Владимир Сорокин

а мы не бляди и торф не сраный гад.

Рас-стояние: вёрсты, мили! Нас расставили, рас-садили! – Чтобы тихо себя вели по двум разным концам земли.

Барнаул Что может быть радостней и прекрасней барнаульского бульвара Восставших Палачей в тёплый и солнечный воскресный день в середине мая? Нет, не было и, похоже, не будет улицы красивей в этом городе! Широкий, тонущий в свежей зелени недавно распустившихся лип, тянущийся одной стороной вдоль могучей и плавной Оби, другою – мимо ресторанов, кафе, арт-салонов, борделей и модных магазинов, бульвар гостеприимно распахнут для пешеходов, экипажей и машин, раскрыт на любимой, залитой майским

Баня Баня паром сильна. Баня жопе не враг. Банный день всей неделей правит. На баню надейся, а вшей прибирай. В чистой бане черти не водятся. Баня не мясо, а веник не капуста. По бане и бабаня. Баню тот любит, кто чесаться не охоч. Пар да веник – муж да жена. Баня Любане не помеха. (Веретенница) Води жену во светлицу, а тёщу в баню. Плесни варку – поддай парку! Пар-парок, ступай на полок! Пар-парок, дунь в оборок! Пар в венике живет, а леший в орешнике. Идя в баню, не забудь про одиннадцатый палец. Чёрная баня белой красный оборот делает. Хорошую баню в камышах ищут, а плохую – в лопухах. Парил Аноха Ероху да и упарился до смерти.

сало, вареная картошка, квашеная капуста) сидят Иван и Марк. На плечи Ивана наброшена старая советская шинель с погонами

– А у тебя хорошее сложение… мускулистый парень… – Слушай… ой, прелесть какая… – Котеночек мой… – Как здорово… – Нравятся? – Чудные… смотри, скользят как… – Они твои, котик… – Слушай, а давай здесь, а? – Ооо… что я вижу! Кто-то третий появился. – Давай, милая… – На мосту стояли трое: он, она и у него… – Ну давай, давай… – Как, в ванной? Тут не получится… я вылезу… – Клеопатра моя… – Давай так… – Наклонись немного… вот… – Ой… милый… ооох… – Хааа… – Ааах… – Ха… – Ааах… – Ха… – Ааах… – Хаа! – Ааах… коте… но… чек… – Хааа… – Аааах… – Хааа… – Ааах… – Хааа! – Ааах… ааа… – Хааа! Пре… лесть… – Ааах… – Ха! – Аааа… ааа… – Хааа!

Наука должна помочь революции, – повторял