Kitabı oxu: «Архитектор»

1

Снова этот знакомый невзрачный день. Даже календарь не предлагал ни одного праздника, будто бы день был создан для того, чтобы остаться незамеченным. И почему все так резко меняется за ночь? Столько было планов с вечера. Приготовил новый маршрут до работы, а с утра, кажется, все это такая ерунда, и никуда ты сегодня не пойдешь ужинать, и, вообще, тебе не нравится та девушка, которой еще шесть часов назад ты хотел отправить букет цветов из своей постели.

А что гардероб? Шкаф с разбросанными вещами.

Когда ты в последний раз себе что-нибудь покупал?

Кем-то подаренный свитер с прошлого рождества, вот мятая футболка, а на дне всего этого старый вязаный шарф с засечками. И все там, как в жизни – серое, просто мрак. Для чего мне три зубные щетки, если рядом никого? Нужно было почистить ботинки, но на улице грязный снег, и вряд ли через пару минут кто-то отличит только что натертую кожу от безнадежно испачканной замши. Сегодня придется спуститься в метро, вчера сломалась машина. Погода сошла с ума. Только грязь и тонкий слой белых пушинок на окаменелой коричневой земле. Но это не снег.

Центр города. Находиться здесь невозможно. Тут я задыхаюсь. Со всех сторон прямо в глаза смотрят блондинки, брюнетки, собачки, кошечки и другие обитатели этого дурдома. Реклама, она повсюду. Изображает жизнь, которой не будет ни у одного человека с этой улицы, с этого района, с этой Земли. Ими завешен весь город. Этот мир придуман корпорациями, предлагающими всякий хлам, чтобы заставить нас чувствовать себя современными рабами.

Люди перестали читать – ведь это слишком долго. Убегая от самих себя, не желая контролировать свои мысли, думать, человек прыгает в черный ящик и наглухо закрывает за собой крышку. Но нельзя превращать свою жизнь в погоню за всеобщим эквивалентом стоимости, я говорю о деньгах. Любовь, расположение общества, чувства и мысли мы научились покупать. Жизнь превратилась в череду непрекращающихся сделок. И я, к своему прискорбию, часть этого мира.

Офис компании где я работаю находится в самом центре города. Правда он скрыт от случайных взглядов. Чем я занимаюсь? Я стараюсь меньше работать с людьми. Они, готовы повесить себе на уши железнодорожные шпалы, только бы не сломать свое представление мира. Хотят, чтобы им говорили неправду. Я помогаю им в этом. Я заполняю их жилище вещами, которые отвлекут их от самих себя. Я всего лишь декоратор, архитектор, как вам угодно.

Я задаю ряд несложных вопросов: чем вы занимаетесь? Ваша семья? У Вас есть дети? А домработница? Во сколько вы приходите домой? У Вас есть любовница?

Все это позволяет получить некое представление о мире, в котором этому человеку будет комфортно стареть. Сейчас вопросы всего лишь формальность. Достаточно просто посмотреть им в глаза. И так жить становится невыносимо. Ни одной жалобы за два года. Ни в одном из изобретенных мною миров я не прожил бы и дня.

Сегодня я прогулял. Развернулся прямо перед порогом. Сел в маршрутку и отправился за город.

Застывшие озера и поля. Решил насладиться прогулкой вдоль озера, и это в декабре, просто прекрасно! Замерз до смерти. Провалился одной ногой в воду, пытаясь проверить прочность льда. Смеялись даже рыбы. Окончательно промок на берегу. Пытался построить домик из снега. Разочаровался в своих архитектурных способностях. У дороги стояло кафе. Давно я так не радовался горячей воде, не то, что кофе. И эта последняя строчка в дневнике: «Тишина в плоскости бесконечна».

