«Бесы Лудена» kitabının rəyləri

Это не самая известная, но самая сюжетная книга Хаксли. Надо учитывать, что после написания «Дивного мира» автор уже полностью отдает себе отчет о реалиях нацизма и сталинизма, и он уже погружен в восточные учения и философии. «Бесы» радикально отличаются от других романов наличием исторической основы, на которую автор со всей мощью интеллекта и эрудиции нанизывает свои взгляды на людей и общество с характерной для него иронией. Очень, очень нужна аудиоверсия, записанная топовым чтецом.

Несмотря на очень увлекательный сюжет книга читалась тяжеловато. Все-таки язык у Хаксли довольно своеобразный. «Дивный новый мир» воспринималась несколько легче. В этой книге исторические события для автора скорее повод для философских рассуждений.

Есть такой популярный на разных форумах вопрос: с кем из выдающихся людей вы бы хотели пообщаться? Я нашла ответ на него лет пять назад. Олдос Леонард Хаксли. Человек, с которым я готова была бы говорить (а скорее слушать; и не только из-за разнице в уровне английского) часами и на любые темы - от догматики раннего христианства и воздействия ЛСД на организм человека до прогноза погоды. Мощнейший интеллект в сочетании с тонким чувством юмора и интересным образом мышления. И какое-то сложно объяснимое родство душ. Черт, я уже успела забыть, какой это кайф - читать Хаксли.

"Луденские бесы" - исследование интересного феномена XVII века, массового помешательства монахинь во французском Лудене. Удивительная история, где смешались в кучу все возможные человеческие пороки, религиозная истерия, жажда мести и возвышения. В центре повествования три фигуры, в жизнь, сердце и головы которых залазит Хаксли - священник Урбен Грандье, не чурающийся земных радостей, но ложно обвиненный в колдовстве, священник Жан-Жозеф Сурен, свято веривший в происки дьявола, и мать-настоятельница урсулинок Иоанна, которую бесы избрали своей главной жертвой.

Это не художественное произведение, а вполне себе научное исследование, проведенное на неожиданно высоком для непрофессионала уровне. Здесь и прекрасное знание истории (а с документами Хаксли поработал немало), как событийной, так и менталитета людей той эпохи, и философские и богословские отступления, которые демонстрируют потрясающую эрудицию, и многочисленные параллели между самыми разными явлениями (особенно интересно сравнение религии средневековья и политических учений ХХ века; стоит ли напоминать, что в 1950-х, когда писалась книга, в разгаре была "холодная война"?), и собственная позиция, как бы между делом. И легкость, удивительная легкость (несмотря на тему), ирония, сарказм, которые заставляют улыбаться практически все время. Хаксли мастерски подмечает парадоксы, которыми полна жизнь. 100%-ное интеллектуальное удовольствие.

В 1952 году Олдос Хаксли решает изменить себе и создаёт роман, в котором рассказывает интереснейшую историю, которую великая Франция предпочла бы утопить на самом своём дне. «Луденские бесы» — реконструкция реально происходивших событий. Роман – неожиданность, роман – скандал, примечательное произведение, выросшее из документов, хранимых до определённого времени под грифом «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО». В книге Хаксли поднимает тему религиозного фанатизма, воображения людей, видящих в любом проявлении человеческих слабостей и желаний издевательства Дъявола. А вы верите в бесов, или считаете, что все эти страшные рассказы придумали для того, чтобы третировать людей? Церковь, а в особенности орден иезуитов, рассматривали природу как царство греховности, оттого и требуя обуздания эротических чувств и любых других проявлений плотских потребностей. Хаксли пытался доказать, что человек должен достигнуть полного единения с природой и не сопротивляться своим желаниям. В рамках разумного, конечно. История Франции не является моим любимым полем деятельности. Я мало в ней понимаю, но книги исторической тематики читаю с удовольствием. Основанная на реальных документах ситуация привлекла моё внимание. Мне было любопытно понять, в чём же причина таких из ряда вон выходящих событий.

Моему возмущению не было предела, когда я читала нижеследующий отрывок! Вот вам и логика мужчины. Нет, не мужчины, а самого настоящего подлеца, прикрывающегося рясой от своих постыдных и бессовестных поступков.

