Kitabı oxu: «Злоба», səhifə 4

Глава пятая. Служба спасения

1

История эта, как я уже говорил выше, имела непосредственное отношение к тому, что происходило на самом деле. Правда, первоначально я считал, что это касается исключительно энергетических вампиров, однако, время показало, насколько глубоко я ошибался.

В течение трёх недель с момента отъезда моих друзей я лежал в постели и буравил потолок взглядом. Тревожные предчувствия не покидали меня, а болезнь отказывалась оставлять, вцепившись в моё источенное язвами тело. Порой она огрызалась, и тогда мне становилось совсем худо.

Врач навещал меня постоянно, однако по-прежнему не мог ничего поделать, поскольку не знал, в чём заключается эта болезнь. Были только общая слабость, низкие давление с температурой, да ещё эти проклятые язвы по всему телу. И всё. Остальное – в полном порядке.

Однажды возле меня собрали целый консилиум, но это тоже ничем не помогло, разве что развеяло меня на некоторое время.

Единственным моим развлечением оставалась сиделка, женщина лет сорока с небольшим. Но мне было неприятно разговаривать с ней, потому что в каждом её слове сквозила жалость ко мне, как будто я был инвалидом. Или уродом. Объяснять ей, что не надо меня жалеть, потому что я скоро поправлюсь, было глупо, она всё равно не поняла бы, поэтому я постарался свести общение с ней до необходимого минимума.

Таким образом, я остался совершенно один, заключённый в четырёх стенах, и почти прикованный к постели. К тому же терзаемый чувством горькой тоски и жгучего, непреодолимого отчаяния. В течение трёх недель я оправдывал всё отсутствием Ланы, которая никогда не давала мне почувствовать себя одиноким, однако ж, по прошествии их, когда беспокойство стало усиливаться с каждым днём, я понял, что предчувствие беды жило во мне с самого начала.

– Ну, зачем я отпустил их туда? – кричал я себе в гулкой тишине комнаты.

Ответа не было, да и не могло быть.

Тогда я часто вспоминал истории, рассказанные ребятами, пытаясь откопать в них ответ, но, скорее, для того, чтобы хоть как-то отвлечься от терзавших меня мыслей, хотя находил в рассказах только новую боль. Особенно в этой, рассказанной Стёпой, над которой мы все очень смеялись, и поначалу даже не хотели засчитывать, как страшную. Только теперь я понимаю, насколько она страшна на самом деле.

2

Первый приступ настоящего ужаса я испытал на исходе четвёртой недели отсутствия моих друзей. До того дня я то злился на них, то клял за своё одиночество, то грустил и молил их вернуться, то просто распускал нюни в подушку. А тот день я запомнил вполне ясно.

Ещё бы! Что-то нашептало мне, что моих друзей уже нет в живых. Я не хотел верить. Я бился в истерике, насколько мне это позволяли мои скромные силы. Мой разум никак не хотел верить, а тем более смиряться с тем, что нет уж тех ребят, тех дорогих моему сердцу друзей, которых я меньше месяца назад проводил из своей двери. Разум с возмущением гнал любую подобную мысль. Но душа… Душа моя знала, что этот бесплотный шёпот не врёт.

Было ещё одно интересное обстоятельство. С неких пор я ощутил, что все мои друзья не требуются там. Нужен я. В ускользнувший от меня и незафиксированный мною момент, мне это стало ясно, как то, что на улице осень. Но я плевал на это знание. Важно было только одно: мои друзья.

О, сколько раз я порывался последовать за ними. Однако мои скудные силы не позволяли мне совершить подобную безрассудность. Теперь я рыдал в подушку по поводу того, что друзья мои, скорее всего, в смертельной опасности, а я ничем не могу им помочь. Но всё это было бесполезно.

Дни складывались в недели, а от ребят по-прежнему не было никакой весточки. Тогда по телефону я поднял на уши весь местный отдел службы спасения. Я оборвал им всю линию, добиваясь, чтобы они сделали хоть что-нибудь, чтобы спасти моих друзей. И добился. Но только того, что они попытались пробиться на спутниковый телефон, что взяла с собой моя компания, через особый канал. Всё было тщетно: телефон молчал.

