыгрываю я леди Миртане. – Какой восторг!

– Рад, что вы согласны, – подхватывает молодой лорд Ринз. – Проверка в формате соревнования. Герцог?

Как только его светлость кивает, вклинивается подпевала из задних рядов:

– Соревнование предполагает ставку!

– Да-да, ставку.

– Чтобы соблюсти интересы студентки Ирэн мы должны закрепить условия на алтаре Истины!

Как удержаться и не смеяться?

Я польщена – ради меня такое шоу.

Я отчётливо понимаю, что не проверка главная цель, отнюдь. Меня хотят унизить. Но это не то, что я позволю им сделать.

– Излишне, – хмурится герцог.

Интересно, до него только сейчас дошло, что защита чести академии мутировала во что-то угрожающее?

Пфф!

– Но мы должны дать студенте Ирэн гарантии, – мягко возражает молодой лорд Ринз.

– Верно!

Я развожу руками:

– Я готова соревноваться честно, студент Лайс.

– Давайте пройдём в храм? – немедленно предлагает подружка леди Миртаны.

И тут же получает разноголосую поддержку. Я с нескрываемой насмешкой наблюдаю за герцогом. Ему явно неуютно, хоть он и не показывает эмоций. Встретившись со мной взглядом он вдруг делает совершенно не то, что я ожидаю. Он соглашается! Неужели из-за лёгкой иронии, которую он прочитал в моих глазах, здравый смысл на прощанье помахал лапкой?

Меня подловили как раз у кафедры Артефакторики, неподалёку от академического храма. На самом деле это никакой не храм, а просто зал с десятком ниш, и в каждой установлен алтарь, посвящённый одному из божеств немалого местного пантеона. Я как-то заглядывала из любопытства, думала, что увижу нечто великолепное – поражающие воображение фрески, сияние золота или мягкость ковров, изящные статуи или вовсе нечто настолько неземное, что у меня не хватает воображения – но меня встретили невыразительные светлые стены, высокие стрельчатые окна с видом на сад и потёртая ковровая дорожка.

Тогда мне показалось, что алтари напоминают столы в приёмной какого-нибудь чиновника. Ты приходишь, по-деловому быстро, без плясок с бубном и битья в барабаны, подаёшь прошение… Сейчас первое впечатление только усилилось.

– Итак, – неудобную роль ведущей разворачивающегося фарса берёт на себя подружка леди Миртаны, – если студентка Ирэн выигрывает, она получает извинения и признание. Если выигрывает герцог Кайнайский, то студентка Ирэн добровольно становится камирой, как следует из вековых традиций академии.

Хохот так и рвётся.

Камира.

Происходит от слова “камердинер”. До этого года аристократы имели право прийти в академию с личным слугой или служанкой, и таких избранных слуг называли особым словом – камир.

До лекций слуги, естественно, не допускались, учиться не могли, на этот счёт был даже прописан строгий запрет в Уставе академии.

Регент запрет отменил, и получилась законодательная коллизия – право на камир является привилегией аристократов, но при этом студенты между собой все равны. Возникшее противоречие глава академии решил очень просто, в духе регента: нет личных слуг – нет проблемы. Надо ли говорить, что аристократы не обрадовались? Нет, самим убираться им не приходится, за чистотой и порядком следят горничные от академии, но вот ванну наполнять приходится самостоятельно, и чай никто по указке не заварит, утром не разбудит, завтрак в постель не подаст. Словом, сплошные лишения.

И теперь леди и лорды хотят, чтобы я добровольно прислуживала в комнатах. Кстати, чьих? Ни звука о том, что в случае поражения я стану камирой именно герцога.

– Герцог, студентка Ирэн, пожалуйста, коснитесь алтаря.

Парень медлит.

Я же широко улыбаюсь:

– Нет.

Сокурсники оборачиваются.

– Что? – переспрашивает молодой лорд Ринз. – Вы… отказываетесь и сознаётесь в недобросовестности?

