Kitabı oxu: «И тропами ушла на север»

Глава 1

Апрель в Перми хорош. Пусть все говорят север, да холодно, но апрель здесь такой же, как и на юге Урала. Сухой, пыльный, временами с дождями или снежком, будто зима в отместку бросает колючие быстро тающие снежинки. Хотя для чужаков в апреле здесь холодно, кому как, но солнце уже припекает по-другому и капель не ждет. Грязища, конечно, но что пермяку? После зимних морозов и это любо.

И улицы будто оживают, народ вываливает в выходные погулять, погреться под ещё слабым апрельским солнышком. Мамы с колясками группками гуляют среди деревьев в парке, дети постарше носятся как оголтелые. Школьные дворы набиваются ребятней, но сейчас уже не так как раньше. Те, что постарше сидят в телефонах словно завороженные, а вот помельче ребята бесятся, как молодые телки, скачут, возятся в грязи и докучают старшакам. А старшаки суровые. Десятый, одиннадцатый классы косо поглядывают на малышню с высоты своего великого опыта старшеклассников, будто мудрецы, познавшие всю бренность бытия. Они в тихую покуривают за гаражами, шлют короткие сообщения с кучей смайликов, ссорятся по-взрослому. Их трагедии кажутся детскими, если бы сердца так не переживали. Старшаки умеют переживать каждую трагедию по-особенному остро, и малышня невольно уважает их за это. Родителям не понять их стенаний, не понять, что такое шесть уроков подряд заглядывать в телефон в надежде, что та самая или тот самый наконец напишет. Для родителей они дети, даже через тридцать лет они будут всё теми же детьми, носящимися со своими глупыми любовями, обидами и не смыслящие ничего в своей жизнь. Между ними пропасть, а в пропасти несчастные учителя пытающиеся наладить связь между детьми и родителями. Должны наладить, но на деле все только бьются с выпускными экзаменами, ставят лебедей с горечью в горле и требуют на ковер родителей, которым покоя нет. У них работы. А без работы куда? Без работы их чадо застрянет в этой грязи, увязнет и никогда не выберется на свет божий. Сместились приоритеты, воспитывают не людей, а машины для вычисления верных ответов в ЕГЭ. А кто должен воспитывать душу? А за душу в итоге отвечают они же сами – старшаки.

– Евтеев, опять опаздываешь? – в дверях топчется голубоглазый подросток, в руках вальяжно болтается сумка, на угловатых тощих плечах толстовка, прикрывающая его футболку с вызывающими текстами. За неё ему уже влетело разок, но упертый парнишка, только трясет каштановыми волосами и снова является в святая святых в этом, как говорит учительница Светлана Григорьевна, позорище. Сегодня застегнул замок, пытаясь прикрыть свой жалкий протест миру, которому, откровенно говоря, плевать, в чем Евтеев Никита будет ходить по обшарпанным этажам восьмой школы.

– Пробки, Светлана Григорьевна – отпирается Евтеев – Пермь вся стоит, снег же выпал – голубые глаза заискивающе смотрят на учительницу, она качает головой. Спорить с Евтеевым, как и со всеми его сверстниками сложно и лень. У Светланы Григорьевны на носу бракоразводный процесс и дележка однокомнатной квартиры, так что думать о судьбе несносных мальчишек одиннадцатого Б как-то некогда.

– Да у тебя всегда, то снег, то дождь, а пораньше выйти никак не получается. Проходи уже – ворчит она и раскладывает по столу бумаги, журналы. Вся работа учительницы попутно классной руководительницы давно свелась к бумажной волоките ещё и в электронном виде. Теперь перед ней не ученики, а бумаги. Вот Светочка, лучшая ученица, толстая папочка грамот и олимпиад. С ней рядом папочка потоньше, вечный хвостик Светочки – Верочка. Тянется, старается, но к концу года сдалась и пошли тройки. И так весь класс, одни сплошные бумажки вместо лиц.