3

И всё-таки, несмотря ни на что, я начал поправляться. На это ушёл ещё целый месяц. Иногда наступали такие моменты, в которые болезнь, казалось, вцепилась последней мёртвой хваткой в меня, и не выпустит никогда. Но вот пришёл день, когда я понял: болезнь отступила туда, откуда уже не дотянуться. Что изводило меня, так никто и не понял. Кроме меня. Да и сам я узнал всё только через много дней.

Весь этот месяц был отравлен чёрной кошкой, засевшей под моим сердцем, и потихоньку грызущей мою душу. Что там говорится по этому поводу? – Грусть-тоска меня съедает? Не совсем так, но очень близко к этому. Ни одной секунды покоя не было у меня.

И вот я начал действовать. Единственное поглотило меня без остатка: желание выручить своих друзей, или хотя бы найти их тела. У меня были кое-какие деньги. Я продал свой бизнес и заложил квартиру. Таким образом, остался только дом и небольшой счёт в банке на случай, если вернусь, в чём я сомневался, и небезосновательно.

В первую очередь я обратился к спасателям.

4

Я появился в региональном отделении службы спасения неожиданно для его служащих.

– Мне нужно к Вашему шефу, – сказал я секретарше.

– У Вас назначено? – она скользнула по мне тусклым секретарским взглядом.

«Ну, курица в перьях», – подумалось мне.

– Нет, – резко ответил я.

– Вы по экстренному случаю?

– Нет, но мой случай известен в этих стенах.

– Подождите, я спрошу.

С той же безразличностью во взгляде секретарша подняла трубку и начала выяснять у своего шефа, можно ли пропустить меня.

Дурдом.

Наконец, мне было разрешено войти.

– Здравствуйте, я по поводу пропавшей экспедиции. Я прошу оказать мне помощь в её поиске, – выпалил я с порога.

– Простите, – сказал седовласый человек с уставшими глазами (такие были у одного моего родственника, он в танке горел), – но я ничем не могу Вам сейчас помочь.

– Вы не понимаете! – разгорячился я. – Там люди, все они мои друзья, и они в опасности! Ваш долг – помочь им!

– Это Вы не понимаете, – печально произнёс человек, сидевший напротив меня; в его глазах явственно читалось сочувствие. – У меня нет сейчас ни одного свободного человека. Вся наша служба уже третий месяц без выходных пашет. А обязанности свои я знаю, более того, я попробую помочь Вам, когда у меня будут люди.

– Но это же несправедливо, – вырвалось у меня.

– Это жизнь, – молвил мой собеседник.

Я вылетел из отделения службы спасения весь в слезах и с озлобленным сердцем. Не то, чтобы я по жизни такой плакса, видимо болезнь моя не прошла бесследно. И ещё я злился. На всё и вся за то, что мне не желают помочь.

– Что мне делать?! – кричал я, пробегая по улицам и пугая прохожих. – Что делать мне?!

Ответ пришёл неожиданно. Как будто он всегда лежал в моём сознании и только дожидался удобной минуты, чтобы выплыть наружу.

– Я найму людей, – сказал я себе вслух. – И мы отыщем моих друзей. Обязательно отыщем.

Тут небеса прохудились, и на землю стали падать первые робкие пушинки, предвещающие скорую зиму. Но как бы невесомы не были эти замороженные кристаллики воды, они серьёзно поколебали мою уверенность.

«Но как же мы поедем туда зимой? – думал я. – Что мы сможем там найти?» Дело было даже не в снеге, – он там лежит почти всегда, – а вот как быть с темнотой? Территория вечной мглы. Что это? – название какого-то фильма, или книги? – Не знаю, но ясно то, что мне придётся столкнуться с этим, если я предприму безумную попытку ехать сейчас. Но, чёрт возьми, я нужен своим друзьям, и могу перенести ради них всё, что угодно.

С такими мыслями я пришёл домой и сразу же бросился к телефону.