Вид ее страданий не возбуждал в Урбене ни жалости, ни угрызений совести, лишь портил настроение. Осада была утомительной и долгой, падение крепости особого удовольствия победителю не доставило, а последующий триумф получился не столь уж сладостным. И вот теперь своей непрошенной плодовитостью девица ставила под угрозу честь и репутацию достойного человека. Рождение маленького ублюдка — только этого не хватало! Девушка ему больше не нравилась; более того, теперь она вызывала у него отвращение. Ее уже трудно было назвать красивой. Из-за беременности и переживаний она стала похожа на побитую собаку или на ребенка, измученного глистами. Внешняя непривлекательность Филиппы лишь укрепляла Урбена во мнении, что он ничем ей не обязан, а вот она нанесла ему существенный вред, а теперь еще осыпает оскорблениями. Со спокойной совестью он принял решение, которое в любом случае было неизбежным: все отрицать, от всего отказываться. Не только говорить, что ничего подобного не было, но и наедине с самим собой придерживаться той же позиции. Да, ничего не было. Ему никогда в голову не приходила чудовищная мысль вступить в интимные отношения с Филиппой Тренкан. Надо же до такого додуматься!

После такого я с уверенностью хотела сказать, что Грандье заслужил свою страшную казнь. Но потом я остыла и взглянула на историю под другим углом. Хаксли считал, что описываемые события были вызваны коллективной истерией. Я бы в это поверила, если бы не слово «коллективная». Истерия может случиться с одним человеком, двумя, но это же не вирус гриппа, в конце концов. Тут что-то иное. Я склоняюсь к тому, что это дело сфабриковано от и до. Учитывая, что вся система церкви была построена на лжи, можно предположить, что монашек подговорили сыграть «одержимость». Почему нет? Догадываюсь, что человек способен на всё. Позолотили им ладошки и вуаля – дело в шляпе! Я не оправдываю Грандье. Он не был святым, пользовался своей неотразимостью направо и налево, использовал и обманывал женщин, но… быть сожжённым на костре заживо? Это чересчур. Филиппу и других пострадавших жаль, но они сами виноваты: не надо было поддаваться чарам прохвоста! Хотя, признаюсь честно, иногда возникает желание сжигать подобных божьих тварей на костре.

О, этот Хаксли! Что за красавчик! Вот это ж надо так прищучить бедного читателя! Взять за основу исторический факт, да какой – обвинение иезуита в сношениях с дьяволом и сожжение на костре – и устроить вокруг этого такое! Тут тебе и историческая справка о состоянии религиозной жизни Франции, и забавные замечания о кардинале Ришелье, и много-много философских размышлений о вере, инакомыслии и человеческой природе, и психологические зарисовки. В общем, шило, мыло, повидло, но не перемешанные, а изящно рассортированные по полкам. А чтоб читатель не заскучал, почти детективная интрига – как умник и красавчик вырыл себе могилу собственными руками. И на что способна отвергнутая женщина, особенно, если она не слишком привлекательна, зато очень высокого о себе мнения. И как фанатизм легко способен испортить жизнь и самому фанатику, и окружающим. Как часто случается с классикой, Хаксли оказывается неожиданно актуальным сегодня. Впрочем, он сам много пишет о том, что природа человека не слишком сильно изменилась с семнадцатого века. Изменился антураж, нравы и представления, но чувства и потребности остались теми же. И вновь, который уже раз человечество в целом и отдельные его представители совершают всё те же ошибки. И мало кто на этих ошибках учится.

Я заворожена, и в то же время в размышлении. Олдос Хаксли – колдун, и с бесами знаком не понаслышке. Он может сделать конфетку из любого вещества, и ты читаешь просто для того, чтобы наслаждаться порханиями его мысли. В «Луденских бесах» все: и щедрыми мазками написанная картина нравов XVII столетия, и размышления на тему целомудрия и брака, и мозги епископа под острым соусом, и немножечко грязного белья прокурора. И тут же в изящной шкатулке мы получаем даосский афоризм и не понимаем, откуда он взялся, но нет сил оторваться от созерцания этой драгоценности, а Хаксли уже несется дальше. Увлекаемый мощным потоком своего воображения, он рассуждает об Атмане и Брахмане, о подсознании и бессознательном, Христос возникает рядом с Буддой, а потом повествование снова приземляется в небольшом дурно пахнущем городке, где отцы-экзорцисты в поте лица изгоняют злобных бесов из грешных тел беспомощных монахинь-урсулинок.

Я очень люблю Хаксли и во многом разделяю его мировоззрение, но в то же время я задалась вопросом: а уместна ли эта интеллектуальная оргия здесь, в этой частной истории из жизни провинциального французского городка XVII века? Конечно, автор вправе высказать свои мысли, но эти мысли могут быть высказаны в любом другом месте, например, в отдельном философском эссе. По-моему, не все, о чем говорит Хаксли, имеет прямое отношение к проблеме, которую он описывает. Имеет, но в его сознании. Эта книга в аннотации отнесена к нетипичному для автора жанру «нон-фикшн», но я не могу сказать, что это на сто процентов нон-фикшн. С одной стороны, речь идет о реально происходивших в прошлом событиях, все лица, о которых рассказывается в книге, существовали в действительности, и их жизнь запротоколирована в судебных документах, письмах, дневниках, которые Хаксли изучил досконально, но героев он, по-моему, при этом сотворил заново. Причем, по своему образу и подобию, по крайней мере, некоторых.