Светлана Григорьевна вздыхает. Евтеев усаживается на последнюю парту рядом с его закадычным товарищем Гришей. Оба она спелись ещё в девятом, когда средние классы начали смешивать и делить по какой-то никому неведомой системе. Эти два мелких пакостника сразу нашли общий язык тоже по неизвестной на то причине. Но они не самая великая проблема Светланы Григорьевны, потому что относятся как раз-таки к разряду мелких пакостников, а есть такие как Вова и его свора дружков, которые давно перешли границу мелких пакостей и занимаются крупняком. Воровство, курение, распитие спиртных напитков. Они все сидят на третьем ряду, конечно, в парах с девочками, всё это пустые надежды, что девочки окажут на этих закоренелых бандитов благостное влияние. Но если бы кто-то в школе, в мире осведомился о том в каких теперь эти прилежные девочки состоят отношениях с бандой Вовчика, то сильно бы удивились. Третий ряд погряз в темном мире. Такие как Евтеев пшик, по сравнению с ними. Евтеев пакостный, любит устраивать шоу на потеху всем, он на пару с Гришей играет роль классного шута, но, чтобы совершить что-то серьёзное у него скорее кишка тонка, ну или в его приличной семье ещё держатся моральные сваи и не дают Евтееву выйти за рамки дозволенного.

– У вас до ЕГЭ осталось немного, Сергей Петрович недоволен последней тестовой работой по математике – Светлана Григорьевна преподает биологию, но в свете ужесточения правил поступления в университеты, её уроки даются только тем, кто будет сдавать биологии и обычно в частном формате. В остальное время она устраивает разборы полетов по основным предметам. Математика, русский язык, везде есть отстающие и бороться с ними приходится в основном ей – чудеса, Гриша, ты смог дотянуть до шестидесяти баллов – класс гогочет, Гриша жмет руку Евтееву, который и решил за него все задачи. Евтеев, как и Светочка, круглый отличник, может поэтому и пакостит, чтобы не сойти за ботаника и не сыскать кулака Вовчика и его своры последователей – Евтеев, ну как обычно. Татьяна, что это такое?

– Извините, мне было плохо я ушла на половине – доносится тонкий голосок со среднего ряда. У Танечки диабет и вечная отмазка от всего происходящего, так что Светлане Григорьевне и добавить нечего. Скажи она про Танечку что-то плохое, поругай и мигом объявятся её родители и поднимут шум, что их несчастную больную дочурку ущемляют.

– Ладно, что тут у нас. Вова, мне снова нужно с твоим отцом разговаривать? – Вова равнодушно смотрит по сторонам, ему дела нет до ЕГЭ, в его планах армия и служба по контракту. Как бы его отец слесарь не пытался вбить в сыновью в голову мысль про важность образование, ничего не вышло. Но отец исправно ходит в школу и создает вид заинтересованности, разрываясь между приводами сына и пьянками жены. У каждой семьи свое горе и пакости Вовчика ещё не самая большая беда – возьмись за ум. Подойдешь к Сергею Петровичу на дополнительные и вообще список у него на двери, кого он ждет на дополнительные после уроков – класс разом вздыхает. Вовчик злобится, но виду не показывает, его стиль – равнодушие, будто жизнь и вся её суматоха его не касается, пока дело не дойдет до драки. Вот там он в своей стихии, а уроки, ЕГЭ, нет, это не про него. Тем более сейчас, когда появились девочки, когда по утрам хочется сунуть руку в штаны, а по вечерам хочется удержать Светочку в подъезде подольше. Да-да, ту самую Светочку – звезду класса.

– Я предложу ему забрать машину, а мне квартиру – учительская – комната сплетен, почище чем узкие проулки за гаражами – ну машина в кредит взята в браке, так что я на неё тоже претендую – рассказывает Светлана Григорьевна, а учительница химии покорно кивает, ей сложно понять почему эти двоя разводятся, она всю жизнь в счастливом браке, имеет двух прелестных детишек, один из которых учится в именитом одиннадцатом А. Правда она не знает, что муж её живет на две семье, но ей лучше и не знать – но она мне и даром не нужна, у меня нет прав. Думаю, так и договоримся. Он вообще может у мамы жить.

– Как это грустно – протягивает химичка.

