C рождением фотографии человек стал путать копию с оригиналом, лишь временами тоскуя о потере реальности. Искусство, совершенствуясь в мимезисе, шло к натурализму; наука, складируя массы объектов, формулировала законы, а техника применяла их в полезных устройствах. Сущее стремительно становилось разумным, разумное же – действительным. Или же, в позднейшей формулировке, сознание отражало мир, а мир отражался в сознании. И поскольку это полагалось абсолютно объективным процессом, ему не могло не найтись вещественного аналога: так была изобретена фотография.
Фотографии как продукту техники предстояло стать не только бесcменным ассистентом науки, но и преемником искусств. Она совершила прямой переход от идеализма абстракции к натурализму жизни, сделавшись их воплощенным тождеством. Чудесно удобным, простым и надежным. И безвозвратно вовлекла все объективности в «густую сеть отношений эквивалентности» (определение психики З. Фрейдом).
По мере развития фотографии чудесные встречи с реальностью стали повседневной рутиной. И в конце концов требовалось уже прямое сознательное усилие, возвращающее к первоначальным опытам. Так появились теории «фотографического события», «решающего момента», studium'a и punctum'a, стремящиеся вернуть фотографов от обыденного блуда автоматической съемки к уникальности первых ошеломительных свиданий, от фотографического сленга к «толковому словарю природы» (Э. Делакруа).
Rəylər
4