В этом произведении присутствуют два вида реконструкции: историческая и психологическая, историческая выглядит вполне достоверно, а вот насчет психологической у меня есть сомнения. Мне кажется, что приговоренному к казни священнику он вкладывает свои мысли и свои эмоции, это обреченный на сожжение Хаксли размышляет о греховности, о личности, о правах, глядя на происходящее с собственных гуманистических позиций. Мир тогдашних людей был проще, они жили в той ситуации, в которой находились, а не анализировали ее. Хаксли с его расширенным психологическими экспериментами сознанием рассуждает о личности, о правах, о «машине правосудия», тогда как эпоха гуманизма на момент описываемых событий еще не началась и понятия личности в нашем понимания не существовало, а прав был тот, кто сильнее.

Точно так же, рассказывая об истории жизни настоятельницы Иоанны от Ангелов, он пускается в такой психологизм, рассуждая о самотрансценденции и выходы за пределы собственного «я», который этой доморощенной интригантке и не снился, ей только лишь хотелось немножко внимания. Хаксли очень щедр, даря этим людям свои душевные богатства, мне кажется, все было гораздо проще. Оно должно было быть проще, иначе не выжить. В мире силы и грубости защиту может дать только ответная грубость либо беспредельное смирение, так трудно достижимое для простых смертных.

А, с другой стороны, он прав. Ведь это все о человеке, и в какое бы мировоззрение этот человек не рядился, он одинаков перед лицом смерти, болезни, произвола. Человек, сжигаемый на костре в семнадцатом веке и отправляемый в газовую камеру в двадцатом, один и тот же: он гол и беспомощен. И суетная настоятельница-урсулинка всего лишь женщина, стремящаяся доказать свою значимость хотя бы бесовской одержимостью, найдя поддержку у наглого демона Бегемота (ох, не Булгаков его придумал), она заголяет свои ляжки на глазах у любопытной толпы точно так же, как какая-нибудь эстрадная звездочка компенсирует слабый голосок демонстрацией грудей перед объективом. Им можно простить, ибо не ведают… Тем не менее, в каждом человеке без исключения есть искра божья, но отыскать ее помогают не ум и не цивилизация, а сердце. Вот об этом и толкует нам Олдос Хаксли, а бесноватые монахини, фанатичные экзорцисты и развратные священники – лишь фон для этой вечной истории.

О, дивная новая книга Олдоса Хаксли!

Совсем не похожая на ту знаменитую антиутопию. Это non-fiction, исследование странного события 17 века - массового умопомрачения монахинь из французского города Луден. В них якобы вселились бесы, науськанные местным кюре по имени Урбен Грандье и заставлявшие бедных урсулинок творить и говорить постыдные вещи. Сопровождалось всё тщетным экзорцизмом, общественным ажиотажем, показательной казнью "козла отпущения" Грандье; длилось несколько лет. И как показывает Хаксли, от начала и до конца было грандиозным фарсом, жульничеством (впрочем, а когда религия не была обманом, опиумом для народа?)

Писатель по полочкам раскладывает подоплёки луденского "циркового представления": 1) "темнота" средневековых людей, спихивавших всё недоброе в жизни на происки дьявола и имевших смутное представление о тайнах человеческой психологии; 2) выгода, извлекаемая кардиналом Ришелье: процесс давал большую "рекламу" католической церкви, как истовых борцов против сил Зла; 3) сведение личных счётов с Грандье, приобретшим большую силу на теологической сцене и успевшим насолить многим местным горожанам своими амурными похождениями; 4) диковинность зрелища: толпы "туристов" съезжались в Луден поглазеть на богохульных монашек, а те в свою очередь, раскрепостившись от всех возможных оков, как будто не хотели "выздоравливать", получая удовольствие от своих "выступлений". Получалось что-то наподобие театра, где зеваки получали шоу (т.к. других развлечений не подвезли), а монахини-актрисы - славу и внимание.

Нет сомнений, что некая пропорция - по всей видимости большинство - участников и свидетелей свято верили в истинность происходящего. Ведь, согласно Хаксли, началось всё не с уговора и раздачи сценариев, а со случайности, вследствие которой монахини поверили в свою одержимость. Стоило вспыхнуть искре, как удачно раздутая мехами в умелых руках, она превратилась в огонь, и истерию уже было не остановить, даже после того, как бушевавшее пламя спалило на костре несправедливо обвинённого Грандье. Казалось бы, исчезновение зачинщика, заключившего договор с Сатаной, должно было вмиг остановить помешательство; однако, оно длилось ещё до тех пор, пока длились сами сеансы экзорцизма. Что и логично: актёры обычно не играют при пустом зале, а от репетиций получают немного удовольствия.

