Академия волшебной лингвистики

ГЛАВА 1. О, дивный новый мир!

– Попаданка?

– Ух, ты! Попаданка! Настоящая!

– Попаданка у нас в академии?

– Во дает!

Я открыла глаза и поняла, что лежу на кафельном полу в туалете. Надо мной полукругом склонился десяток разномастных девичьих голов. Два десятка любопытных глаз цветом от темно-карего до светло-голубого внимательно изучали мое лицо.

– Она живая… Ах… Ну, теперь точно, значит, попала… – Маленькая румяная блондинка с кукольными кудряшками зажала ладонью рот.

– Тс-с-с! Тише, Рози, – шикнула на нее высокая строгая брюнетка с орлиным носом. – Никто не должен узнать про попаданку, понятно? – Она опустилась рядом со мной и помогла сесть. – Ты как?

– Никак, – честно ответила я, хватаясь за виски. – Где я? И… – оглядела собственные руки, ноги, заглянула в висящее напротив огромное зеркало, – кто я?

Еще минуту назад я была обычной женщиной семидесяти лет – Эммой Петровной Чижиковой. Пенсионеркой. И все у меня было хорошо: маленькая уютная квартирка, подработка репетиторшей по литературе у старших школьников, пенсия, годные очки, рукоделие, старенькая дача в Рябиновке летом, прогулки по городскому парку зимой, по утрам крепкий чай, а по вечерам любимые книги и сериалы под чашечку какао с молоком. Диссертация по литературоведению, которую я никак не могла дописать. И даже новенький ноутбук, купленный на сэкономленные деньги, который почему-то не помогал в трудах, а служил больше для развлечений… А еще было общение с дочерями и внучками по выходным. По субботам с Асей – она с семьей живет в Канаде, растит двух прекрасных малышек Лилечку и Маришку. По воскресеньям с Тосей – она ученая, работает на северной биостанции. Вчера фотографию с тюленями мне прислала… Четверть часа назад я собралась в магазин за продуктами. Голова странно кружилась, и к щекам подступил неприятный жар, но я решила, что это ничего, пустяк.

Оказалось, не пустяк.

На выходе из лифта я поняла, что падаю и…

Голова раскалывалась.

– Я умерла? – спросила, решив поскорее выяснить неприятную правду.

– Ты находишься в теле Эммы Лир, – сообщили мне туманно новые знакомые.

– А что с настоящей Эммой Лир? – задала я резонный вопрос.

Девушки со вздохом переглянулись.

– Настоящая Эмма Лир умерла минут пятнадцать назад. Поскользнулась на мокром полу и ударилась головой об раковину, – затараторила блондинка с кудряшками. – Она лежала тут совсем-совсем мертвая, а потом пришли мы, и Эмбер сказала: «О, боги, да она же мертвая!», а потом появилась ты…

– Бедная настоящая Эмма Лир. Выходит, не одна я в сложившейся ситуации пострадала… – вырвалось у меня непроизвольно. – А вы ее подруги, да?

– Враги, – хмуро буркнула брюнетка. – Она нас всех ненавидела и все время делала нам гадости. Меня даже один раз отравить хотела. Но это не имеет сейчас никого значения, все эти старые дрязги. Самое ужасное уже случилось… К огромному сожалению, настоящей Эмме теперь ничем не помочь. – Брюнетка смахнула слезу. – Несчастный случай… Но мы оплачем ее потом. Сейчас не время, раз уж ты здесь оказалась.

– Я не по своей воле это сделала, поверьте, – принялась я оправдываться.

– Верим, конечно, – улыбнулась брюнетка и шикнула на всех: – Тс-с-с-с…

Она вдруг сжалась вся. Остальные девушки тоже притихли. Кто-то, громко топая, прошел за закрытой дверью туалета.

– А от кого мы прячемся? – поинтересовалась я, когда шаги стихли.

– От всех остальных. И главным образом от нашего ректора, господина Злоквуста. Он ненавидит попаданок. Если узнает о тебе – пиши пропало.

– И что же он со мной сделает? – со страхом уточнила я.

– Аннигилирует. Расщепит на атомы. Сотрет в пыль… – неуверенно произнес кто-то из девушек.

– Нет, – отрезала брюнетка. – Он просто без разговоров и разбирательств вышвырнет тебя обратно в твой мир. И ты улетишь туда, откуда прилетела.