Как странно, что я вообще сейчас здесь. В любой другой день я быстро собрался бы и уехал домой. В любой другой день я просто не мог бы оказаться в заброшенном кафе у дороги за 50 километров от дома. Рядом со мной были люди, которые отличались от тех, которых я вижу обычно. Одни совершенно раскисшие, обреченные, без надежды и мечты, у других горят глаза, они чего-то хотят, и к чему-то стремятся, но, к сожалению, у них ничего не получится. А кем был я? Человеком, который все это заметил, ужаснулся, и … Что я сделал? На секунду время вокруг остановилось, а в другую, я уронил кружку с кипятком себе на руку.

Когда-то мне удалось списать на вступительных экзаменах. У меня есть работа, дом. Может уволится? Я пролежу на диване всю вечность и возненавижу свой потолок. Это не выход, это просто моя лень.

Место, где я находился, было очень милым. Стены из старого красного кирпича, словно из 18 века, но я-то прекрасно знаю, что это всего лишь декорации. Как с этим жить, когда все не настоящее?

На стенах рецепты всех кухонь мира. А я так любил готовить. Но никогда для себя. Только, когда приходили друзья.

Нужно возвращаться. Это всегда труднее. Помню еще в детстве, как только следовало поворачивать назад к дому, я сразу же уставал и превращался в капризное дитя. Я не любил тратить время на дорогу. Наверно тогда я уже ценил это время, это дорогое время, которого так много, когда не нужно, и так мало, когда не успеваешь сказать пары слов. Сейчас я даже не знаю, как относиться ко времени. Мне просто не нравится.

На улице пошел снег. Он падал крупными хлопьями. Оседая на деревьях, не достигая земли, он таял. На ветках появлялись сотни капель, и те, что побольше, падали вниз, словно слезинки. С улицы доносился шум проезжающих автомобилей, их колеса рассекали только что появляющиеся лужи. Дорога неумолимо становилась белее. Вот бы на один день вернуться в детство. Почему мы всегда представляем наше прошлое таким радужным? Ведь никогда снег не был абсолютно белым, никогда я не валялся в снегу с ощущением счастья, никогда не было этих верных друзей, незабываемых первых поцелуев, не было ничего прекрасного – все это было таким же скучным, мрачным и обыденным, как сейчас, просто раньше я не знал, что такое настоящая боль.

Мы лишь стараемся воплотить мечты хотя бы в прошлом. В него ведь никто не заглянет. Это обман. Заменяем то, что было, на то, что хочется, однако, мы знаем об этом, и это знание возвращается к нам по ночам кошмарами. Значит нельзя доверять прошлому? Не стоить жить и будущим. Все что у нас есть – это сейчас. Только это реально.

И все же почему я здесь? Все очень просто. Неподалеку отсюда мой загородный дом. Я начал строить его года три назад. Сам. Ведь я архитектор. Дом строили по моему проекту. Так я его и не закончил. Недалеко большой лес и озеро. Дом двухэтажный, состоит из двух равных частей соединенных стеклянным пятиметровым коридором. Фасад белый. Зимой он идеально переливается со снегом. Внутри дома балкон обращенный в гостиную, а всего 5 комнат. Потолок в виде арки. В гостиной камин, бордовый, им я никогда не пользовался, его даже не проверяли. Почему я не живу здесь? Мне не нужно рано приезжать на работу, я вообще могу работать дома, а где еще можно так спокойно работать? Тут простор для фантазии и экспериментов. Ведь это и есть цель моей жизни. Заниматься тем, чем я хочу. А я работаю ради работы. Ради того, чтобы просто что-то делать, чтобы не сойти с ума от скуки. Но это не то, что я действительно бы хотел. Я обманываю себя, откладываю в самый дальний ящик свою мечту.

Я был от этого уголка всего в паре километров. Но перешагнув через порог, мне захотелось бы что-нибудь изменить, зачем травить себе душу?

Дорога обратно была грязной. Ветер стал теплее и медленнее. Я прошел через деревню, так никого и не встретив. Гравий заставлял снег быстрее таять, превращаясь в коричневую каменную кашу, по которой было тяжело идти. Далее в гору через поле по тропинке. Если бы не она, я утоп бы в снежной грязи. Еще пара минут и я у заветной двери.

Дышалось легче. Я это заметил, хотя не курил. Я был пассивным курильщиком своего города.