Общеизвестно, что изучать историю нужно в том числе, чтобы понять сегодняшний день. Хаксли не узко-специально исследовал кусочек 17 века, он ещё и дал параллели с веком 20-м.

Собственно говоря, что такое цивилизация? Можно дать такое определение: это систематическое ущемление прав индивидуума на варварское поведение. А в недавние годы [книга написана в 1952 г.] мы обнаружили, что иногда, после всех ограничений, люди с огромным удовольствием возвращаются к прежним обычаям, охотно предаваясь самым диким видам варварского поведения.

В наши дни мало кто верит в дьявола, но это не мешает людям подчас вести себя точно так же, как вели себя наши предки, не сомневавшиеся в существовании Врага Рода Человеческого. Чтобы оправдать свою нетерпимость, люди предают теориям статус догмы, превращают законы в нравственный кодекс, политических вождей в богов, а всех несогласных объявляют воплощением дьявола.

Да и главный посыл книги - возможность при должном подходе втюхать электорату любой фуфломицин - сегодня, при постоянных фейках и махинациях, типа "11 сентября" или Бучи, как никогда актуален.

Книга весьма познавательна и с культурологической точки зрения: здесь много деталей из жизни и быта семнадцативековцев. Например, их смешная по сегодняшним меркам медицина, нелепые предрассудки или нюансы полового воспитания.

Кроме общего, в книге в частности рассказывается о трёх судьбах: того самого Грандье, настоятельнице монастыря сестре Жанне ("прима" этого большого Театра) и священнике Сурене.

Из 11 глав в двух Хаксли предаётся пространным теософским рассуждениям о душе, познании божественной сущности и сущности в виде гномика и прочей нудистике, что несколько подпортило общее позитивное впечатление. Оказалось, что в то время Олдос уже сильно увлекался мистицизмом и парапсихологией. Читать об этом тяжело, ибо в этом сам чёрт/бес ногу сломит.

А к моему вящему удивлению, оказалось, что в наше время изгнание бесов отнюдь не стало пережитком тёмного прошлого, а продолжает цвести и пахнуть. Может, чтение таких книг, как эта, поможет мракобесам осознать, что всё это чушь, и причина бед не вовне, а внутри нас самих. [ Статья. ]

Ну конечно тут много всякого дурного морализма, пафоса и пустопорожних размышлений, за которым теряется блестящая модерновая препарация описываемого времени.

Позабавило, что психозы в те времена лечили огроменными клизмами, отчего у многих формировались соответствующие сексуальные привычки.

Довольно странно, наверное, начинать знакомство с автором с его нехудожки. Ну так вышло. И очень необычный опыт. Потому что по такой тематике я обычно читала или современников событий (когда училась, моей специализацией была европейская медиевистика), или авторов 18-19 века (тот же Мишле). Авторский подход в раскрытии этих поистине раскрученных массовой культурой событий в Лудене понравился, и большая часть глав читалась как увлекательная художественная литература, если бы не навязчиво бьющаяся мысль, что все это было абсурдной, но реальностью. Если в сухом остатке, то тот самый ярмарочный балаган и натуральный сумасшедший дом произошел, из-за: - политических интриг: противоборство короны Людовика XIII и кардинала Ришелье, католиков и протестантов, различных религиозно-философских течений, местной власти и центральной, а также желающих угодить тем, и тем, и тем, и преследующих свои интересы; - недостатка научных знаний: все эти вечные пилюли из сурьмы, клистир от всех проблем и неделимая душа - действительно, знания по химии, молекулярной физике и психологии Лудену XVII века не помешали бы; - элементарного невежества (и тут оно разной природы): подавляемая женская природа монахинь, отсутствие массовых развлечений, зацикленность на сатане и силах зла, догматизм, доходящий до идиотизма - читаешь, и думаешь: галоперидолу бы им всем, и семнадцати бесноватым урсулинкам, и их экзорцистам, да побольше; - человеческого фактора: Урбена Грандье по-человечески жаль, но дрянной он был человечишка-то - эгоистичный, жадный до власти и удовольствий, особенно плотских, и поступки его наимерзейшие, - но и противники его не лучше, а вместе все - клубок гиен. Хаксли пишет эту историю чудно - препарирует до мельчайших разнообразных деталек, будь то городской быт, или искусство, или политика, или социальные связи, или взаимодействие внутрицерковной организации, с чувством, с юмором, с сожалением, с переносом в реалии событий XX века и в психологию современного человека. Мой раблезианский хохот не умолкнет от обстоятельств с котом в дымоходе и с клистирной трубкой - искорка чистого смеха в этой абсурдной и чудовищной истории.