– Разве это плохо? – не сразу сообразив, в чем подвох, уточнила я. – Я вернусь домой, в свое тело, разве нет?

– Подумай головой, – нахмурилась брюнетка. – Ты ведь не просто так здесь. Скорее всего, в той, другой реальности твое настоящее тело тоже мертво.

– Да-да, – закивали остальные девушки. – С попаданками так обычно и бывает!

– Мертво… – эхом повторила я и похолодела. – Значит, там, в лифте, я…

– Просто прими это. – Брюнетка тряхнула меня за плечи. – Не ты первая, не ты последняя. Так что держись, не раскисай. А мы уж тебя одну в беде не оставим.

– Спасибо. Ох… – Я, скривившись, потерла затылок. – Как же больно.

– Больно – это хорошо, – донесся до меня чей-то замогильный голос.

Из-за спин столпившихся девушек выступила мрачная, готического вида девушка с мутным взором.

– Чего же в ее боли хорошего, Кори?

– Это хорошая боль, Ортанс, – ровным тоном заявила пугающая дева (обратилась она к деловитой брюнетке). – Она ведь ничего толком не знает о нашем мире. Выдаст себя на раз, как только Злоквуст взглянет на нее. А вот разбитая голова ее может спасти.

– Как? – хором воскликнули остальные и дружно зажали себе ладонями рты, так как вышло громковато.

– Память! – Мрачная Кори многозначительно подняла вверх указательный палец. – Она скажет, что потеряла память.

– Думаешь, получится? – усомнилась Ортанс. Она помогла мне встать и подвела вплотную к зеркалу. – А, с другой стороны, что нам остается? Только рискнуть. Как, новая Эмма, справишься?

– Не уверена, но попробую, – пожала плечами я. – Как же все сложно. И почему, интересно, этот ваш ректор так попаданок не любит?

– Потому что одна из них ему отказала в грубой форме. Она попала в академию в начале его карьеры, когда он был только молодым и перспективным, уже тогда в ректоры метил. Злоквуст влюбился в нее без памяти, но она предпочла ему другого. Обычное дело, знаешь ли…

Я знала. Про ректоров и попаданок я миллион раз читала в книгах.

– Всегда думала, что истории про ректоров и попаданок – просто выдумки, а оно вон как бывает, оказывается… – изумилась я. – И чего в этих ректорах все находят? Я там, у себя, некоторое время в вузе работала, и ректор у нас был старый, вредный…

Я осеклась на полуслове. Старый… Я и сама вроде как старушка, а ректора моего, ужасно противного и подлого, давно уже нет на этой… на той земле.

– Мне тоже непонятно, – кивнула Кори и добавила: – Ты мне уже нравишься, новая Эмма. Вот что я скажу, девы, – обратилась она к подругам. – Эту новую Эмму Лир мы просто обязаны сохранить для потомков.

– И сохраним, – поддержала ее Ортанс. – Поможем, спрячем и обучим. – Она сунула руку за пазуху, вынула оттуда цепочку с висящим на ней крошечным пузырьком и сообщила со вздохом. – Вот. От сердца отрываю. Бесценное скороучебное зелье. Себе для экзаменов берегла, но ради такого дела… Возьми. Потеря памяти – это, конечно, аргумент, но забыть абсолютно все о мире, в котором живешь – перебор.

– И как мне это поможет? – не поняла я, с сомнением глядя на флакон.

Дома я принимала разные лекарства и всегда старалась если не подробно проконсультироваться на их счет с врачами, то хотя бы тщательно инструкцию изучить…

– Очень просто. Капаешь на книгу и вдыхаешь пар знаний, который из нее поднимется после такой манипуляции. Это легко. Только дорого.

– Дорого…

– Дорого! – зашушукались остальные девчонки и с уважением посмотрели на Ортанс.

А та сунула мне в руки пузырек и зажала мои подрагивающие от волнения пальцы.

До меня ведь только сейчас дошел весь ужас ситуации. Я мертва… Там… В своем мире. Через пару дней меня закопают на старом кладбище в Никольском. Ася, может, и успеет прилететь на похороны, а Тося… Ей с северов так быстро не добраться. Они расстроятся. Будут плакать…

Я мертва, и мне очень жаль.