Калитку не открыть. Снега мало на дороге, его мало на полях, но у моей калитки снега, как после метели. Миновал час. Словно ребенок, я расчищал дорожки с таким удовольствием, что спустя сорок минут не мог остановиться. Я очистил не просто дорогу к дому, я вычистил все дорожки, тропинки, вычистил все. Сначала калитка, а затем и дверь распахнулись. Пахло пустотой и одиночеством. Сырые холодные стены и ни души.

2

Затарабанило на столе и я потянулся к телефону рукой.

– Здравствуй, ты уже проснулся? – это Дима, один из моих начальников. Зануда, который никогда не опаздывает. Толку от таких не много, но присутствие их в мире обязательно. Его желание угодить начальству обеспечивало медленный, но верный подъем по карьерной лестнице. Ты не берешь сложных заданий, ты всегда согласен – ты никогда не станешь босом, но у тебя всегда будут деньги и стабильная старость, конечно, если ничего не поменяется. На горизонте ни облачка.

– Да, да встал уже, давно, – я неловко сбросил с себя огромное одеяло и проверил, который час.

– Сегодня большой проект намечается, надо всем быть. А ты, кстати, еще вчера обещал закрыть полугодие, – что значило проставить печати под всеми принятыми мною чертежами: чертежами полочек, стульчиков и карнизов. Хочешь жрать – рисуй гламурный уют в таунхаусах, не хочешь – раскрашивай комиксы и мечтай о карьере Карла Ивановича Р.

– Я помню. Буду через два часа, – в ответ уже были слышны гудки. Черт бы его побрал, у меня же куча долгов. Пришлось заставить себя сесть за стол. Правда, к полудню я уже закончил. На работу в спешке прихватил папку с переделанными ночью проектами. В офисе отдал их на верстку Лоре. Она тоже менеджер, но еще хоть что-то понимает и на ее столике всегда лежит альбом Корбюзье. Когда-нибудь она должна была стать дизайнером, если бы не одно но. Жуткая лень.

Что касается утренних забав с карандашом за завтраком, все они понравились нашим новым клиентам. В четыре я освободился. А на руках у меня были сокровища, исправленные работы и адреса бывших заказчиков. Когда-то, я очень нехорошо пошутил, фактически, заставив этих людей изменить свои дома и квартиры по моему нехитрому плану. Я не знаю почему они это делали и продолжают делать до сих пор. Отличная эта вещь – реклама и пиар. Дизайнер или архитектор – это как личный врач, однажды, обратившись, тебе кажется, что некая сакральная дружба между вами останется навсегда. Позвонить своему врачу вы можете всегда, это принято, так почему нельзя сделать наоборот и самому позвонить своему пациенту, счета ведь уже давно оплачены.

Меня не мучили угрызения совести. Я просто думал, почему бы не вручить бонус тем, кто кормил меня весь этот год. Их было четырнадцать человек. Решил им позвонить. Ответили трое. К моему удивлению они вспомнили меня и с радостью пригласили к себе. А начиналось все так: они покупали огромные квартиры в центре, а дальше им в голову никак не могло прийти, что делать с этими квадратными метрами. Мы же не давали им передохнуть. Если бы мне предложили разломать стены, перенести стояк, поднять или опустить окно на несколько сантиметров или же вырезать новые посреди гостиной, поменять туалет с ванной местами… честно, я бы такое агентство сжег. Нам оставалось только ждать, когда к нам обратится такой клиент.