Я поднимаю указательный палец:

– Ни в коем случае. Я лишь желаю, чтобы всё было сделано правильно. Если бы мы со студентом Лайсом просто соревновались, я бы не возражала, но на кону честь Академии, соответственно, условия должны соответствовать принципу, утверждённому основателем академии его величеством Карлом Благословенным. Ставки не могут отличаться. Студент Лайс, как вы считаете? Разве согласие стать камирой и извинения сопоставимы?

– Студентка Ирэн права, – соглашается герцог и зарабатывает в моих глазах ещё сто очков.

Леди Миртана и молодой лорд Ринз переглядываются. Слышны тихие перешёптывания. Леди Миртана кивает, и её подружка тотчас высовывается вперёд:

– Вы правы, студентка Ирэн, ставка должна быть равной, – мило улыбается она. – Может быть, есть ещё какие-то замечания? Всё должно быть сделано безупречно.

– Других нет.

– Тогда прошу, герцог, студентка Ирэн, коснитесь алтаря.

Я послушно опускаю ладонь на камень и прижимаю к поверхности – это ещё не обещание, если формулировка снова будет кривая, я спокойно откажусь.

Герцог кладёт руку вторым.

В перчатках. Даже ради алтаря не снял. Для божественной силы перчатки не преграда, поэтому я молчу.

– Герцог Кайнайский, студентка Ирэн, согласны ли вы завтра в три часа дня в Белой студии продемонстрировать заинтересованным зрителями своё мастерство в области артефакторики?

Почему это звучит почти как “согласны ли вы взять в мужья”? Пфф.

– Согласна, – я отвечаю первой.

– Согласен.

Лорд Ринз продолжает:

– Герцог Кайнайский, студентка Ирэн, принимаете ли вы формат соревнования? Жребий определит, какой именно артефакт должен быть изготовлен, материалы и карточку предоставляет кафедра Артефакторики.

– Да.

– Да.

– Герцог Кайнайский, студентка Ирэн, обещаете ли вы соревноваться честно, не прибегать к уловкам, обману, чужой помощи?

– Угу.

– Да.

– Согласны ли вы считать победителем того, кто первым изготовит артефакт при условии, что изготовленный артефакт соответствует действующему стандарту.

– Согласен.

– Да.

И финальный, самый смешной вопрос:

– Герцог Кайнайский, студентка Ирэен, согласны ли вы, что до окончания академии проигравший становится камиром победителя?

Герцог вскидывается.

Думал, что нам предложат ограничиться извинениями? Наивный…

– Согласна, – пожимаю я плечами.

Если он сейчас откажется, ничего не будет. В смысле – соревнование не состоится. Или надо заново обговаривать условия, повторять обещания.

Вопрос в другом – позволит ли ему гордость пойти на попятный у финишной черты? Герцог хмурится, бросает полный злости взгляд на лорда Ринза, но тот ловко изображает полнейшее непонимание.

Борьба бобра с ослом, в смысле здравомыслия с гордостью…

Отказаться для герцога означает признать, что он допускает своё поражение, что я действительно могу оказаться талантливее.

– Согласен.

Алтарь вспыхивает серебристым сиянием, я ощущаю лёгкую прохладу и дуновение ветерка. Свет становится осязаемым и связывает наши с герцогом запястья. Сияние тает, узы блёкнут, но не исчезают, а остаются на коже меткой-напоминанием, что точка невозврата пройдена.

Назад дороги нет.

Глава 2

Широко улыбнувшись, я обвожу взглядом сокурсников и пожимаю плечами:

– До завтра! – и ухожу первой.

Меня провожают тишина и сверлящий взгляд герцога, аж между лопаток зачесалось. Нет, за время обучения в Академии магии я не отрастила глаз на затылке. С чего я решила, что смотрит именно он? Не знаю… Но уверенность железобетонная.

Нам предстоит интересный совместный год, да, ваша светлость?

Соревнование меня не пугает, в своих возможностях я уверена. Я предвкушаю, как завтра преподнесу сокурсникам сюрприз – они ведь действительно верят, что я мухлюю. Из сладких фантазий меня выдёргивает раздавшийся над самым ухом окрик леди Мейроз, преподавательницы с кафедры Зельеварения.