В висках сильно запульсировало, стало нечем дышать. Я уже не чувствовала ног и летела в пустоту, в темную бездну забвения. Если говорить без лишней образности и поэтичности – я грянулась в банальный обморок.

Так и началась моя жизнь в новом мире, о котором я знала… ровно ничего, ну, кроме того что я теперь некая всеми нелюбимая Эмма Лир, учащаяся какой-то академии, потерявшая память (а заодно и жизнь), стукнувшись об раковину головой…

Спустя минуту сквозь пелену до меня донесся взволнованный голос.

– Новая Эмма! Нечего разлеживаться, времени у нас на это нет совсем.

Я пришла в себя. Ничего не изменилось. Мы все еще находились в том же туалете.

– А теперь слушай внимательно. Сейчас Эмбер по-тихому сходит в библиотеку и принесет тебе несколько энциклопедий. Вдохнешь их и будешь хотя бы примерное представление иметь об окружающей действительности.

– Ортанс! – Румяная блондинка, которую звали Рози, взволнованно коснулась плеча подруги. – Ты же знаешь, много сразу вдыхать нельзя.

– Знаю, – поджала губы Ортанс, – но придется рисковать. Мы не должны допустить, чтобы и эту попаданку… – Она запнулась.

– А что, у вас до меня кто-то был? – уточнила я.

– Была, – хмуро ответила мрачная Кори. – И закончила прескверно. Сбежала от нас в лес, утверждая, что первой выйдет замуж за альфу оборотней, так как она его истинная пара. А у нас и оборотней-то отродясь не водилось. В общем, больше мы ту бедолагу не видели. Говорят, она нашлась потом в соседней стране. Чуть в тюрьму там не угодила. Вот к чему незнание о мире приводит. И спешка.

– Понятно, – согласилась я, приходя в ужас от мысли, как я вообще буду тут жить, да еще и в чужом теле.

Ну, допустим, карту мира я сейчас выучу. Одним глазком загляну в историю. Может быть, даже сходу разберусь в политическом строе и ситуации, но… что я буду делать, попав в «свою» семью? У меня ведь есть здесь семья? У Эммы Лир, вернее? О ее отношениях с родными вряд ли писались книги. Я даже не знаю их имен, не говоря уж о том, как мама и папа (если опять же они есть) мою предшественницу называют? Эммочка. Дочурка. Плюшка… Меня вот бабушка всегда Плюшкой звала…

Бабушка…

Я сама уже давно бабушка! Лилечка и Маришка, я вам на Новый год хотела связать новые свитерки. Лилечке с лабрадором, а Маришке с лисичкой…

От мысли, что я больше никогда не увижу свой мир и свою семью, в носу защипало, и предательски задергалась челюсть.

Мертва…

Как же это произошло? Да просто! Чувствовала себя плохо с самого утра, но упорно на это рукой махала. Надо было скорую вызвать, а я в магазин зачем-то потащилась. Вот у меня и случился сердечный приступ или что-то подобное.

Вот оно, значит, как было и чем кончилось.

Слезы сами брызнули из глаз. Я закрыла лицо руками, села на пол и зарыдала.

Девочки тревожно зашушукались. Я не разобрала их слов, но по тону поняла, что они меня жалеют. Потом теплая рука опустилась мне на плечо, и мягкий голос Рози прозвучал над ухом.

– Бе-е-едная. Как же жалко мне вас, таких. Искренне жалко.

А строгий и уверенный голос Ортанс добавил:

– Крепись, попаданка. Не ты первая – не ты последняя. Всем поначалу тяжело, но такова теперь твоя судьба.

Судьба.

Я оглушительно шмыгнула носом. Стыдно распускать нюни – взрослая уже… бабушка. Всякие трудности в жизни переживала, переживу и эту.

– Сейчас-сейчас, отойдите-ка. Я ее быстренько на ноги поставлю, – сказал кто-то уверенно.

Рядом со мной оказалась Кори. Краем опухшего глаза я заметила черный рукав и ладонь, с зажатой железной фляжечкой… Она коснулась моих губ, и глотку опалило что-то огненно-сладкое. Ароматное. Алкогольное.

– Ф-р-р-р… – Я подавилась этим вкусным огнем. – Что это?