– Служба частных объявлений?

– Да, что Вам угодно?

– Я хочу дать объявление по всему региону, задействовав, как можно большее количество информационных источников.

– Вы представляете себе, сколько это будет стоить?

– Да.

– Тогда диктуйте текст объявления.

Я продиктовал текст, номер своего телефона, адрес и номер счёта. Теперь добровольцы со всех близлежащих районов должны были хлынуть ко мне домой в поисках лёгких денег и неиспытанных ощущений. Ещё бы! – поиск исчезнувшей экспедиции, это вам не турпоход по побережью Чёрного моря. Конечно, добровольцы, это не профессионалы, но последние же отказались мне помогать. В чём же меня винить?

5

Следующие несколько дней принесли с собой новые заботы. Мой дом буквально осаждали добровольцы отправиться со мною в дебри Восточной Сибири на поиски моих пропавших друзей. Я не предполагал, что у меня ещё будет возможность выбирать, но воспользовался ею на все сто процентов. Я старался отбирать тех, кто был знаком с экстремальными видами спорта, или проходил курс выживания. Таких было немного, но, как я говорил, народ валил на возможность заработать «лёгкие», как им казалось, деньги валом.

И вот, когда я уже выбрал из двух с лишним сотен пять человек, произошло неожиданное. Раздался длинный звонок в дверь, и я пошёл открывать, думая, что прибыл очередной доброволец.

Отчасти так оно и было. За дверью стоял тот самый седовласый человек из службы спасения, которого я не так давно молил о помощи.

– Вы тоже наниматься пришли? – спросил я его.

– Можно сказать и так, – ответил он, проходя на кухню, где я устроил временный штаб. – Я могу организовать ту операцию, о которой Вы просите.

– Вы пришли предложить мне официальную помощь?

– Не совсем. Я здесь, как частное лицо.

– То есть Вы мне предлагаете помощь за мои же собственные деньги.

– Да, но есть нюансы.

– Слушаю Вас.

– Во-первых, денег потребуется меньше, чем на Ваших добровольцев, во-вторых, – у Вас под руками будут профессионалы, а не охотники за лёгкой наживой, а в-третьих, – всё наше оборудование – к Вашим услугам.

– Сколько? – спросил я.

– Нас будет шестеро… добровольцев, – неуверенно сказал он, но потом заметно оживился. – Каждому по две трети от того, что Вы обещали другим. Но за снаряжение Вы не заплатите ни копейки. Озаботьтесь только дорожными расходами.

– Хорошо.

Удача сама плыла ко мне в руки. Негоже было пренебрегать этим.

– Ещё одно, – седой человек вроде бы смутился, но взгляд его оставался твёрдым.

– Что Вы хотите?

– Вы расскажете нам всё, что знаете. Мы должны понимать, во что впутываемся.

– Я согласен, – ответил я, чуть подумав.

– Тогда по рукам?

– По рукам.

Он ушёл, а я остался наедине со своими мыслями. Всё складывалось, как нельзя лучше, но… всегда это самое «но». Оно возникает везде и всегда, как бы хорошо всё не складывалось. Ну, не безумство ли? Не безумство ли всё, что я запланировал? – Тащиться в полярную ночь, в непроходимые почти снега, искать там неизвестно что, неизвестно где, да ещё и людей волочь с собой, пусть они хоть трижды профессионалы.

Однако вспомнив о друзьях, я очень быстро выкинул эти мысли из головы. Я найду людей дорогих моему сердцу, чего бы мне это не стоило.

6

Со своими будущими спутниками я познакомился за день до отъезда. Их было шестеро. Я седьмой. Я даже подумал, что меня преследует цифра семь. Но, скорей всего, это было просто совпадение. Так я думаю до сих пор. А там, кто знает.

Седовласый – майор службы спасения – был мне уже знаком. Звали его Олег Петрович. Остальные пятеро подходили ко мне поочерёдно, жали руку и представлялись по имени.

– Сергей, – сказал добродушный здоровяк метров двух роста. Косая сажень в плечах, говорят про таких. Мне почему-то подумалось, что, например, в поединке с быком, он выйдет победителем, причём, без всяких подручных средств.