– А чего грустно? Всё по-честному – чеканит Светлана Григорьевна и тут же приосанивается, потому что в учительскую входит Сергей Петрович – добрый день, я своим всем сообщила, кто к вам идет – сообщает она и математик кивает одобрительно. Он явился в школу пять лет назад, но увидела его Светлана Григорьевна, женщина тридцати пяти лет в разводе, только год назад. Сергей Петрович по жизни одинокий мужчина при этом имеющий троих детей от разных женщин и живущий в мире и согласии со всеми тремя семьями. Он далек от разводов, также как далек и от браков. Занятый образованием, когда-то он грезил стать доктором математических наук, но судьба или его глупость, распорядились иначе, и он стал учителем математике в среднестастической Пермской школе.

– Евтеев портит образовании Грише – говорит он, наливая себе чай из старого как мир чайника. Уютная комнатка наполняется травянистым ароматом его любимого каркаде.

– Знаю и не знаю как с ними бороться – сокрушается Светлана Григорьевна – ещё тут родители наседают, мол надо устроить какое-то в мае событие, что-то вроде прощания со школой и в итоге всё опять на мне. Кафе им дорого и скучно, шарики запускать тоже не хотят, а этот отец Парфенова чертов турист.

– Ой, не ругайтесь, Света, что вы – волнуется химичка, для которой даже «черт» слово матерное.

– И что он выдумал на этот раз? – усмехается Сергей Петрович и подсаживается за круглый столик.

– Поход в лес, мол это суровое испытание для детей, перед тем как они пойдут в жестокий мир – саркастично сообщает Светлана Григорьевна и Сергей Петрович хохочет.

– Вот эти вот сопляки и в лес? Ой, не могу, они ж дальше парка никуда не ходили – Светлана Григорьевна разводит руками, ей эта перспектива совсем не нравится. Три дня жить в лесах без связи, в компании с уже надоевшими учениками и при этом лазать по местным скалам – нет. Светлана Григорьевна предпочитает комфортный отдых, кафе, дорогие вина, а не водка на пару с сумасшедшим отцом Парфенова, который сумел-таки убедить остальных в важности данного мероприятия.

– А, по-моему, это очень романтично. Лес, весна, в мае самое оно – не к месту говорит химичка и Сергей Петрович подмигивает Светлане Григорьевне, и она его понимает. Химичка у них что-то вроде повода для шуток, слишком женственная, слишком духовная, ей в пору быть преподавателем музыки или изобразительных искусств, но никак не химии.

– Туристы, что с них взять – говорит он и звенит звонок. Следом у него пятиклашки, шумные, но ещё послушные. Вот кого он не любит, так это одиннадцатый Б, не гроза школы, но докучать тоже умеют и больше всех Евтеев, который давно опередил по знаниям учителя и только раздражает. Вечно его поднятая рука, вечное желание опередить программу. В любых других условиях им бы восхищаться, но такие как Сергей Петрович, личности ущемленные и ущербные даже в ребенке узреют конкурента. К тому же Евтеев из разряда мелких пакостников, то с реактивами нахимичит, да так, что потом уборщица матом кроет несчастную химичку. Ну не Евтееву же убирать, у него уроки и потом ещё какие-то занятия. Дети, нынче занятые даже больше, чем их родители.

– А если сигналка сработает? – спрашивает встревоженно Света, когда большая часть класса на перемене собирается в давно закрытом на ремонт мужском туалете на перекур. Она всегда волнуется, какой бы смелый Вова рядом с ней не был, она боится быть пойманной. Родители такого не переживут, чтобы их дочурка, будущая золотая медалистка и курить в мужском туалете в компании одноклассников. Нет. Света даже представить себе не может какой гнев обрушится на неё за такую ошибку. Хотя за отношения с Вовой, грозой всей школьной шпаны ей может влететь не меньше, но любовь сглаживает все неровности возможных последствий.

– Не-а, мы тут каждый день курим – убеждает её Вовчик и поглядывает на Евтеева, который не курит, но пришел со всеми – а ты у нас за ЗОЖ?

– Нет, просто не хочу – дергает плечами Евтеев. Но Вовчика Евтеев не бесит, потому что на самом деле Вовчика мало кто бесит по-настоящему, он давно считает себя выше всех этих сопляков и играет роль заботливого отца для одноклассников. Это его стая, верная и неказистая, но его. Однако в свое время Евтееву регулярно доставалось от Вовчика по поводу и без, но с десятого класса всё изменилось.