– Ликер эльфийский. Живительный. Из самого Эльфендолла родственники родственников родственникам привезли. Контрабандой. Еще глоточек?

– Нет, спасибо…

Я поднялась и, хватая воздух обожженным ртом, поковыляла к раковине. Оперевшись на нее, включила воду и умыла лицо. Вот так. В серебристое колечко слива потекла смытая с глаз черная тушь вперемешку с соплями.

– Так. Надо собраться. Собраться…

– Давай-давай. Привыкай к новой необыкновенной жизни. – В зеркале рядом с жутким лицом Эммы Лир появились бледная физиономия Кори и строгое орлиное личико Ортанс.

Вернулась Эмбер, тихая девушка с волосами цвета янтаря. Взволнованно сверкнув зеленющими глазами, сунула мне в руки тяжелую стопку книг.

– Вот.

– Отлично! – Ортанс схватила верхнюю и принялась листать, периодически выдувая скопившуюся между страничками пыль. Потом, внимательно посмотрев на меня, задумчиво протянула. – Эмма Лир была сильной и выносливой девушкой. Попробуем сразу три вдохнуть.

– Ты что, Ортанс! Три – это много, – схватилась за сердце Рози. – Она не выдержит.

– Нужно выдержать, – строго отрезала Ортанс и раскрыла передо мной первую книгу. – Первый том Мировой энциклопедии. Карта мира, океаны, материки. Давай.

Крошечный флакончик с шипением открылся. Из горлышка потянулся нежный розоватый пар. Аромат его отдавал имбирем. Девушки застыли в преддверии будущего таинства. И вот яркая капля сорвалась, упала на желтые страницы тома. В тот же миг по ноздрям ударил резкий запах – будто я вдохнула нашатырь.

– Ай!

Глаза слезились, я зажмурилась и замотала головой. В голове все кипело. Перед мысленным взором мельтешили сотни картинок и названий. Они сортировались сами собой и стремительно раскладывались по полочкам.

И мир вокруг прояснялся. Будто вырисовывался из небытия. Я увидела океаны и материки, леса, пустыни, горы и долины. Узнала их названия. Запомнила, и теперь мне казалось, что я знала это всегда.

Наконец все закончилось.

– Потрясающе, – пораженно выдохнула я, ощущая сильную усталость. Словно марафон только что пробежала.

– А то! – Ортанс важно потрясла пузырьком. – Завод по производству и разливу магических зелий «Демон и братья» ерунды не выпускает. Только качественный продукт. Так, не отвлекаемся. Вдыхай второй том.

Я послушно закрыла глаза.

Все повторилось снова, за тем лишь исключением, что книга была другая – политгеография. Теперь я знала основное о местных государствах и народах. Люди, драконы, эльфы, орки, гномы… Целый калейдоскоп невероятных существ, о которых в своем изначальном мире я могла прочитать разве что в своем любимом фэнтези.

Вот уж, как говорится – попала так попала!

– И третий том. История.

– Погоди, – остановила подругу Рози. – Это последняя книга, следует подойти к выбору ответственно.

– Новая Эмма должна иметь представления об истории страны, в которой она оказалась.

– Эй, староста, не называй ее так, – упрекнула подругу блондинка (а я узнала, что Ортанс, оказывается, староста. Интересно чего? Класса? Группы?) – Вдруг привыкнешь и назовешь ее так при тех, кому тайну нашу общую знать не положено?

– И вообще назовешь, – хмуро добавила Кори. – Мы ведь с вами, девочки, с Эммой Лир обычно не разговаривали. Даже не здоровались.

– Это она с нами не здоровалась, – протестующее пискнула крошечная адептка с пучком на макушке.

– Это уже неважно, Лиз.

– Еще как важно, – не унималась малышка. – Если мы все сейчас вдруг резко подружимся с Эммой Лир – это вызовет подозрения. Господин Злоквуст нас в два счета раскусит.

– Чего же ты предлагаешь?

– Вот. – Лиз порылась в висящей на боку сумке. – Разговорная книжка.

– Ого! – присвистнула Кори. – Новая? Пустая? Откуда у тебя?

– Отец подарил. Не знал, что мне мама с отчимом уже фирменную от «Волшебного яблока» купили. Это «огрызок» – подделка под «яблоко». Может глючить, но на первое время сойдет. Держи.

