Kitabı oxu: «Маркиза Светлой Пустоши»

Глава 1

За окном сыпал снег, первый в этом году – не робкие крупинки, а настоящие лапчатые хлопья, тяжело опускавшиеся на подмерзшую землю. Я сидела, укутавшись в шерстяной плед цвета охры, в глубоком кресле у камина. Его спинка была украшена вышитыми маками – чьи-то заботливые руки, вероятно, крестьянской мастерицы, превратили грубый дубовый каркас в произведение искусства. Пламя лизало поленья с тихим потрескиванием, а в тяжелой фаянсовой чашке дымился чай с корицей – местный сорт, который староста деревни называл «долгозимьем» за способность согревать до самых суставов. Чай был насыщенного янтарного цвета, а его аромат напоминал о тепле и уюте, о домашнем очаге, который так необходим в холодные зимние вечера.

За стеклом, в обрамлении резных деревянных ставень, разворачивалось белое представление. Снежинки прилипали к стеклу, расплываясь мокрыми звездочками, и я не могла не восхищаться их хрупкой красотой. Земля уже носила первый белый покров, скрыв пожухлую осеннюю траву, но я знала – этот снег не продержится. Утреннее солнце растопит его в серую кашу, которая будет хлюпать под сапогами крестьян, оставляя за собой следы, как напоминание о том, что зима не всегда бывает щедрой.

В этом году зима началась строго по календарю, как уверял мой управляющий, высокий крепко сбитый детина по имени Алек. Его широкие плечи и уверенная осанка внушали доверие, но в его голосе иногда звучала нотка безразличия, что настораживало. Мы с ним вчера подбивали итоги года, и он «порадовал» меня новостями. В частности тем, что с ранней весны и почти до лета части моих крестьян придется жить впроголодь – запасов на всех не хватит. И таким тоном это сказал, мол, радуйся, хозяйка, что у тебя те запасы есть. Ну, или мне послышалось. Я с некоторых пор стала излишне впечатлительной, и это меня беспокоило.

"До первых ростков ячменя дотянут две трети, остальным… ну, авось соседи подкинут", – эта фраза Алека все еще крутилась в моей голове. В его голосе не было сочувствия – только расчетливость управителя, пересчитывающего зерно в амбарах. Я вспомнила, как он, сдвинув брови, смотрел на меня, словно я была не хозяйкой, а просто еще одной статьей расходов.

Чай остыл, оставив на языке горьковатое послевкусие. Я допила остатки, ощущая, как холодная жидкость стекает по пищеводу, и резко поставила чашку на поднос, хмыкнула. "Мои крестьяне…" – мысль прозвучала как удар хлыста. Всего три месяца назад я толкалась в автобусах и трамваях, стирая локти о чужие сумки, а теперь размышляла о людях как о стаде овец. Прогресс… Хотя здесь, в этом мире, магическом и насквозь патриархальном, все были или хозяевами, или «имуществом». Я вспомнила, как в детстве мечтала о приключениях, о том, чтобы стать кем-то важным, но не думала, что это будет связано с такими тяжелыми решениями. И мне, наверное, надо было радоваться, что я как раз жила в статусе хозяйки, а не служанки или, что еще хуже, забитой крестьянки. Вот только радоваться-то как раз и не получалось. Слишком много проблем на меня навалилось последние недели. Только успевай разгребать.

Я, Анастасия Ивановна Малтова, мелкий клерк на Земле, без своей на то воли внезапно оказалась в другом мире. В своем теле попала. Высокая, стройная, тридцатишестилетняя брюнетка с синими глазами, я оказалась хозяйкой поместья под названием «Светлая Пустошь». Это название звучало как-то поэтично, но на деле я понимала, что за ним скрывались не только красивые пейзажи, но и множество забот. Ну и заодно заполучила титул «маркиза». В документах в кабинете, в усадьбе, нашла и дарственную на свое имя, и подробный перечень теперь уже своего имущества. Вот только щедрый даритель почему-то не подписался. И не оставил инструкции, как всем этим управлять.