– Студентка Ирэн!

Моргнув, я осознаю, что чуть не врезалась в леди.

Упс.

– Прошу прощения, – искренне извиняюсь я. Леди Мейроз я по-настоящему уважаю за хорошую работу и редкое в стенах Академии безразличие к родословной студентов – она дважды отправляла на пересдачу не кого-нибудь, а будущего короля, тогда ещё наследного принца.

Его величество безвременно ушёл… Сейчас на троне его малолетний сын, политикой заправляет регент, приказ которого и открыл мне путь в Королевскую академию.

– Ваш куратор желает увидеть вас незамедлительно, студентка.

– Спасибо, – киваю я и сворачиваю на лестницу. Кабинет моего куратора этажом ниже.

Леди Мейроз проходит мимо. Мне она… “Симпатизирует”, наверное, неподходящее слово. Леди явно интересны мои невероятные успехи, но в то же время в её глазах читается подозрение. И я её хорошо понимаю.

То, что я делаю… честный трюк.

Дверь в кабинет лорда Бейта, моего куратора и большого поклонника политики регента, приоткрыта. На всякий случай я стучусь. Куратор откликается моментально:

– Студентка Ирэн? Поторопись и заходи! До меня дошли слухи, что против тебя готовится провокация, – лорд совсем не аристократично трёт переносицу.

Мне хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь. Хмыкнув, я плотно прикрываю за собой дверь, прохожу к столу куратора, дожидаюсь, когда он устало махнёт в знак того, что я могу сесть, и опускаюсь на стул.

Я невольно отмечаю, что куратор кажется ещё более невыспавшимся, чем обычно, синяки под глазами потемнели до черноты.

Вихрастый, светловолосый, с бледным лицом, усеянным крупными веснушками, он больше похож на моего сверстника, этакого безалаберного и малость помятого воробья, чем на серьёзного преподавателя, однако внешнее впечатление обманчиво. Парень увлечён магией, готов сутками просиживать в студии за работой и может часами взахлёб говорить о сочетании ингредиентов в зельеварении.

Но вместо разработки нового рецепта на него свалили головную боль в моём лице.

– Лорд Бейт?

– Говорят, что на практикумах всю работу за вас делаю я, – куратор вперивает в меня полный негодования взгляд, будто это я слухи распускала.

Если моя недобросовестность подтвердится, его репутация тоже пострадает.

– Что за чушь? – уж кто-кто, а куратор знает, что нет у меня помощников.

– Якобы я заранее узнаю тему, делаю всю подготовительную часть, а ты по готовому завершаешь работу.

Подготовка – самое трудное. Для местных.

Однажды я запатентую свой трюк, представлю публике и… на следующий день проснусь баснословно богатой, вот такой вот хитрый план по завоеванию золота. Господа маги, ваши деньги мои деньги.

– М-м-м…

– Студентка Ирэн, немного серьёзнее! Вас хотят спровоцировать на состязание. Лорд Ринз уже забронировал на завтра Белую студию.

Он ещё не знает?

– Лорд Бейт, простите, но вы опоздали. Я уже согласилась, условия закреплены на алтаре Истины, – с улыбкой сообщаю я.

– Что?! О-о-о-о…, – куратор натурально хватается за голову, запускает пальцы в и без того растрёпанную шевелюру. – О-о-о.

– Мелочи жизни, – хмыкаю я.

Куратор вскакивает:

– Мелочи?!

Пару минут я спокойно наблюдаю, как он мечется по кабинету. Уже по опыту знаю, что говорить в такой момент бесполезно – не услышит. Надо ждать, когда куратор успокоится и вернётся за стол.

Он грузно плюхается в кресло.

– Лорд Бейт, я справлюсь. Против меня герцог Кайнайский. На создание простейшего светильника он потратил полчаса. Я с тем же светильником справилась за девять минут. Что бы кто ни говорил, я не пользуюсь никакими бесчестными уловками.

– А если что-то пойдёт не так? Студентка Ирэн, на кону не только ваша и моя, как вашего куратора, репутация, не только честь Академии, но и будущее школ магии, которые на волне вашего успеха регент сможет открыть для неаристократов.

