Kitabı oxu: «В гостях у лета», səhifə 4

5

Прошло два дня. Было жарко – и потому я бегала по дому в купальнике. Голой быть пока смелости не хватало. Впрочем, не только мне хотелось раздеться, но и остальным, в их числе и маме. Причём делали они это кто как: мама поначалу была полностью в купальнике, как и я, Лена, тётя Вася и дядя Коля были в плавках и в купальных трусиках, и лишь Аня назло всем ходила голая. Помню, тётя Вася хотела её даже вздуть по заднице.

– Оставь её, тётя Вася! – сказала я. – Я уже не обращаю внимания.

И тётя Вася отстала от Аньки. Помню же я, как в первый из этих двух дней тётя Вася вежливо попросила у меня разрешения раздеться, обещая мне, что они сильно этого делать не будут, только до указанных мной выше вещей. И мы легко договорились! Никогда не забуду я также ещё две вещи: с какой лёгкостью мама в процессе этого всего всё же сняла свой бюстгальтер, оставшись в трусиках, и с какой завистью я смотрела на неё в этот момент, что мне не хватало смелости хотя бы сверху обнажиться.

– А ты бы не хотела походить в одних трусиках? – предложила мама. – Обещаю, тебя никто не обидит.

– Нет! – твёрдо ответила я, и мама отступила.

К слову, Лена тоже была голой, но лишь тогда, когда отдыхала в своей спальне или там же, но на балконе, где она загорала. Хочу немного сказать о Лене: когда я вошла к ней на балкон, она поспешила одеться.

– Да ладно тебе! – сказала я. – Лежи, как хочешь, я переживу.

– Хорошо, спасибо! – ответила Лена. – А ты поболтать?

– Да, если ты не против, – ответила я.

– Давай! – ответила Лена.

– А тебе так лучше! – сказала я, показывая на её тело.

– Думаешь? – спросила Лена.

– Да! – ответила я. – Стройные ножки, фигура – я бы тебя нарисовала.

– Валяй! – ответила Лена. – Альбом и карандаши – на столе.

– Только имей ввиду: я ещё не пробовала рисовать тело человека! – сказала я.

– Ничего, я пойму! – ответила Лена.

Взяв альбом и простой карандаш, я села рисовать. Стыдно писать, но, рисуя, я невольно любовалась на Ленину ровную спину, подтянутые ноги и попку… И старательно это всё выводила.

– А ты не хочешь раздеться догола? – спросила Лена.

– Хочу, – отвечаю я шёпотом, – но стесняюсь.

– Кого?! – воскликнула Лена.

– Да всех понемногу, – ответила я. – Я голая хожу, когда бываю одна, а прилюдно не решаюсь почему-то, даже при маме.

– Думаю, время это исправить! – сказала Лена.

– Зачем? – спросила я, не понимая.

– Как?! – воскликнула Лена. – Ты тоже нормальная девчонка, а стесняешься явить себя во всей красе!

– А ты не стесняешься? – спросила я немного едко.

– Да уж давно! – ответила Лена. – С тех пор, когда родители нас с Анькой к этому приучили. Анька, сама видишь, даже гостей не стесняется – гуляет по дому без ничего. Так что о чём мы говорим?! А ты что, хуже её? Например, сейчас, при мне попробуй один раз!

– Думаешь? – спросила я.

–Уверена! – ответила Лена.

– А если сюда войдут, а мы с тобой голышом? – спросила я с опаской.

– Скажем, что это я тебя сбаломутила, если что! – ответила Лена.

Не скрою, я металась: с одной стороны, мне очень хотелось побыть хотя бы минут десять-пятнадцать нагишом, с другой, что-то мне ещё не давало это сделать даже здесь, в семье нудистов. Наконец, взвесив последний раз все «за» и «против», положив в ноги Лене альбом и карандаш, я встала, и резко сняла свой купальник, который бросила рядом. Вскоре, взяв обратно альбом с карандашом, я села обратно болтать и рисовать.

– Ну, как? – спросила Лена.

– Вроде и хорошо, и в тоже время я почему-то чувствую себя немного, будто нашалившая, – сказала я. – Что ж, пусть будет, как будет!

– Ничего, пройдёт! – сказала Лена.

– А где у вас можно позагорать и поплавать? – спросила я.