Посмотрите на них. В этих домах нет никакого уюта. Здесь лишь ровные линии на мертвых стенах, даже картины не настоящие. Это всего лишь плохо написанная кем-то сказка, но не дом. И сами люди не пытаются обжить этот макет. Прошло полгода, как эта квартира сдана, но ничего не изменилось. Было ощущение, что хозяева сами впервые зашли сюда. Они даже не развязали узел на шторах. Они специально наняли домработницу, чтобы каждый день все оставалось как в первый день. Я предложил им несколько вариантов как можно изменить их квартиру. Да, я чувствовал вину. Любимое дело превратилось в рутину и я, словно нашел в себе силы все изменить. Но все быстро исчезло. Люди так долго приучали себя класть вещи на одни и те же места. Малейший сдвиг привел бы к непоправимым последствиям в их головном компьютере. Отказавшись от предложения выпить чаю, я двинулся дальше. В этом доме меня приняли за сумасшедшего альтруиста, но чертежик оставили. Следующий дом был совсем не похож на первый. Такого бардака я не видел со времен университета. Хозяин даже рассмеялся, услышав мою идею.

– Да как же теперь вспомнишь, как все было? – и правда.. – От меня ушла жена, и умерли родители. У меня мигрень, и постоянно дергается левый глаз. Поверь, мне это не нужно.

В десять часов меня разбудил телефон.

– Привет, это Дима. Слушай, мне сейчас позвонил наш старый клиент, и спросил, когда можно вернуть эскиз, который ты сегодня ему оставил. Это что такое, объяснишь?

– Да просто работа над ошибками. Брак высмотрел.

– Брак ищешь не ты! Работы, я тебе обещаю, будет у тебя и без этого достаточно.

Человек, которому я оставил проект, мог украсть все что угодно у кого угодно, а мой чертов набросок он решил вернуть. Но скрывать от будущего начальника, что мы всегда делали дерьмо я не хотел. Утром или вечером, в душе, в ванной, на прогулке, за рулем, каждого иногда настигает мысль – а, что если это конец. Затянувшийся, ведь если не пожар, чп, рак, этот конец будет длится еще очень и очень долго. Ощутить, что ты в тупике своей карьеры, особенно, когда любишь, которому посвящаешь по 10 с лишним часов в день, по 4 тысячи в год, этот как на полном ходу удариться об стену. Приехали. Жестко, не спорю. Трудно себе в этом признаться. Рисовать то, что шведы уже давно эксплуатируют как ширпотреб.

Но куда идти? Или вернуться к своей мечте? Попробовать сделать что-нибудь самому? В кармане тут же зазвонил телефон и мысль куда-то пропала. Это была Лора.

– Привет, сегодня день рождения шефа, ты помнишь? Собираемся у него в поселке. Доедешь? Карту я отправила на почту.

– Да, да. Привет, я сейчас все проверю. Встретимся в обед?

–

Отлично, увидимся. Если что в восемь нужно быть у шефа, можем вместе поехать.

–

Да отлично, наверно, я сам. Тогда увидимся еще в обед?

–

Да,..да..

–

Отлично, до встречи.

Я взял машину и уехал в центр, на объект, который недавно закончил. Это был огромный дом в закоулке на Садовом кольце. Его крыша напоминала католический собор. Мне сразу оно понравилось. Обычно я редко доезжаю до апартаментов, зачастую длина, ширина, высота, от шести до десяти цифр могут дать для толкового дизайнера все, что нужно. Но иногда этого недостаточно. Иногда тебя так и тянет увидеть здание изнутри. Иногда если повезет начинается магия прямо в голове и ты начинаешь строить:

Многое зависит от освещения: холодный свет или теплый всегда преобладает. Если что, чуть приподнимем окна, выберем тюль похолоднее. Развернем гостиную на 45 градусов от окна; расположения: если это центр, к тому же у дороги, придется ставить толстые окна, открывать их будут не часто – нужна система вентиляции и кондиционирования..цвет, высота, окружающий запах, улица, тон и, конечно, сам человек. Архитектор не может воображать основываясь только на цифрах, только на моде, на желании кого-либо. Архитектор может только поддаться невидимой магии и своему воображению, в противном случае, он не выходит из своего кабинета.

А внутри кипела работа. Одновременно трудились три бригады. Второй уровень был закончен, ниже еще только клали пол и красили стены. Мебель должны были привезти через пару-тройку дней. Я увидел в руках у одного рабочего мой план, он выплюнул сигарету, с недовольным видом посмотрел на то, что получилось, и откинул папку. Сейчас бы я все сделал по-другому. Наверно, я все испортил. Ему не нравилось.