Регент за то, чтобы учить одарённых независимо от происхождения.

Большинство аристократов категорически против, и регент смог протолкнуть своего рода эксперимент со мной в роли главной подопытной мышки. Насколько я понимаю, регент планирует “уступить” и снова закрыть Королевскую академию для простых смертных, но уступка будет с подвохом – аристократы, на радостях, что их избавляют от соседства с чернью, одобрят повсеместное открытие начальных школ, чего регент и добивается.

– Что именно, лорд Бейт? Вы сами сказали, что по общему мнению я пользуюсь вашими заготовками. Вы думаете, мне подсунут испорченные материалы? У герцога будут те же самые, но лучше бы, конечно, проследить.

– Уйди. За что мне это…

– За то, что разделяете идеи регента?

– Пропади с глаз моих.

Так просто я не ухожу. На пороге, до того, как открыть дверь, я оборачиваюсь и посылаю куратору воздушный поцелуй. И под хлопок ладонью по столешнице я со смехом выбегаю. Хулиганская выходка подняла настроение. Надеюсь, не только мне, но и лорду Бейту.

Отойдя от кабинета, я заглядываю в ежедневник.

Завтра у меня лекции, один практикум и факультатив по менталистики, мой самый обожаемый предмет. Я вношу в список дел выступление в Белой студии и обвожу тревожной красной рамочкой. Я уверена в своих силах, но… как бы я ни храбрилась, я опасаюсь подстав.

Хлопает дверь, куратор, не обратив на меня внимания, бодро проходит мимо. Вот сейчас сходство с воробьём исчезло. По коридору, гордо расправив плечи, уверенной поступью идёт лорд. И идёт он в направлении Секретариата, где обитает глава Академии. Я расплываюсь в довольной улыбке – если я поняла всё верно, то за честностью состязания проследят на самом высоком уровне.

Я возвращаюсь к ежедневнику. На сегодня у меня осталось три важных дела: повторить классификацию заклинаний призыва, устроить тайную фотосессию на выставке работ студентов выпускного курса и посвятить время уходу: масочки, маникюрчик, педикюрчик… То, что на учёбу я хожу с двумя девчачьими хвостами и минимумом макияжа в образе серой мыши с приветом, имиджевое решение, а не неумение следить за собой, как думают многие леди.

Начну… с фотосессии! Классификация заклинаний мой денежный счёт не пополнит, а вот фотки – да, да ещё как.

Кстати! Ежедневник пополняется новой записью – нужно исхитриться и любыми правдами-неправдами устроить съёмку завтрашнего соревнования. Причём так, чтобы никто не знал…

Но ломать голову над “миссия невыполнима” можно и на ходу, реквизит у меня в рюкзачке…

Я прибавляю шагу и вдруг понимаю, что ноги принесли меня на галерею, с которой есть проход в зрительный зал Белой студии. Какие, однако, у меня умные ноги. Убедившись, что вокруг никого, я пробую дверную ручку. В Академии не принято запирать лектории и студии, и я беспрепятственно попадаю на галёрку, если так можно выразиться. Белая студия устроена по принципу амфитеатра: внизу круглая площадка, где, собственно, происходит действо, а для зрителей устроены ступенчатые ярусы. Я на верхнем.

Лаконичный интерьер выдержан в светлых тонах, но название студия получила за лакированную белоснежно-белую мебель. Весьма вычурно на мой вкус, однако надо признать, что выглядит эффектно. Небольшая табличка, примостившаяся у главного входа сообщает, что Белую студию Академии подарил король союзный страны, впечатлённый качеством преподавания.

Вытащив из рюкзачка свёрток, я разворачиваю венецианскую маску.

Когда-то я их просто коллекционировала, но теперь коллекция работает на меня – из родного мира я взяла с собой их пять. Как чувствовала, что пригодится.

Пристроив маску на край парты, я достаю зеркалис.