А дома, на Земле, я ничем не владела. Вообще ничем. Жила с родителями, ездила на общественном транспорте. Домашних животных, и тех не имела.

Так что сюрприз вышел знатный, и для ошарашенной меня, и для слуг из усадьбы, в которую меня перенесли.

– Чтоб вас всех, – устало проворчала я, откидываясь на спинку кресла, чувствуя, как усталость накрывает меня волной.

Я слабо представляла себе, как переживу зиму и чем буду заниматься холодными зимними днями. Алек уже успел напугать меня, что в этой провинции температура может опуститься и до минус тридцати. Не каждый день, конечно, будет такое «счастье». Но мне, прожившей всею свою жизнь и теплых регионах, и при маленьком минусе было очень, очень холодно.

На Земле при минус пяти я надевала два свитера, обматывала шею шарфом до глаз и все равно кляла вселенную в автобусной остановке, притопывая кроссовками в снежной каше. Здесь же холод был иным – проникающим в костный мозг, въедливым, как ржавчина.

Так что прогулки по снегу можно смело откладывать. Я задубею раньше, чем спущусь с крыльца. Оставалось сидение дома. С чашкой чая или какао (порошка было у нас не так и много, его приходилось экономить, все же экзотика для этих мест) и книгой в руках. Ну или можно порисовать, подумать, повязать. Все. Никаких других развлечений. Да я, собственно, и не умела ничего из того, чем развлекались местные барышни. Ни танцевала, ни пела, ни играла на инструментах. Совершенно неприспособленная землянка оказалась, как я частенько подшучивала над самой собой.

Даже теперь, в те дни, когда погода портилась окончательно, я не могла найти себе разнообразные занятия. Все было чрезвычайно однотипно. Мой распорядок дня практически не менялся. Я просыпалась утром, с помощью прислуги мылась и приводила себя в порядок, переодевалась в скромное домашнее платье из мягкой ткани, завязывала волосы в аккуратный пучок, завтракала. Затем шла читать в местное книгохранилище, где пыльные полки были заполнены томами, которые, казалось, хранили в себе целые миры.

Потом, в зависимости от погоды, я выходила гулять, прохаживаясь перед домом и вдоль высаженной неподалеку аллеи, где деревья, обнаженные от листвы, стояли, как стражи, охраняющие покой усадьбы. Их голые ветви, скрипящие на ветру, напоминали мне о том, как быстро проходит время, и как природа готовится к зимнему сну. Иногда я останавливалась, прислоняясь к одному из стволов, и закрывала глаза, позволяя себе на мгновение забыть о своих заботах. Холодный воздух наполнял легкие, и я чувствовала, как он проникает в самую душу, очищая от тревог.

Если погода не располагала к прогулкам, я оставалась в своей комнате и вязала. Вязание я обнаружила в одной из гостиных. Это было что-то вроде шарфа, только вывязанное в неизвестной мне манере, с узорами, которые казались мне загадочными. Я пыталась повторить эти узоры, продолжая вещь уже так, как умела, стараясь не думать о том, что это может быть неуместно. Каждый стежок приносил мне успокоение, и я чувствовала, как напряжение уходит, оставляя только тепло и уют.

В одном из ящиков старого секретера я обнаружила незаконченную вышивку. Пяльцы, обтянутые желтоватым льном, хранили фрагмент узора – переплетение виноградных лоз с ягодами из бордового шелка. Нитки, спрятанные в жестяной шкатулке, переливались десятком оттенков: от серебра до глубокого индиго. Я с удовольствием взялась за вышивку по вечерам, когда камин уже разгорелся, и мягкий свет лампы создавал уютную атмосферу. Я закончила вышивку довольно быстро, и, когда последний стежок был сделан, гордость наполнила меня.

Потом – обед. После – снова книги. Ужин. И спать.

Дважды за те недели, что я провела здесь, у меня побывали гости – соседи-аристократы. Они приезжали полюбоваться на новую соседку, как будто я была не просто хозяйкой, а живой диковинкой, выставленной на показ. Их наряды, изысканные и дорогие, сверкали на свету, а манеры были безупречны. Как сказал глава одной из семей, эта усадьба считалась давно заброшенной, и никто не ожидал, что здесь вдруг появится новая хозяйка. Я чувствовала себя как в аквариуме, когда их любопытные взгляды скользили по мне, оценивая, как я справляюсь с этой ролью. Я старалась держаться уверенно, но внутри меня росло смятение.