– Мы обычно эти дела делаем на даче, – говорит Лена. – Там у нас есть задний дворик, где у нас и банька есть, и прудик, где мы по любому поводу полощемся… Там и позагорать можно, и поиграть во что-нибудь. Но есть ещё вариант: дикий пляж не далеко от города (точно не скажу, наверно, в пяти километрах). Если соберёмся или туда, или туда, обязательно позагораем и поплаваем!

– Интересно, а как у вас в классах смотрят на эти дела? – спросила я, указывая карандашом на обнажённое тело Лены.

– За Анькин класс не скажу, – начала Лена, – а мои, в общем, не понимают этого моего хобби, и я для них изгой… Правда, есть три девочки, которые вопреки всем дружат со мной, принимают меня, как есть, и, гостя у меня, бегают нагишом.

– А почему ты изгоем в классе стала? – спросила я Лену.

– Да сама, дура, виновата: как-то однажды на вечеринке растрезвонила всем, что загораю и плаваю голой, ну, и результат – все смотрят на меня, как на идиотку, – ответила Лена.

– Ясно, – ответила я. – Мои бы меня тоже живо с костями сожрали всей гурьбой, узнай про это. Там вообще – звезда на звезде, так что лучше там сильно не вякать! Поверишь ли, но мне по балде могло «прилететь» даже за то, что я лезла первая отвечать на уроках: чтобы не была шибко умной.

– Понятно, – с грустной улыбкой ответила Лена.

– Готово! – объявила я, разворачивая Лене рисунок.

– Класс! Сказала Лена, показав большой палец.

– Да ладно! – отмахнулась я.

– Серьёзно! – ответила Лена.

– Спасибо, – сказала я. – А ты мне свои рисунки покажешь?

– Дети, кушать! – зовёт тётя Вася.

– Покажу! – сказала Лена. – Давай одеваться!

– А пойдём так! – предложила я, войдя во вкус нудисткой жизни.

– Уверена? – спросила Лена. Я кивнула. – Ну, пойдём!

И мы пошли к обеду обнажёнными.

6

Я много писать сегодня не буду, так как плохо выспалась из-за грозы, которая бабахнула посреди ночи. Я проснулась и мигом вскочила, будто меня подбросило вверх. Это была просто жуть! Гремело так, что я думала, у дома в окнах стёкла вылетят. Помню, мама тоже проснулась, успокоила меня, я подползла к ней, пригрелась, как котёнок, и лишь тогда потихоньку уснула. К слову, и сейчас, днём, ещё громыхает и ливень стоит такой стеной, что ничего не видно. Так что все, кроме дяди Коли, который на работе, сидим дома.

Какова была вчерашняя реакция наших, когда мы с Леной появление голышом? В общем спокойная: когда-то это должно было произойти! Правда, мама спросила, с чего я так оголиться? Я ответила, что это Лена предложила попробовать один раз. И Лена это подтвердила.

– Да неужели Ваше монашество можно уговорить показать свою красу? – ядовито сказала Аня, за что словила подзатыльник от своей матери. Не пойму, как я не удрала с кухни, сгорая со стыда после этих Анькиных слов.

– А разве только тебе можно свою красу всем показывать? Я тоже хочу! – тем же тоном ответила я Ане. – Или тебя что-то смущает?

– Да нет, – сдувшись, сказала Аня.

– Ну, и хорошо! – сказала я. – Тогда давайте обедать!

Мы сели за стол. Честно говоря, хотя я и вела себя смело, внутри мне ещё было неловко сидеть голой на людях, даже среди своих. Неловко – и всё тут!

7

Прошла почти неделя нашего с мамой пребывания у тёти Васи и её семьи. Мы с мамой там уже одомашнились, проводя почти целые дни без одежды… Впрочем, что касается меня, то бывали моменты, когда мне немного это надоедало, и я могла влезть, например, в майку и шорты или в купальник.