– Ты, ты, эй, не стой на месте.Тебе что нужно?! – прораб окликнул меня и чуть не толкнул, напомнив, что мы, простые рабочие, всего лишь те, кто выполняет тупые идеи людей, ничего не понимающих в строительстве, жирных начальников, которые все это придумывают в своих безмозглых головах. А ведь он прав. Неужели я действительно так выглядел, что меня приняли за рабочего? Светло-коричневые штаны, серая футболка и мятая рубашка в клеточку, на лице недосып и тоска, так почему бы и нет? Я вышел в коридор и привалился стене. Что я здесь делаю?

Около четырех я подъехал в кафе «Ambrosia», сел за стол и достал толстую папку. В ней были планы, варианты комнат, проектов квартир, офисов и выставочных помещений. Здесь были здания. Здесь был мир, в который я хотел бы поиграть. В который я играл, но уже забыл об этом.

С людьми всегда не просто. Я боялся, что меня не поймут. Лора подсела ко мне за столик. Она была в сером свитере. А я нервничал, потому что не мог сказать ничего толкового, сидел и не знал, с чего начать.

– У тебя глаза красные. Не спал сегодня? – не дождавшись ответа она мигом приступила к салату.

– Спасибо, это здорово…..

– Сегодня звонили люди, которым вы дом рисовали. Они восхищаются вашей работой.

– Ты когда хвалишь всегда на Вы говоришь?

– Ой, прости, – она чуть не подавилась.

– Не хочешь со мной поработать?

– А разве сейчас мы не работаем?

– Я думаю о том, чтобы самому что-нибудь открыть, – и я знал, что она откажется.

– Ох, сейчас не знаю, ничего не могу сказать. Ты серьезно? Зачем это? – она взяла мои бумаги, увидела, как я отложил их в сторону, и, не дождавшись ответа, начала внимательно их просматривать.

– А где это можно сделать? Мне нравится, но что вас не устраивает сейчас?

– Я просто хочу оживить то, что делаю. Придать какой-то смысл, понимаешь?

Она смотрела на меня как будто все знала заранее. Она подумает, она не сказала нет, значит есть шанс.

Я вернулся домой. Нужно принять душ, одеться. Нужно купить подарок. Добрался до особняка на северо-западе достаточно быстро. В этом доме было много улыбок, но никто так и не поздоровался. Внутри был небольшой пруд, много просторных комнат, везде полно людей. На фортепьяно играл какой-то приглашенный музыкант, были слышны удары столовых приборов, шумные беседы и пустота. Люди сидели на диванах, на столах, кто-то флиртовал, кто-то заключал сделки, кто-то просто разговаривал. Я сделал два круга, положил бутылку вина на стол для подарков. Я сказал Дмитрию, что поеду домой.

– Вот как? Да ладно тебе, мне самому скучно, но надо, эй, вон Лора! – оно подлетела к нам, да так, что я отшатнулся. Из-за низкого роста она научилась приподниматься на последнем шаге перед собеседником на каблуках, слегка поднимая взгляд. Это помогало ликвидировать любой барьер.

– Я слышала, ты навещал наших старых клиентов, мне только сегодня рассказали, ну и как? – она встряхнула мою руку, – Молодец!

– Да, это было очень интересно, – боже. – Знаете, я поеду домой

– Знаешь, мы тут подумали, может быть, тебе стоит отдохнуть? Ты в последнее время неважно выглядишь.

Она, наверное, рассказала, что я готовлюсь уйти, и сейчас они хотят, чтобы я подумал недельку-другую, испугался, и опять вернулся таким же, каким и проработал здесь все эти годы.

– Правда? Вы знаете, я подумаю, а сейчас мне действительно нужно идти.

– Тебе не надо думать, с завтрашнего дня ты уже официально в отпуске, сегодня днем я все подписал. Все просто здорово, на самом деле, две недели и премия, слетаешь на море и вернешься огурчиком.

Я сел в машину. Поехал к себе в офис. В конце недели вечером на дорогах так пусто.