Все. Больше никаких развлечений у меня не имелось Гости, одетые в роскошные наряды, с изысканными манерами, намекали на то, что весной все изменится. И так как я – дама незамужняя, то моей руки начнут просить все охотники за наследством. Их слова звучали как предостережение и одновременно как насмешка. Меня возможность выйти замуж интересовала мало. В отличие от необходимости выживать в жестких, можно даже сказать, даже жестоких условиях. Но тут уж мне надо было беспокоиться самой о своей жизни и судьбе.

Я только вздыхала, читая в книгах, сколько всего нужно для поддержания дома в удовлетворительном состоянии. Вздыхала, да. И думала над тем, где найти средства для этого. В первую очередь – деньги.

С ними у меня была напряженка. Едва попав в усадьбу, я обыскала все, что смогла, пыталась найти тайники, которые могли бы скрывать хоть какие-то сбережения. Я обшаривала старые шкафы, заглядывала под полы и в потайные ящики, надеясь наткнуться на что-то ценное. Увы, мои поиски не увенчались успехом. Я обнаружила всего несколько золотых и серебряных монет, которые, казалось, были оставлены здесь в качестве напоминания о былом благосостоянии, и несколько пригоршней меди. Последней я расплачивалась с прислугой, и каждый раз, когда я вытаскивала медные монеты из кармана, мне становилось не по себе. Я чувствовала, как каждая монета уходит из моих рук, как будто ускользает и надежда на лучшее будущее.

Но худо было то, что, по моим прикидкам, даже при очень скромной жизни, денег у меня оставалось максимум на полгода. А ведь жить-то надо было как-то. И пусть крестьяне «расплатились» со мной за аренду моей земли частью продукции, но это не решало всех моих проблем. У тех же бортников надо было купить мед, у бабок-травниц – настойки от разных хворей, у виноделов – вино, у мясника – окорока, у мельника – муку… Да мало ли, куда деньги шли. А их у меня не прибавлялось. Я понимала, что без стабильного дохода мне не выжить в этом мире.

Я сидела в своем уютном кресле, обдумывая, как же мне выкрутиться из этой ситуации. Мягкий плед, укрывающий мои ноги, не мог согреть меня от тревожных мыслей. В голове роились идеи, но каждая из них казалась неосуществимой. Может быть, стоит заняться продажей излишков продукции, которые крестьяне могли бы производить? Но как убедить их работать на меня, если у них самих едва хватало на жизнь? Я знала, что крестьяне были уставшими и измотанными, и не могла требовать от них больше, чем они уже давали.

Я осознавала, что мне нужно найти способ, чтобы не только выжить, но и создать устойчивую базу для будущего. Возможно, стоит организовать ярмарку, где можно было бы продавать местные продукты? Но для этого нужно было привлечь покупателей из соседних деревень, а это требовало денег на рекламу и транспорт. Или, может быть, стоит наладить сотрудничество с местными ремесленниками?

Каждая мысль обрастала новыми вопросами, и я чувствовала, как нарастающее напряжение сжимает меня в тиски. Я понимала, что время не ждет, и мне нужно действовать. В конце концов, я оказалась в этом мире не просто так. Я должна была найти в себе силы и смекалку, чтобы справиться с вызовами, которые ставила передо мной жизнь.

Глава 2

Из того, что я смогла понять, читая доставшиеся мне бумаги, следовало, что раньше поместье процветало главным образом из-за виноградников и рудников. Первые имелись поближе к усадьбе, и владели ими не только хозяева поместья, но и крестьяне побогаче, которые, как я поняла, использовали их для производства вина, славившегося на всю округу. Вино, которое производилось здесь, имело особый вкус и аромат, и его охотно покупали даже в столице. Я представляла себе, как в солнечные дни, когда виноград созревал, в воздухе витал сладковатый запах, а работники собирали урожай, наполняя корзины сочными гроздьями.