Выглядит как обычное зеркало. Им по сути и является с поправкой на то, что в состав входит пудра из ливейских энергетических камней, особенно восприимчивых к менталу. В зеркалис впаяны чары, облегчающие взаимодействие с волшебным стеклом и… превращающие его в довольно куцую версию смартфона с донельзя урезанным функционалом. Ни тебе банковского приложения, ни календаря, ни заметок, ни навигатора… Даже текстовых сообщений нет! Зато есть аналог привычной мне камеры. И смски в магическом исполнении выглядят так: пишешь записку на бумаге от руки по всем правилам эпистолярного этикета, затем делаешь снимок и отсылаешь адресату. Изврщение, одним словом.

Сейчас я писать ничего не собираюсь. Я навожу зеркалис на венецианскую маску, выделяющуюся в белом интерьере ярким цветастым пятном. И запечатлеваю. Всё, дело сделано.

Я убираю зеркалис – игрушка в разы более хрупкая, чем смартфон. И бешено дорогая.

Внизу дверь открывается.

Я рефлекторно отшатываюсь и ныряю под парту. Кто бы ни вошёл, не надо, чтобы меня видели. Потому что соотнести снимок с галёрки и моё на ней появление, даже не очень умный человек сумеет. Из-под парты мне не видно, кто именно вошёл.

– Там что-то лежит? – раздаётся мужской голос.

Моя маска!

Хватать и прятать уже поздно.

Шаги. Мужчина или его собеседник начинают подниматься. У меня сердце проваливается в пятки. Попадаться мне нельзя. Нет, я не делаю ничего плохого, правил Академии не нарушаю.

Всё хуже.

Раскрыв личность Леди-Маски, я рискую лишиться того приятного ручейка денег, который только недавно начал расширяться и обещает перерасти в полноводную реку. Надо на что-то решаться, причём прямо сейчас.

Я неудачно стукаюсь макушкой о столешницу, плюхаюсь на живот и по-пластунски ползу к двери, благо меня от неё отделяют какие-то метры.

Хоть бы снаружи никого не было! Занятия закончились, народ в библиотеке, в ресторации, в своих комнатах, даже в саду.

Снизу меня пока ещё не должно быть видно. Я с пола дотягиваюсь до ручки. Только не скрипи, пожалуйста. Мягко нажав, я приоткрываю створку, выглядываю одним глазом. Обзор у меня на половину коридора. Ну, что есть. Вроде бы пусто. Я всё также ползком выбираюсь.

– Там ноги! Кому-то плохо!

Ой, ёшечки-матрёшечки.

Шаги ускоряются, мужчина оставшееся расстояние взбегает. Я рывком выскальзываю в коридор, захлопываю дверь и, сориентировавшись, успеваю выскочить на лестницу, подняться на этаж.

Я надеюсь, меня не будут преследовать для разъяснения личности? Прикинув, куда и как драпать, я замираю и прислушиваюсь.

– Никого, – доносится до меня.

Вероятно, мужчина выглянул в коридор. Раздаётся хлопок двери, и повисает тишина. Скрылся в Белой студии?

Понять бы, кто он. По голосу… не студент. Глубокий баритон не вяжется в моём воображении с мальчишкой. Но угадай возраст по трём звукам не лучше, чем угадай мелодию по трём нотам.

Маску я, признаем, потеряла. Жаль, очень жаль. Какая невосполнимая потеря, у меня осталось всего четыре штуки.

Вздрогнув, я хлопаю себя по боку и успокоенно выдыхаю – умные у меня не только ноги, но и руки. Уползая из студии, я напрочь забыла про рюкзачок, однако машинально закинула лямки на плечо. Вот бы вся конспирация накрылась медным тазом – у меня там зачётка со всеми паролями и явками.

Пфу!

Ещё раз выдохнув, я поворачиваю в жилой корпус – без маски на выставке делать нечего. Может, перенести съёмку? Кому интересно, что Леди-Маска думает об артефактах, когда у меня в руках горячий инфоповод – грядущее соревнование герцога и простолюдинки-обманщины?

К себе я возвращаюсь расслабленная, в приподнятом настроении, почти не обращаю внимания ни на что вокруг. Жизнь прекрасна…

И внезапно оказываюсь прижата к стене сильными руками.