Мне в руки перекочевала толстенькая книжка формата А4. На обложке из тисненой кожи был выгравирован яблочный огрызок с выглядывающим из него веселым червяком. С любопытством полистав странички, я обнаружила, что все они пустые, за исключением ажурной рамочки в самом верху. Сзади, в специальном кармашке, обнаружился золоченый карандашик, прикованный к книге блестящей цепочкой.

– Что это?

– Это нужно, чтобы общаться на расстоянии. Вот так берешь… – Лиз вытащила из кармашка карандаш, открыла первую страничку, написала в рамочке свое имя, а потом припечатала его пальцем. Отпечаток засветился и исчез. – И пишешь что-нибудь адресату. Адресат сейчас я, если что.

Она написала: «Привет» и снова полезла в свою сумку. Вынув оттуда еще одну книжку, открыла ее на пустой странице, вывела аккуратным почерком в рамочке «Эмма Лир» (буквы сразу засветились) и, сцапав мою руку, заставила отпечататься пальцем. – Та-а-ак. Теперь ты тоже у меня в списке контактов. Теперь смотри! Сейчас мы увидим твое сообщение. Оно уже проявляется… В-о-о-от.

На бумаге под именем высветилось: «Провод».

– Провод? – удивилась я, а Кори громко фыркнула:

– Ох уж эти «огрызки». Твоему папаше, Лиз, не стоило так экономить на подарке.

– Такой уж у него характер, – смущенно пожала плечами Лиз. – И вообще, мама говорит, что развелась с отцом из-за его скупости и склонности к азартным играм.

– Странное сочетание. – Кори задумчиво почесала голову. – Обычно люди либо скупы, либо азартны. Ума не приложу, как это можно сочетать?

– Не знаю, – отмахнулась Лиз. Ей хотелось скорее перевести тему. – Давай еще раз попробуем. Теперь я отправлю.

В своей позолоченной, явно дорогущей книжке она еще раз написала: «Привет». У меня высветилось: «Буфет».

– Ну и «огрызок»! – развела руками Кори. – И какой криворукий тролль ее только зачаровывал?

– Гремлины, – пояснила Ортанс.

– Кто ж додумался поручить зачаровывание сложной волшебной вещи гремлинам?

– Да их сейчас многие на магические заводы в качестве дешевой рабочей силы нанимают. Нечему удивляться.

Лично я уже почти ничему не удивлялась. Вдруг мне в голову пришла мысль.

– У меня, вернее, у Эммы Лир, наверняка своя такая книжка есть?

– Есть, конечно, – согласилась Ортанс. – Только общаться с нами через нее тебе придется очень осторожно. Настоящая Эмма Лир вписала бы туда наши имена лишь под страхом смертной казни. Кстати, где твои вещи? Давай заглянем в них?

Адептки принялись дружно оглядываться. Вскоре Эмбер обнаружила за мусорной корзиной кожаный портфель с серебряным тиснением над застежками.

– Это ее… Вернее, твое. Посмотри, что там?

Я неуверенно взяла портфель в руки. Это же чужое… или теперь мое? Застежки оказались не защелкнутыми, внутри все было перевернуто вверх дном. Будто кто-то в спешке вытряхнул вещи, а потом второпях кое-как запихал обратно.

Я перевернула портфель и вытряхнула содержимое на пол. Все посыпалось: какие-то тетради, книжки, сверкающие камни…

– Разговорной книги нет, – развела руками Ортанс. – Ты ее дома оставила?

– Не знаю…

– Я видела, как после занятий Эмма писала что-то, стоя возле этого туалета, – заметила Рози. – Ой, девочки, а вдруг ее книгу кто-то украл, пока бедняжка лежала без сознания? Что за цинизм! Какая бессердечность!

– Украл или не украл, – проворчала Кори, – суть одна: тебе, новая Эмма, придется пока попользоваться «огрызком». В смысле, обычная Эмма…

Девочки расшумелись, но староста быстро призвала их к порядку:

– Тише. Остался еще один том энциклопедии…

– А может, лучше все-таки что-то другое? – запротестовала вдруг Кори. – Ну что ей эта энциклопедия даст? Жизнь же по ней не пишется.

– Действительно, – пожала плечами я. – Может, мне стоит узнать подробнее про саму академию? Изучить академический план, структуру и все такое? Я ведь даже не знаю, на каком факультете учусь. И… здесь вообще есть факультеты?