Вторые же располагались намного севернее, на границе с соседним владением. Эти рудники служили постоянным источником ссор с более богатым и невероятно наглым соседом. Высокородный аристократ, хороший друг императора, был уверен, что рудники – его. А сосед, то есть теперь я, владеет чужим имуществом.

Понятия не имею, как дело обстояло в реальности. Но постоянные распри, в том числе и в местных судах, привели к тому, что казна рода, владевшего поместьем, истощилась. Я в красках представляла, как в этих залах заседали судьи, выслушивая доводы обеих сторон, и как в воздухе витала напряженность, когда дело касалось рудников. В результате все имущество, включая спорное, оказалось в моих руках. Каким образом – я не знала. Как и не знала, что буду делать с рудниками. Зимой работы там хоть и велись, но не очень активно, так, постольку-поскольку. Что поднимут на поверхность, тому и следовало радоваться. А вот весной… Весной надо было думать, как поступить, что сделать, куда обратиться. В общем, очередная головная боль для меня, и так плохо разбиравшейся в местных реалиях.

Я выкинула из головы мысли о проблемах. Успею еще накрутить себя.

За окном давно стемнело, в комнате над головой загорелись магические шары – светильники, которые использовались здесь всеми аристократами, имевшими хоть какие-то средства. Они мягко освещали комнату, создавая уютную атмосферу, но в то же время напоминали о том, что я все еще нахожусь в этом странном мире, полном интриг и неопределенности. Те, кто средств не имел, пользовались свечами и лучинами, как, впрочем, и крестьяне. Я же пока считалась дамой зажиточной. Ну, хотя бы в глазах соседей.

Поднявшись из кресла, я потянулась, чувствуя, как напряжение уходит из мышц. Надо было вызывать служанку, переодеваться и ложиться спать. Конечно, следовало бы и поужинать предварительно. Но есть я не хотела – не тот настрой был. А вот спать – да. Это самое оно. Погода последние дни вызывала у меня только стойкое желание улечься в постель, завернуться в одеяло и в этом коконе проспать до самой весны. Теплолюбивое растение – так меня называли на Земле приятели. Я терпеть не могла холод. И была бы возможность, каждую зиму уезжала бы в теплые страны, как те перелетные птицы. Увы, такой возможности у меня не имелось, ни на Земле, ни здесь.

Несколько раз со вкусом зевнув, я все же вызвала служанку. Я переоделась в теплую байковую ночнушку, длинную, полностью до пола, и улеглась в кровать. Мягкие подушки обняли меня, и я почувствовала, как усталость уходит, оставляя только сладкое желание покоя. Я потянулась, ощущая, как ткань ночнушки приятно касается кожи, и с облегчением закрыла глаза.

Спать, спать… Спать, спать…

Я заснула сразу же, проспала без снов и открыла глаза утром. За окном снова что-то сыпало – то ли дождь, то ли что иное, больше похожее на лед. Желания гулять это не прибавляло. Я прижалась к подушке, пытаясь уловить звуки за окном, но лишь слышала, как капли стучат по стеклу, создавая мелодию, которая не вдохновляла на активные действия.

– Значит, буду снова сидеть дома, – решила я. – Книжки умные почитаю.

Потом вспомнила, что сами с собой говорят только психически нездоровые люди, хмыкнула и вызвала служанку.

Мне повезло, что в усадьбе вообще оказались слуги. В заброшенном доме, угу. Ну, это я считала его заброшенным. Как оно было на самом деле, никто сказать не мог, включая слуг. Но, едва представив себе жизнь здесь в полном одиночестве, я покрывалась холодным потом. Мало того, что надо все делать самостоятельно, включая уборку огромных помещений, так еще и от каждого постороннего звука вздрагивать будешь. Вдруг воры-душегубцы забрались за остатками ценностей? Моя фантазия рисовала картины, как я, одна в этом огромном доме, слышу шорохи и шаги, и сердце замирает от страха. Я представляла, как в темных коридорах раздаются звуки, и, затаив дыхание, прислушиваюсь, пытаясь понять, что происходит.