– Ашки поедут на источники, кучу бабла отвалили – сообщает Танечка, которой её болезненность не мешает курить от слова совсем. Она тут самая опытная, она же и научила курить Вовчика.

– Ещё бы, депутатские дети – возвещает Лена, сама она дочь сантехника и домохозяйки, богатенькие детки из одиннадцатого А её бесит в первую очередь. В основном Лена ненавидит их за то, что сама не попала в А, считая себя достойность быть в их рядах.

После девятого класса дотошные родители лучших, а может и не лучших, но обеспеченных учеников подмазали директора хорошей суммой денег, дабы разделить класс на два более мелких с учетом их пожеланий. Так появился депутатский, как его звали бэшки, класс, в котором учились сливки пермского общества. В Б пошли все так сказать неугодные, но при этом не самые глупые. Евтеев, был одним из тех, кто ломал выработанную богатыми родителями систему и блистал знаниями получше чем кто-либо из класса А. Наверно поэтому Вовчик и остальные его не трогали, ведь Евтеев бесил ашек, а важнее этого ничего и быть не могло. Никто из учителей и не догадывался, какой силой обладает создание единого врага для целого класса. Бэшки встали против ашек и порой доходило до драк.

– А мы в поход пойдем – Парфенов, ещё один полушут класса, но в силу привлекательной внешности, прозванный Принцем, не получался полноценным шутом как Гриша или Евтеев. Его комсомольская преданность классу не знала границ. Воспитанный в строгой семье вечных туристов, он был из тех редких детей, что идут в ногу с отцами. Тут никакого противостояния отцов и детей и в помине не было. Принц жил увлечениями своего отца. Рыбалка, охота, затяжные летние сплавы по бурным реками Перми, всё это сделало его красивым, статным молодым человеком.

– Иди нахрен со своим походом – бросила Таня – Я помру там. Нет, я точно пас.

– Эх, Таня, вот один день на природе, и ты выздоровеешь – говорит Принц и улыбается Тане своей лучшей улыбкой, и она поддается. Не попасть под чары этого смазливого паренька с широкими плечами ей никогда не удавалось, хотя она и чаще всех кидается в его адрес ругательствами. Принцу Таня тоже нравится, за исключением розовых волос, коротко остриженных по последней моде. В его консервативной семье такое не приемлют потому, и он не видит в этом ничего прекрасного.

– Диабет неизлечимая болезнь – вставляет Евтеев и все покорно замолкают в знак уважения к болезни Танечки. Её это не трогает, для неё болезнь стиль жизнь, её образ. Без болезни она была бы как все остальные девочки, а так она вечный страдалец класса и её голос имеет вес в спорах. Но всё их праздное стояние прерывает резко распахнувшаяся дверь. Все разом тушат сигареты кто куда, Евтеев безудержно и безрезультатно машет руками, пытаясь разогнать плотный дым.

– Да твою мать, Петросян! – возмущается Вовчик и сокрушается, что сигарета раздавлена и ему не дали спокойно докурить. Петросяна на самом деле зовут Олег, когда-то он выступал на школьной сцене со своим вымученным стендапом и с тех пор стал называться Петросяном. Ему это, разумеется, не нравится, но спорить с Вовчиком себе дороже.

– У нас новенькая! – восклицает он, но никто особо не реагирует на увесистую сплетню – прям новенька, с севера – но эту циничную молодежь такими вещами не проесть. Только Евтееву чуточку интересно, потому что ему в принципе всё интересно.

– Ханты-манси наверно – бормочет Гриша на ухо Евтееву. Перед доской в классе по химии стоит девочка, девушкой её назвать сложно. Худая, низенькая, с черными заплетенными в две косы волосами и черными глазами. Озирается по сторонам, а в ушах длинные звенящие серьги – видал чего в ушах.

– Да видал, отстань уже, всё ухо обслюнявил – злится Евтеев и не сводит глаз с невиданного здесь чуда. Точнее с виданного, с севера здесь полно людей, узкий разрез глаз, диких глаз и это будоражит молодое сердце Евтеева, которое любит всё необычное.