– Костя, – сказала уменьшенная копия Сергея. Он был совсем молод, но взгляд его пронзал, казалось, до глубины души.

– Антон, – сказал следующий, этот был ростом с меня, но худющий, словно жердь. Однако явная, хоть и скрытая сила сквозила через всё его существо.

– Володя, – это был интеллигент, даже очки в тонкой оправе, водружённые на переносицу, дополняли впечатление. Вот только сей образ казался наносным. Человек, насколько умный, настолько и сильный, подумалось мне.

– Саша, – это уже был классический мордоворот с непроницаемым выражением лица.

Как я узнал позднее, все они были офицерами службы спасения и получали нищенскую зарплату. Все вызвались добровольцами, но не из-за денег, а из-за того, что действительно хотели помочь мне: ради этого дела они все, как один, взяли отпуск за свой счёт. Что самое главное, они знали: куда и зачем они идут, и подготовились основательно. Такого снаряжения, как у них, я не видел даже у своих друзей. Профессионалы – одно слово. Я до сих пор восторгаюсь ими, несмотря на всё то, что произошло позже.

7

– Поедем на поезде, – сказал я.

Олег понимающе кивнул. На поезде ехать дольше, зато никаких случайностей. А для самолётов существует нелётная погода, запасные аэродромы, отказ двигателей, в конце концов, можно вовсе не долететь; террористы там всякие.

– Я забронировал четыре купе в спальном вагоне.

– Ну, это уже роскошь, – сказал Олег, – мои бойцы привыкли и в палатках спать.

– В палатках мы все ещё выспаться успеем, – заметил я ему. – Притом, вдобавок на промёрзшей земле.

– Резонно, – ответил Олег, – но всё же можно было обойтись и обычными купе.

– Поезд-экспресс, так что до пункта назначения доберёмся одним махом.

– Меньше чем тремя сутками всё равно не отделаемся.

– Да, – согласился я и достал карту. – Вот здесь, – я указал на крупный сибирский город, – мы сделаем пересадку. Дальше поедем на местном аналоге электричек до станции «Роднино». Здесь есть маленький городок, от которого…

– Простите, – Олег с интересом разглядывал карту, на которой имелись пометки Коли, Сёмы и Стёпы. – Вот тут кружочком обозначено то место, куда мы должны добраться?

– Да, – ответил я, – это район поисков.

– Владимир, – обратился Олег к своему подчинённому в полуофициальной манере, – разберись с этим, проложи маршрут.

– Хорошо, – отозвался интеллигент, принимая карту из моих рук, – будет сделано.

– Он у нас отлично в картографии разбирается, – словно оправдываясь, сказал Олег.

– Так даже лучше, – произнёс я. – Тогда…

– А теперь, – мягко прервал меня Олег, – мы все хотели бы услышать, зачем в такую глушь забралась экспедиция, к поискам которой мы приступаем.

И я рассказал. Всё. Начиная с вечеринки и бессонного утра после неё, с метеорита и озлобленности, которую все испытали. Я рассказал про догадки, совпадения, неожиданные решения, словом, про всё, что имело отношение к данному делу. Умолчал лишь об одном: о сне. Посчитал, что это неважно. А зря.

8

Этой же ночью всё забытое из сумеречного мира вернулось ко мне. Только моя голова коснулась подушки, как я очутился в иной реальности. Мне сразу стало страшно, и не потому, что я стоял по пояс в снегу на опушке чёрного леса, а потому, что боялся расплатой болезнью и на этот раз.

Пока я так стоял и думал, в лесу послышался вой. Из-за деревьев вынырнула полная луна. Не ледяная, как тогда, а кровавая. Ну, хорошо, пусть, будет просто красная. Я стал озираться: опушка изгибалась в обе стороны, и получалось, что я стою с трёх сторон окружённый лесом, а сзади простиралось бесконечное снежное поле.