У меня были ключи. В районе одиннадцати часов, зайдя в свой кабинет, чтобы попрощаться с ним, я собрал все вещи. Два ящика бумаг, магнитофон, выездной костюм и книжка-альбом об архитектуре барокко. Заявление об уходе я послал с офисного компьютера непосредственно директору. Уходить было тяжело. Фонари с проспекта не освещали этот подъезд, я погрузился в абсолютную темноту, закрыл дверь и сел в машину. Больше в этот двор я никогда не зайду. Еще через час свет в комнате потух. Как ни странно, сегодня я быстро уснул.

3

Проснулся поздно. Выглянул в окно, а там столько людей, и у каждого из них свой дом и работа. И им хочется жить и работать там, где лучше. Они даже не задумываются о том, что цвет мебели и стен прямо влияет на их настроение, работоспособность и желание что-либо делать. И очень важна не только внутренняя начинка, но и внешняя. При этом всем наплевать на то, как в данный момент выглядят окружающие здания, но им небезразлично, как выглядит их собственный дом, и всем остальным не наплевать, как выглядит их дом, на который другим в свою очередь плевать, а им наплевать на их дома. То есть всем хочется, чтобы вокруг них было комфортно, но почему-то никто не задумывается, а где именно для него это комфортно. А мне нравится, когда я что-то делаю комфортным.

В выходные я спал, смотрел фильмы, готовил и отдыхал и ни о чем не думал.

Наступил понедельник. В десять часов я уже был у дверей московского архитектурного университета. Так как я не мог гарантировать больших денег, приглашать опытного специалиста было невозможно, но я мог дать стаж работы для студента. Я только повесил пару объявлений, как ко мне подошел студент третьего курса. Оказалось, им давали какие-то льготы на сессии, если они работали по профессии. Он сразу согласился. Ведь работа могла быть на дому с совершенно свободным графиком. Ему было двадцать лет, и его звали Евгений. Он сразу же показал парочку своих работ. Мы обменялись номерами телефонов. Похоже, это была удачная находка. Тратить время на поиски другого кандидата я не стал. Оставалась еще одна вакансия, но очень важная, возможно, самая важная. Мне был нужен юрист. Во-первых, для оформления самой фирмы, так и для ведения всех ее дел в последующем. С этим были небольшие проблемы, но когда я уже покидал юридическое отделение, меня догнала молодая девушка.

– Значит работа вся на дому? Мне нужно будет помочь зарегистрировать конторку и вести ее дела. Вы работаете в сфере дизайна, притом все очень просто, как я понимаю, и вы согласны написать мне любые рекомендации, хоть в ООН? – я не понял ни слова, но она мило протянула мне руку. – Я согласна. Для начала мне, наверное, нужно поехать в регистрационную палату с вами, а потом я просто обязана составить наш контракт. Верно? – девушка была не из робкого десятка. Она мне тоже понравилась.

– Конечно, вы приняты, я уже потерял надежду, что кто-то ко мне подойдет. Вы полностью мне подходите. Как вас хоть зовут?

– Меня зовут просто Мария. Не будем тратить времени.

Весь день мы провели в суете и очередях. К вечеру еле успев, мы сдали последнюю справку, и уже через несколько дней должны были открыться. Мы разъехались, договорившись об оплате устраивавшей всех. Как я уже говорил, все зависело только от нас самих. Никто не получал денег за просто так, все были на условиях процента от сделки, у меня он составлял 40%, а у Жени с Машей по 30%, еще были налоги и их мы делили поровну. Думаю, это было более чем честно. У меня была знакомая строительная бригада, готовая с большим удовольствием работать с моими проектами, причем за небольшое вознаграждение. Когда я сказал, что в будущем хочу заняться архитектурой зданий, модернизацией старых, они и вовсе были в восторге.