– Айга, она с нами до конца года. Прошу не обижать и помочь влиться в школьную жизнь – устало говорит Светлана Григорьевна.

– А чего не в А? – спрашивает Таня и все хихикают – денег не хватило?

– Татьяна! – громко одергивает девочку Светлана Григорьевна – что за манера речи? Это недопустимо – химичка кивает и краснеет. Класс подхихикивает, слова Тани ударили в цель, в их любимую цель, которой они мучают Светлану Григорьевну уже второй год.

– Не-а, потому что не русская! – кричит с заднего ряда Гриша и Евтеев краснеет от стыда. Хотя в этой ситуации он просто обязан поддержать товарища по шутовской сцене, но не когда два диких северных глаза сверлят насквозь. Класс ржет в голос, Вовчик аплодирует находчивости Грише, а он кивает остальным с гордостью. Его минута славы, глупая, но очень нужная в таком коллективе.

– Этих двоих давно пора рассадить – бормочет химичка и Светлана Григорьевна вздыхает. Ей не до этого, муж перенес слушание в суде, и они снова будут жить в одной квартире, не разговаривая и не глядя друг на друга. Раньше были ссоры, а теперь просто молчание, которое сводило её с ума – так, Гриша, ты садишься к Парфенову, Айга будет сидеть с Евтеевым – Гриша возмущается, Евтеев тоже. Их нельзя разлучать, даже на два метра друг от друга – ничего не знаю, пересаживайтесь и остальным тоже донесите – обращается химичка к Светлане Григорьевне, которая знает, что на других предметах они всё равно сядут как им надо.

Но делать нечего, на химии Айга садится с Евтеевым, который строчит обиженные сообщения в общий чат, куда новенькую не планируют включать. Он возмущен, Гриша негодует, Вовчик успокаивает словами, что Евтееву пора уже начать общаться хоть с какими-то девочками, а иначе он так и помрет бобылем.

– Кто такой бобыль? – спрашивает на перемене Евтеев, через голову Айги – это обзывательство, так ведь? – Вовчик равнодушно косится на него, потом на Айгу.

– Он у нас больной на голову, ты особо внимание не обращай. У них с Гришей одна голова на двоих – все хохочут. Евтееву хочется поцапаться с Вовчиком, но он знает, что после такого за гаражами Вовчик с легкостью надерет ему задницу и он замолкает.

Глава 2

– Это Принц, ну его зовут Александр Парфенов, но наши зовут его Принц – рассказывает Таня с видом многоопытной ведуньи новенькой со странным именем Айга – красивый, собака.

– Не знаю, по мне Вова куда краше – вмешиваться Света подходя к окну. Весна, парни сидят во дворе перед окнами первого этажа. Большая перемена, когда старшаки уже не играют в футбол, а выходят покурить за школу. Шайка Вовчика шпыняет мелкоту. Гриша висит на поручнях вниз головой и показывает, как можно курить в таком положении. Вовчик как вожак стаи восседает на бетонном выступе здания и бдит спокойствие. Сюда ашкам путь заказан, они собираются в другом месте от греха подальше. Евтеев раскачивает повисшего на прутьях Гришу в надежде, что тот грохнется и это будет смешно. За две недели его сидения с Айгой он не проронил и слова. То смущался, то не знал о чем вообще с ней говорить и в итоге девочки класса её подхватили в свой кружок, и он больше не волновался о том, что бедная новенькая будет здесь совсем одна. Буллинг дело такое, в Перми редкость, только если уж сильно кто-то выделяется на общем фоне, но в этом классе враги носили иное имя – ашки.

– А этот? – указывает пальцем Айга, и Таня пытается понять про кого она спрашивает.

– Тот, что висит? Это Гришка, безобидный и безмозглый парень, а с ним Евтеев, два сапога пара. Евтеев мерзкий, если рот раскрывает, вечно ляпнет что-то не к месту. Но не тупой, если списывать, то у него. Он прошаристый, даже Вовчика подтягивал по предметам. Родители у него простые и бедные, да как у всех в нашем классе. Видела тут хоть один айфон? – Айга отрицательно мотает головой – то-то же. А вы чего с севера переехали? Там вроде хорошо платят?