А так… Позвонила в колокольчик. Слуги услышали. Моя личная служанка ко мне прибежала, помогла в том, что надо. Красота же. Я чувствовала себя почти как настоящая леди, когда она заботливо подносила мне чашку с горячим чаем, пар которого поднимался в воздух, создавая вокруг меня атмосферу уюта. Чай был ароматным, с легким привкусом корицы, и я наслаждалась каждым глотком, чувствуя, как тепло разливается по телу.

Служанка помогала мне с мелкими делами: поправляла одеяло, приносила свежие полотенца и даже предлагала выбрать книгу из местной библиотеки, чтобы скрасить мой день. Вообще, конечно, к хорошему быстро привыкают. Вот и я уже не могла вспомнить, каково это – делать все самостоятельно. А ведь на Земле когда-то и подумать не могла о подобном образе жизни. Я работала, училась, и у меня не было времени на такие мелочи, как уборка или готовка. Теперь же, когда у меня была возможность расслабиться, я понимала, как сильно мне это нужно.

Между тем прибежала служанка, наполнила в мыльне горячей водой большой железный чан, помогла мне залезть в него и погрузиться в воду по шею. Я наслаждалась теплом, чувствуя, как напряжение уходит из мышц, и позволила себе на мгновение забыть о заботах. Вода была ароматной, с добавлением трав, и я закрыла глаза, позволяя себе расслабиться. Лаванда и розмарин, смешиваясь, создавали успокаивающий эффект, и я чувствовала, как каждый глоток пара наполняет меня новыми силами.

Я лежала, релаксируя, и мысленно составляла план действий на сегодняшний день.

Но недаром говорят, что ничего заранее планировать нельзя.

Не успела я вымыться, переодеться и позавтракать, как ко мне пожаловали гости. Вернее, гость.

Высокий, симпатичный, элегантно одетый аристократ примерно моих лет, то есть молодой по местным меркам. Одетый в модный костюм из синей шерсти, он выглядел этаким столичным щеголем. Я заметила, как его наряд подчеркивает стройную фигуру и уверенную осанку. И я, в своем темно-коричневом платье для повседневной носки, на его фоне смотрелась скромной провинциалкой.

Не сказать, чтобы меня это сильно раздражало. Скорее, я отметила про себя, что гость мой знал, куда идет и что увидит. Поэтому и решил выделиться, подчеркнуть свой лоск. Его уверенность в себе была почти осязаемой, и я не могла не заметить, как он с интересом осматривал интерьер усадьбы, словно оценивал, насколько она соответствует его представлениям о благородном доме.

Никаких доказательств этого у меня не было, лишь предчувствие. Ну и основанная на нем неприязнь к гостю. Синеглазый шатен с тонкими чертами лица и дерзким взглядом, гость не понравился мне сразу же. Его глаза, казалось, пронизывали меня насквозь, и я почувствовала, как внутри меня поднимается волна недовольства. И разговаривать с ним у меня не было ни малейшего желания.

Глава 3

– Добрый день, – поздоровалась я, преодолевая свое нежелание и неспешно переступая порог гостиной, в которой меня ждал гость. Сидел в кресле лицом к двери и ждал, нарушив своим поведением сразу несколько пунктов этикета, если меня не обманул сборник тех самых правил из библиотеки усадьбы. Насколько я поняла, при появлении хозяев гости любого ранга обязаны подниматься со своих мест, чтобы показать свое уважение к владельцам дома. – Я – Настасья горт Малтова, маркиза Артанская, владелица этого поместья.

– Добрый день, ронья¹ Настасья, – голос у моего гостя был глубоким, бархатным. Таким голосом хорошо дам с ума сводить. Скажешь что-нибудь, любую глупость, и нужная женщина твоя. – Позвольте представиться: Ричард горт Партайский, герцог Нортомский. Первый советник императора.

И смотрит, иронично так и в то же время с ожиданием. Мол, ну и как ты отреагируешь на мое имя? Давай, падай в обморок побыстрее.

Я падать в обморок не собиралась. Вот еще. Перебьется. Да и было бы из-за чего падать. Подумаешь, советник императора.