– Конечно, есть. Ты учишься вместе с нами в академии волшебной лингвистики. Специальность – языки восточных соседей, первый курс, – живо растолковала Ортанс. – Насчет этого не беспокойся – мы тебе сами все расскажем. Жалко тратить на это драгоценное зелье. Знаешь, что? – Она протянула мне пузырек. – Возьми. Применять их можно неделю подряд, но теперь вдыхай только по одной книге за сутки, чтобы мозги не перегрузить. Основное мы с тобой изучили, дальше разберешься по обстоятельствам.

Разберешься – легко сказать!

Я вдруг поняла, сколько всего мне нужно еще узнать, и все – все! – просто жизненно необходимо. Вот, например, этикет. Как тут люди здороваются? Кланяются? Или делают реверанс? Девочки вроде бы говорят просто – я бы даже сказала современно. Используют сленговые словечки наподобие «глючить» и «спалиться». А вот одеты они совсем несовременно. На каждой адептке викторианское платье с кантом из рюш по подолу. На спине бантик. У нас так только поклонницы лоли-субкультуры ходят, а может, уже и не ходят. Моды и веяния у молодежи сменяются со скоростью урагана. Последние годы я много общалась со старшими школьниками и студентами, поэтому ухитрилась немного во всем этом деле разобраться. Именно они меня и подсадили на современные книги и интернет-ресурсы с самиздатом. Сначала я смотрела на выложенные там книги скептически, а потом втянулась и не пожалела. Сказочные миры поглотили меня с головой…

Этот мир хоть и похож на наш – он все же другой. Так что выучить правила этикета обязательно надо.

А еще – я адептка теперь. Адептка магической академии! Хоть и первокурсница, но знать о предметах надобно хоть что-то…

– Не переживай. – Рози подошла и сцапала мою ладонь своей теплой, как свежеиспеченная сдоба, рукой. – Все образуется. А пока просто думай о том, что потеряла память и все забыла. Мы предупредим учителей – какое-то время они не будут тебя трогать.

– Этого недостаточно, – нахмурила черные брови предусмотрительная Ортанс. – Эмма, тебе нужно сходить в кабинет целителей и получить справку о том, что ты покалечилась.

У меня холодок по спине побежал.

– К целителям? А они не догадаются?

– Не должны. Обычно их интересуют только травмы, а у тебя с этим все в порядке.

– Но моя травма вообще-то несовместима с жизнью. Вдруг они поймут?

– Рискнуть придется. Настоящая Эмма Лир с любой царапиной бежала в травмпункт.

– Но я же вроде как память потеряла?

– Не спорь. – Ортанс отстранила Рози и строго посмотрела мне в глаза. – Сейчас занятия кончились, и в академии почти никого нет. Целители тоже хотят домой. Они быстренько выпишут тебе справку и отправят восвояси. Чтобы замять инцидент, они постараются максимально хорошо залечить твою рану и будут молчать об этом. Главное для них, чтобы не поднялась шумиха из-за того, что какая-то адептка сильно пострадала в стенах академии. А еще проси больничный. Отлежишься дома, освоишься.

– Все, иди, – прервала старосту Кори. – Пора заканчивать это собрание. Нас не должны рядом с тобой увидеть. Мы друг друга ненавидим – помни про этот факт, хорошо?

– Хорошо, – выдохнула я. – Так куда конкретно мне идти?

– Туда.

И я пошла «туда», а за моей спиной раздались довольные восторженные шепотки:

– Наша попаданка…

– Теперь у нас есть своя попаданка…

– Не хуже других заживем…

– Ура, ура, ура…

Осторожно, как кошка, я вошла в кабинет целителей. В нос ударил едкий запах лекарств вперемешку с какими-то пряностями и травами. Возле открытого шкафчика возилась невысокая пышная женщина в голубом халате. Она стояла ко мне спиной и понятия не имела, что я вошла. Целительница напевала себе под нос.

– Кх-кх, – кашлянула я, заставив женщину подпрыгнуть на месте и быстро повернуться.

– Уф, адептка Лир, ну вы меня и напугали. – Женщина изумленно выдохнула. – Что случилось?

– Да-а-а… вот. – Я повернулась спиной и указала на собственный затылок.