С Аней у нас по-прежнему не было ни какого контакта. Больше того, её, по-моему, бесило то, что я тоже могла ходить полностью раздетой, и она всячески пыталась издеваться надо мной. Например: «И когда наша голенькая принцесса обратно в монашку превратится?». Я, не будь дурой, да и ляпни: «Когда черепахи летать научатся». Это ещё самая безобидная наша перепалка! А бывало такое, что вспомнить обидно… Впрочем, я это вспомню, но попозже. Зато с Леной мы и вовсе стали не разлей вода! Мы и гулять вместе ходили, и в магазин, и рисовали, и загорали на балконе вместе… Да чего мы ни делали! Помню, гуляя в первый раз со мной, Лена показывала мне город во всей его красе. Я, пожалуй, опущу магазины, банки и прочие канторы, но, например, даже на ярко раскрашенные дома и лавочки хотелось смотреть, как на картины. А на лавочку было даже немного жалко садиться попой! Я уж не говорю о том, сколько я видела самых разных цветов по городу и в клумбах, и в подвесных горшках на столбах, которые при воспоминании переливаются у меня, как цветные стёкла в калейдоскопе. А сколько интересны скульптур я видела: глянь сюда – увидишь гуляющую пару, парня с девушкой, которые улыбаются друг другу, глянь туда – увидишь собаку, ждущую хозяина… Вспомнила собаку – и тут же вспомнилось, как я обревелась, посмотрев с мамой фильм «Хатико»: жалко пса, который умер, не дождавшись своего тоже умершего хозяина. Но не будем о грустном!

Лучше же всего мне запомнились парк победы, где мы с Ленкой гоняли на роликах, и где было много разных каруселей, на которых с радостным визгом катались ребятня и взрослые, гулявшие тогда там; а ещё набережная, где тоже гуляло много разного народа. Почему-то мне там запомнились ослепительно белый заборчик (не знаю, как он правильно называется!), где верхней и нижней его частями были фигурки, изображающие древнегреческих силачей, и картины, выставленные художниками. Особенно мне понравился портрет маленькой, рыжей девочки, играющей в мячик.

Не смейтесь, и не подумайте про меня чего-то не того, но я тогда поймала себя на мысли, что люблю её. И вот во время одной из прогулок, куда Лена позвала меня, благо, погода была посвежее.

– Да и я тебя люблю! – легко ответила она.

– Только пойми меня правильно, – говорю я. – Я люблю тебя, как подругу или сестру, с которой можно весело поболтать, посмеяться и так далее.

– А к чему ты это? – спросила Лена.

– Да чтобы ты не подумала, что я ненормальная, и пристаю к девчонкам, – ответила я.

– О, боже! – сказала Лена, смеясь. – За это будь спокойна! Я всё пойму, как надо.

Мне полегчало, будто с меня сняли какую-то серьёзную вину.

– Поверишь, я всегда хотела иметь сестру, что6ы веселее было, – призналась я.

– А у тебя что, нет сестёр вообще? – спросила Лена.

– Ни родных, ни двоюродных, – ответила я. – Мы с мамой живём одни. А почему это так – я не знаю.

– Ясно, – сказала Лена с грустной улыбкой.

– Глянь, Лена, там, кажется, цирк приезжает! – сказала я, увидев афишу. – Посмотрим, когда?

– Давай! – ответила Лена.

Афиша действительно была цирковая. Представление должно было пройти три дня: в субботу, в воскресенье и в понедельник. Кстати, тот день, когда мы с Леной гуляли, была именно суббота! И вот я, ввернувшись домой, стала просить маму сводить меня туда, так как обожаю цирк с детства! И мама на мою радость согласилась!

– После обеда я съезжу за билетами, – сказала мама.

– Только, пожалуйста, возьми на завтра, потому что я сегодня слегка устала, – сказала я.

– Хорошо! – сказала мама. Тётя Вася и Ленка тоже решили пойти с нами. Дядя Коля в ту субботу сутра уехал на дачу, где и остался ночевать, потому что вечером он собирался на рыбалку с соседом. Аня пойти с нами отказалась, позволив при этом сказать следующее:

– Спасибо, но я лучше с подружками потусуюсь где-нибудь. Слава богу, я из цирка давно выросла, не то, что некоторые личности!

– Ты это обо мне? – спросила я враждебно-спокойно.

– А о ком ещё, заинька? – также по-хамски сказала Аня. – Ты бы ещё в кукольный театр на сказку пошла, или в кино на мультик!

– А и пойду, если будет или хорошая сказка, или интересный мультик! – взъерепенилась я.

– Дура! – сказала Аня.

– От дуры слышу! – ответила я. Анька попыталась накинуться на меня с дракой, но мама быстро это пресекла:

– Девочки, брэк! Одна идёт в свою комнату, другая в свою, и не высовываетесь до тех пор, пока мы не приедем!

Я, затаив злость на Аню, так и сделала, Аня же предпочла пойти к бабушке и отсидеться там.