Двадцать часов очередей и наша компания начала жить официально. Все мои бывшие клиенты были оповещены о моем новом деле. Я даже сходил на пару встреч, но тишина. Никаких заказов к нам так и не поступило. И мы работали по мелочам. Зачастую это были совсем пустяковые дела, которую Женя находил по интернету. Мы приезжали с ним на квартиру, и, держа в руках каталог мебельных салонов, банально заказывали все по телефону. В принципе мы работали телефонистами. Суммы были мизерные, и работа не шла. Наш юрист сидел без работы. На ее месте я больше бы себе никогда не звонил, но она была девушкой настойчивой. Бывшие коллеги по работе смеялись надо мной. Я отрастил бороду. По вечерам слушал джаз Майлса Дэвиса, и думал: уж лучше бы я сходил в отпуск, отдохнул неделю и занялся бы хоть чем-то отдаленно напоминавшим работу, чем сейчас вот уже полмесяца ничего не делаю. Как-то мне позвонила знакомая, мы недолго поговорили, у меня кофе сбежало, но она успела спросить:

– А как твоя личная жизнь, если на работе все так плохо?

Черт, да ничем не лучше. Сейчас я был занят только собой. Я всегда занимался тем, что мне было интересно. Ночью я сидел на полу, пытаясь понять, что я хочу сделать? Что я хочу придумать? Я ходил из угла в угол. Я чертил. Делал наброски и сжигал их в пепельнице вновь и вновь. Все, что я делал, не имело никакого смысла. Никакой души. Десять кружек кофе за ночь, попытки вырвать из себя что-то, а главное не ошибиться и увидеть это. В таких метаниях прошла неделя. Я неделю не спал. Вдруг на глаза мне попалась фотография моего дома. На улице шел снег. Там сейчас очень красиво. Почему, если я ничего не могу сделать здесь, не поехать бы туда? Через два часа я разгребал сугробы возле него, проверял на прочность лед. Разочаровался в своих силах, но был безумно рад тому, что не промок. Держа в руках горячий чай, сидел у камина… Головная боль прошла. Я ходил по лесу, фотографировал, зная, что дома эти снимки будут так радовать. Потом снова сидел у камина. Но даже в минуты спокойствия внутри меня горел огонь! Я был так одержим, что не мог, я никак не мог не достигнуть своей цели, которая, все-таки, была еще так расплывчата. А сейчас я ее и подавно не вижу.

В лесу я вспоминал университет. Я пытался найти в чем-то диком красоту, что-то могло натолкнуть на идею. Иногда стоит побыть одному. Одиночество – отличный путь к потере всех друзей, стремлений к успеху и алкоголизму.

Я созвонился со своими друзьями. Их звали Николай и Владислав, да просто Коля и Влад. С Владом я учился еще в школе. Он тогда был примером для подражания, девушки сходили по нему с ума, наверное, потому, что он ходил на бальные танцы, а ведь кто интересуется танцами, тому ничего не стоит влюбиться. Кажется, все так и думали. С Колей его познакомил я. На нашем общем выпускном. Я тогда вряд ли мог кого-то привлечь. Играла нелюбимая мною музыка, повсюду были плачущие выпускницы, которые вешались друг другу на шею со словами: " о боже, моя школа, я больше никогда тебя не увижу"! Мне это было просто смешно и непонятно, тогда я жил высоко и из окон было прекрасно видно школу, которую я еще целый год лицезрел, пока не переехал. Зато мой друг Коля сразу привлек внимание всего зала своей фигурой, правильными чертами лица и новыми белыми кожаными ботинками. Сейчас мы были лучшими друзьями и ни о чем не задумывались. Мы просто катались на лыжах.

По краям трассы росли деревья, нередко встречались даже зеленые елки. Было много людей с детьми, они учили своих карапузов, которые так неуклюже все за ними повторяли. Почему они были так счастливы? Этого я был лишен. Вы когда-нибудь видели фильмы с участием пингвинов, таких едва стоящих на ногах, вот-вот. Здесь было тоже, но это были счастливые пингвины. Люди залазили своими лыжами на лыжи впереди стоящих, те двигались вперед, падали и все повторялось.

Но иногда мы перестаем замечать все вокруг. Иногда все вокруг пропадает.