– Ох ты ж, демоны подземные! – Целительница схватилась за сердце и бегом припустила к столу с какими-то пузырьками и баночками. – Как же вас угораздило? – Достав из ящика кусок странной блестящей ваты, она смочила ее из ближайшего пузырька и, сделав пасс свободной рукой, выпустила в воздух сноп розовых искр. – Присядьте-ка сюда, – указала мне на стул.

Я села.

– Ай, – вскрикнула от боли. Затылок прижгло, как только целительница принялась протирать там своим раствором. – Больно.

– Конечно, больно. Такая рана… Голова пробита… Как вы вообще с подобной травмой сюда дошли? У вас, наверное, шок. Голова не кружится? В обморок упасть не хотите?

– Да пока не планировала, – пожала плечами я, снова корчась от боли. – Выпишите мне справку, пожалуйста. И больничный на пару дней.

– Какая пара дней? О чем вы? Будете как минимум две недели в кровати лежать и пить лекарства. Сейчас рассчитаю вам дозировку.

Целительница отошла в сторонку, зашуршала бумагой, выписывая рецепт, и я уже почти вздохнула спокойно, но тут в дверь постуча…

….да нет! Не постучали ни разу! В тесное помещение практически вломился какой-то мужчина в длинной черной мантии. Он был высок и хорошо сложен. Длинные черные волосы разметались по широкой спине. Горели глаза. Их азартный блеск отчего-то пугал…

Выжить бы.

Не просек бы этот мрачный незнакомец, кто я на самом деле.

В общем, здорово меня тот незнакомец испугал. Соответственно, я уставилась на него во все глаза, впав в спасительное оцепенение.

– Целительница Валериана? Что у вас тут произошло?

Незнакомец заметил мою раскромсанную голову, и увиденное ему явно не понравилось. Да кому такое вообще может понравиться?

– Э-э-э… – невнятно протянула я.

– Адептка в порядке, не беспокойтесь, господин проректор, – испуганно пробормотала целительница.

По ее тону я поняла, что все совсем – СОВСЕМ! – плохо.

– В порядке? – Синие и холодные как лед глаза-сапфиры с подозрением прищурились.

Я зачарованно отслеживала движения губ проректора. Под ними то и дело сверкали острые клыки. Эльфо-вампир быстро поймал мой взгляд, и посмотрел на меня так, что я сразу поняла – раскусит! Нет! В прямом смысле раскусит – вот этими самыми зубами!

– Со мной правда все хорошо, – пискнула я, поднимаясь со стула и пятясь к выходу. – Я… Я… Меня дома ждут…

– Подождут. – Проректор властным жестом указал мне на покинутый стул. – Если хотят дождаться вас живую, а не ваш хладный труп.

– Но… – Я сделала еще один опрометчивый шаг к свободе.

– Сядьте! – рявкнул эльфо-вампир.

Я в два прыжка оказалась на указанном месте. Замерла, вжавшись лопатками в спинку стула, и, зажмурив глаза, покорно ждала своей участи. Сейчас он спросит меня о чем-нибудь – и все…

Ой, я же по легенде память потеряла. Стоит ли об этом сейчас упоминать?

Мужчина подошел ко мне сзади. В зеркале, висящем на стене, я увидела, как он смачивает руки одним из растворов. Длинные, как у пианиста, пальцы сплелись и снова расплелись.

– Так-так, что тут у нас… Сейчас вскроем труп и поглядим… В смысле, просто поглядим, пока без трупа… Или нет? Тут у вас все печально. Странно, что вы вообще живы остались после такого удара. Кто это вас так приласкал?

– Раковина.

– Агрессивная попалась раковина. Осколок эмали отлетел и внутрь попал. Сейчас вытащу его…

Тело пронзила боль.

– Ай, может, не надо? – заскулила я, пытаясь скукожиться, сжаться и скрыться от настойчивых, болезненных прикосновений.

Не нравилось мне происходящее. И слова про труп тоже не нравились. Я чувствовала себя мышью в западне.

– Надо, адептка. Надо, – прозвучал равнодушный ответ. – И все-таки вы очень сильно похожи на труп. Вас бы препарировать, тогда бы стало яснее…

– Оставьте меня в покое, пожалуйста. Я домой хочу, – соврала я.