– Отец тут нашел работу. Так что перебрались – Айга смотрит в окно, весна чуждое ей слово тем более в таком виде. Там, где жила она большую часть своей жизнь, в апреле ещё метет.

– Мать домохозяйка? – уточняет Таня.

– Нет, они давно разошлись. Так что я живу с отцом.

– Поколение детей развода – подытоживает Света и усаживается на подоконник – общаешься с мамой?

– Нет, там связи нет – девочки переглядываются – она далеко на севере, ещё дальше, чем мы жили с отцом.

– А серьги у тебя в ушах, это же что-то от ваших, ну кто ты там по нации? – любопытничает Света и Айга кивает.

– Что-то вроде оберега. Шаман подарил. Мне они нравятся – она улыбается, Таня завидует внешности Айги. Вроде и неказистая, и глаза узкие, а губы такие будто филерами накачены до упора. Влажные, без единой трещинки, а волосы.

– Ты бы распустила волосы, красиво же. Чего в косы собираешь? – Айга пожала плечами.

– Так удобнее. Но можно…

– Распусти, распусти – перебивает её Света и начинает расплетать густые косы Айги – я со своими сосулинами вообще нервно курю в сторонке.

– Ты всегда нервно куришь, истеричка. Как тебя только Вова терпит – поддевает Таня и девушки смеются, Айга смеётся с ними, но пока ещё слабо понимает кто с кем. Знает, что Света и Вова уже год как вместе, знает, что Таня сохнет по Принцу, но может только орать на него. Айга не понимает Таню, ведь Принц довольно миролюбивый тип и с ним легко говорить, однако Таня выбрала позицию боя и Принцу на дню раз по пять прилетают нелестные выражения. Про остальных Айга не знает. Ещё шесть девочек, пара из которых постоянно на больничных, ещё одна мало с кем дружит, всегда залипает в дорамы. Верочка часто появляется, но это какая-то тень Светочки, вся напомаженная и любезная до тошноты. Но Айге нравится, никто тут её не обижает, все живут своей уже сложившейся жизнью. Только Евтеев немного смущает, всегда отворачивается если она смотрит в его сторону, не говорит, хотя пару раз Айга порывалась с ним поболтать, но он сразу уходил.

– Моя малышка всех до ума доведет – восхищенно говорит Вовчик вернувшись с перемены и завидев Айгу в новом образе. Черная волна волос до пояса его не особо впечатлила, он был любителем блондинок, таких как Светочка. А она жмется к нему как кошка, ластится, пока не пришел учитель, а как придет сразу юркнет на свой первый ряд и будет строить из себя правильную девочку коей никогда бы не хотела стать в действительности.

– Вам очень к лицу, миледи – говорит Принц и подмигивает Айге – вот что значит настоящие живые волосы.

– Сними штаны, и мы на твои глянем! – кричит ему Таня, которая в мгновение ока пожалела, что решила изменить образ Айги. Ревновать Принца в классе почти не к кому. Света давно с Вовчиком, Верочка слишком тупая чтобы браться за кого-то самостоятельно, девочка-дорама живет в своем мире, а остальные Танечке неровня, тем более с её то трагичной историей болезни.

– Ты будешь последняя в мире кто увидит то, что у меня под штанами – бросает в ответ Принц и усаживается с довольным Гришей, который уже пять минут подмигивает сгорающему со стыда Евтееву. Грише за радость поддеть любого в классе, а с тех пор, как его отсадили от Евтеева, то и бывшего другана не жалко пустить под нож его глупых шуточек. А Евтеев только начал осознавать какую роль в его дальнейшей судьбе сыграет простое отсаживание товарища по шутовской сцене. Ничего хорошего это не предвещает.

– А что к тебе очередь на смотрины выстроилась? – не сдается Таня и Света уходит на первый ряд. Эти перепалки уже никого не удивляют, кроме Айги. Для неё всё ещё не ясно, как любящие друг друга люди могут так цапаться.

– Ещё бы, выстроились и тебя в списках нет.

– О, велика потеря, как я дальше жить то буду – всплеснув руками говорит Таня и в кабинет входит суровая старушка учительница по русскому языку. Все затихают.

– О чем речь? – строго спрашивает она. Евтеев чувствует свой звездный час и не сдерживается.