– Чему обязана вашим визитом? – я уселась в соседнее кресло и вопросительно взглянула на гостя.

В его глазах появилась и быстро исчезла усмешка, удивившая меня.

– Я приехал, чтобы засвидетельствовать почтение своей новой соседке, а также заверить вас, что мое предложение о продаже рудников остается в силе.

Ах, так вот кто ко мне пожаловал. Сосед, желающий перекупить мое имущество. А я все гадала, когда же он напомнит о себе. Интересно, почему он напомнил о рудниках в зиму? Разве не логичней попытаться купить его весной, когда можно будет «разморозить» работу? Или считает, что лучше уладить все вопросы сейчас, пока я еще новичок в этих краях и не успела вникнуть во все вопросы?

В любом случае, он просчитался. Голос его меня не берет. Рудники мне и самой нужны. Так что напрасно он приехал, напрасно. И я, конечно же, не побоюсь сказать ему об этом в лицо. И пусть думает все, что хочет, о моих манерах, вернее, их отсутствии.

– Рудники не продаются, – решительно покачала я головой. – Так что вы напрасно проделали весь путь, ваше сиятельство.

– Вы только вступили в права наследования, так что никакого другого ответа я и не ждал, – заявил этот наглец, его голос звучал с нотками самодовольства. – Уверен, вы измените свое мнение в дальнейшем, когда ознакомитесь с тем, что вам принадлежит.

По бумагам я давно со всем познакомилась. На местах не побывала, это да. Но как-то так получилось, что хорошую погоду я почти не застала. А в дождь и ветер не хотелось тащиться на те же рудники несколько часов туда-обратно. Но гостю своему я, понятное дело, ничего такого не сказала. Вместо этого выразительно промолчала, глядя на него с холодным спокойствием.

Он, видимо, решил принять мое молчание за знак согласия, потому что откланялся и удалился. Я наблюдала, как он встал, поправил свой костюм, словно собирался на важный прием, и с легким поклоном направился к выходу. Его манера двигаться была уверенной и грациозной, как у хищной птицы, готовой к полету.

И выходил он из усадьбы с видом победителя. Переступил через порог, щелкнул пальцами и исчез. Прямо пропал на месте.

Портал сработал, не иначе. Что, впрочем, и не удивительно. Советник императора все же.

Порталами здесь перемещались только высшие аристократы. Те, кто побогаче, поименитей, имеют жилье и связи в столице. Остальные, вроде меня, должны были ездить в каретах или на лошадях. У них не имелось средств на мгновенные перемещения.

С любителями покрасоваться перед окружающими я встречалась и на Земле. А потому лишь плечами пожала:

– Выпендрежник.

Затем закрыла дверь и направилась в кабинет. Надо было еще раз перечитать документы, включая дарственную на усадьбу. Мне до сих пор не до конца верилось, что я – хозяйка всего этого богатства. Да, богатства обветшалого и не слишком современного. Но все равно, это было лучше того, что я якобы имела на Земле.

Закрывшись в кабинете, я достала документы. Чернила, не успевшие выцвести, ясно давали понять, что это не розыгрыш. Поместье и правда принадлежит мне.

Как и рудники, угу. Вот только понять бы, что конкретно там добывали. В документах было указано, что производится добыча «золота, альтарана, орагара и других редких металлов». Я из всего этого знала только золото. Остальные металлы не встречались мне ни в документах, нив прочитанных книгах. Редкие они, хорошо. А где используются? В какой промышленности? Что нужно для их добычи? У кого узнать подробности?

Я заикнулась Алеку, управляющему. Так он честно ответил, что только следит за порядком на рудниках и в их пределах. А все остальное для него темный лес. Больше никого и не спросишь. Не к соседям же приставать, ем самым, что в гости приезжали. Помогите, люди добрые, расскажите, что именно я на рудниках добываю. И как это использую, заодно.

Так те соседи быстро меня в оборот возьмут. Пикнуть не успею – окажусь замужем за кем-нибудь из их родни. А на рудники глава семьи отправится – разбираться, что к чему.

Так что приходилось обо всем думать самой.