Причем соврала только в том, что касается дома – я его пока в глаза не видела и соответственно никак не могла туда хотеть. А вот на счет «оставьте меня в покое» – это было на тот момент моим самым заветным желанием!

И я понимала, что сбыться этому желанию не суждено. Злобный мучитель вцепился в меня, как бультерьер, и ни за что не отпустит. Он сам это подтвердил:

– Понимаете, милочка, как первый королевский некромант я просто обязан увериться в том, что вы не ожившая мертвячка. И не представляете угрозы для окружающих.

– Чего? – Я даже на стуле подскочила. – Да я просто память потеряла… Головой стукнулась… А вы сразу обзываетесь.

Снова попыталась вырваться из цепких лап первого королевского некроманта, и снова попытка оказалась тщетной.

Спасение пришло неожиданно.

Словно из ниоткуда рядом появилась не менее мрачная, чем мой настойчивый мучитель, женщина. Длинной, чуть сгорбленной тенью она возникла в дверях и величественно проплыла на середину кабинета. На ней было длинное серое платье в черную клетку. Его подол шуршал по полу в такт шагам. Почему-то я сразу поняла, что властью она, судя по тому, как затрепетала целительница, наделена не меньшей, чем ее коллега эльфо-вампир. Больших руководителей видно сразу по выражению лица и особой ауре власти, пронизывающей все вокруг при первом их появлении.

– Проректорша Леммингус… – Целительница Валериана схватилась за сердце и сползла спиной по стеночке, бледная, как снег.

– Что здесь происходит? – прозвучал громогласный вопрос. – Потрудитесь объяснить?

– Ничего особенного, – хмуро буркнул в ответ первый королевский некромант. – Просто одна неуклюжая адептка умудрилась разбить себе голову…

– Разбить голову? – Госпожа Леммингус опасно свела тонкие брови. – Девочка разбила голову, и вы об этом так спокойно заявляете? Почему она еще не дома под наблюдением семейных врачей?

– Никак не могу немедленно отпустить ее домой, – нехотя пояснил некромант. – Пока не буду убежден, что она не зомби.

– Зомби? В нашей академии не было и нет никаких зомби. Вы, господин Лунгрэ, слишком много себе позволяете.

– Что поделать, я ведь первый королевский некромант, и такова моя работа.

– Бывший первый королевский некромант.

Это был удар ниже пояса. Краем глаза я увидела, каким жутким стало в тот момент лицо проректора. Под высокими скулами заходили желваки, глаза метнули молнии…

…Но он сдержался. Ничего не сказал.

Проректорша тем временем продолжила:

– Госпожа Валериана, вызовите наш кэб и лично сопроводите адептку Лир до него. Скажите кучеру, чтобы с рук на руки передал ее отцу и не забудьте про больничный и наблюдение.

Целительница послушно схватила меня под руку, настойчиво повела за собой.

– Все сделаю, госпожа проректорша, не переживайте!

Как в тумане, я прошла мимо застывшего у стены господина Лунгрэ. Когда мы поравнялись, услышала приглушенный пугающий шепот, адресованный мне:

– Так вы и есть Лир? Вот уж не ожидал…

Как же страшно. И непонятно. Скорее… Скорее уведите меня отсюда!

Валериана перебинтовала мне голову и проводила к выходу.

Перед тем, как оказаться на высоком крыльце с каретным подъездом, мы долго петляли по длинным коридорам с дубовыми дверями, тяжелыми коврами на полах, доспехами в нишах и гобеленами, льющимися по стенам с потолка.

На улице меня ослепило яркое солнце. В этом мире и солнце было больше, и небо выше. Ветерок гонял по разливистой лазури веселые кучерявые облака. С крыльца академии открывался вид на парк с разноцветными деревьями – красными и бордовыми дубами, серебряными ивами и голубыми елями. За парком поднимались высокие здания. Был слышен шум голосов, скрип колес и ржание лошадей. Город жил своей повседневной жизнью.

Кэб уже ждал меня. Пухлый кучер с закрученными усами поинтересовался с сочувствием:

– Что у вас там случилось? Кто барышню обидел?

– Раковина, – коротко бросила Валериана, добавив. – Милый Грэм, отвези, пожалуйста, юную госпожу Лир домой и передай отцу с рук на руки. И не утомляй ее своей болтовней, понял?