– О том, что в штанах у Парфенова. Говорят все билеты на первый ряд уже проданы, Таня в горе, что не сможет лицезреть этого – учительница замирает, класса сдерживается от волны хохота.

– Евтеев идиот – бормочет со смехом Вовчик, он один из первых оценил колкость. Таня швыряет в Евтеева первый попавшийся предмет с парты, Парфеном гогочет громче всех. Сегодня разбор полетов в кабинете классного руководителя обеспечен и почему-то все этому рады. Словно уже привыкшие к еженедельным стычкам со старшими, ученики жаждут момента показать зубы, показать свою независимость. С кем они воюют никто не знает, да и они сами ещё не понимают этого. Но война идет, то с ашками, то друг с другом, то с родителями и учителями.

– Айга, я всё понимаю, малые народы севера, но с такими знаниями русского языка вы даже ЕГЭ не сдадите – говорит старушка и качает головой – знаки препинания на уровне пятого класса. У меня нет времени вас тянуть, наймите репетитора. У вас два с половиной месяца на всё.

– Это дискриминация! – уверенно заявляет Гриша, хотя сам не особо понимает значение этого слова, но чувствует верно. Воевать интереснее всего с теми, кто шуток не понимает совсем, а учительница по русскому как раз из этой категории.

– Григорий, что вы понимаете о дискриминации? – заявляет она в ответ и спускает очки с носа – что вы вообще знаете об этом слове? Я даже не уверена, что вы это слово с первого раза напишите правильно.

– У бэшек нет денег на репетиторов – злится Вовчик и Света с первого ряда ему кивает, одобряя его вмешательство – на то мы и бэшки.

– Так, тишина! – рявкает учительница. Её, как и других учителей порядком достала эта немая, а порой и не немая война между бешками и ашками – ни о какой дискриминации здесь речи не идет, о деньгах тем более. Но моего времени не хватит на дополнительные занятия. Я, итак, два класса тащу, ещё три девятых перед ГИА. Моя рекомендация – ужаться в расходах и нанять хорошего репетитора – класс шумит, их ровняют с ашками, которые всё имели для лучшей жизни, а бэшки нет. Разницы на самом деле между теми и другими почти нет, но это вынужденное разделение сделало мелочное отличие весьма выразительным. Опять-таки никто не преследовал этой цели. Дотошные родители лишь желали отгородить свое чадо от негативного влияния нижних слоев другого класса, а именно Вовчика и его компании.

– Рекомендации, ну-ну, нет Гриша правильно сказал про дискриминацию, может он и не понимает этого слова до конца, но видимо чувствует верно. Если Айга не может осилить программу, то вы должны помочь. Это бесплатная школа, насколько я помню – говорит уверенно Таня – у неё нет денег на репетитора, даже на дешевого.

– А может вы дадите сказать Айге? – злобно спрашивает старушка, её Таня бесит больше, чем даже Гриша или Вовчик. Те недостаточно умны, чтобы спорить и не так напористы. А вот Таня в её понимании в каждой бочке затычка и вечно апеллирует к своему заболеванию и ущемлению её никому неведомых прав. Класс стих, Айга уставилась в парту, в другой школе была та же проблема, всё, потому что с шести до двенадцати лет она жила с матерью в племени кочующих оленеводов, где на русском говорили редко или вообще не говорили. А потом отец вырвал её из того райского, как казалось Айге, мира и затолкал в обычную школу – Айга? Может мне поговорить с твоим отцом?

– Нет, не надо – сразу сказала она и только Евтеев, сидящий рядом заметил, как она всполошилась на слове отец – я буду заниматься, придумаю что-то. Не переживайте, я справлюсь.

Класс шумел, к удивлению Сергея Петровича, больше обычного. Они уже вошли все оголтелые и взбешенные, а он сразу вспомнил, что до этого у них был урок русского со старой вредной бабкой, которая даже учительский состав успевала поучать. Он быстро взял кейс и пошел в учительскую, не любил оставаться в классе и слушать бессмысленную болтовню малолеток. Тем более сегодня должен был состояться суд Светланы Григорьевны, который тянулся уже полгода. Сергей Петрович любил такие истории и не он один сидел в учительской ожидая грязных историй.