Вой повторился. На этот раз ближе. «Волки», – подумал я. И тут, словно в ответ на это слово, пришла чья-то мысль: яркая, острая, режущая мозг, будто ножом.

«Уходи отсюда! Уходи отсюда! Уходи отсюда!!!»

– Почему?! – крикнул я в лес.

Ответом был протяжный вой. И вот уже во тьме между стволов показались пары блестящих огоньков. Волки приближались. Внезапно накатил страх перед хищниками. И не было это похоже на ушат ледяной воды, а, скорее, на волну цунами с Ледовитого океана, которая при падении ударила в одну точку.

В меня.

В каждой косточке жил этот ужас. И не боязнь смерти, или боли, а что-то более изощрённое, но столь же древнее. Пока я не мог разгадать его природы.

Пока.

Надо было убегать. Срочно. Но я не мог сделать ни единого шага. Будто и сам я превратился в ледяную статую посреди этой холодной могилы.

Но тут что-то произошло. Я почувствовал прилив силы. Злой силы, наполняющей меня, словно горячий чай кружку. Несмотря на свою природу, сила помогла мне согреться. Я приказал своим мышцам двигаться и побежал.

Лишь краем глаза я увидел созданий, рвавшихся ко мне изо всех сил. Если это и были волки, то очень странные. Они были абсолютно белыми, а глаза горели неистовым огнём.

Я бежал быстро, как только мог, отлично понимая, что охотники настигают свою жертву. Прямо за спиной я чувствовал учащённое дыхание…

9

Проснулся я в холодном поту, но без слабости. Это обрадовало, но сон оставил неприятный осадок. Будто предвещал опасности. Некоторое время я даже боролся с желанием бросить всё и пустить дело на самотёк. Однако же другая сила, составляющая часть меня, успешно боролась с порывом немедленно капитулировать. Это было что-то сродни перетягиванию каната, но внутри меня. Непередаваемые чувства, невообразимые эмоции.

Я справился. То есть справилась та часть, что звала в дорогу. Я поднялся с кровати, застелил её, умылся и оделся. После этого стал бесцельно слоняться по дому из комнаты в комнату.

«Словно прощаюсь», – промелькнула мысль.

Навсегда.

Нет, чушь всё это. Всё будет нормально. Найду ребят. Может они ещё не нашли.

Мои утешения самого себя прервал звонок в дверь. И я помчался открывать.

Все шестеро спасателей стояли на крыльце. Спецодежда скрадывала их различия, и потому выглядели они, как бригада рабочих, или что-то в этом духе.

Поздоровавшись, они проследовали в дом. А мне в руки лёг увесистый пакет.

– Что это? – спросил я.

– Обмундирование для экстремальных условий, – ответил Олег.

Я развернул кулёк, внутри которого обнаружил комбинезон такой же, как у остальных, сделанный из не толстой, но плотной ткани, берцы нового образца и головной убор с перчатками. Я пришёл в тихий восторг и принялся неумело напяливать всё это на себя.

– Время в запасе есть, но я предлагаю поторопиться, мало ли чего, – сказал Олег.

Ребята не спорили. Он был старшим по званию, и даже в неофициальном деле субординация блюлась свято. Я решил держаться их линии поведения, потому что хоть плачу я, но опыт, как ни крути, на их стороне. Я только кивнул головой в знак согласия, и мы двинулись в путь.

10

Злоключения наши начались сразу же. Машина, на которой приехали ребята, проколола колесо. Произошло это на девственно чистом асфальте километрах в полутора от моего дома. С матюгами и беззлобными остротами в адрес водителя колесо заменили, и все дружно выдохнули. Через пятьсот метров машина остановилась вновь. Теперь что-то случилось с карбюратором. Мысленно я благодарил Олега за предусмотрительность.

Но даже это не уберегло нас от полосы невезения, в которую мы вступили, выйдя из моего дома. Машина тронулась и ехала довольно резво до первого перекрёстка. «Зелёная» улица не предвещала осложнений, и сбрасывать скорость Костя, сидевший за рулём, не посчитал нужным. Только в самый последний момент (и то, как мне показалось, благодаря львиной доле интуиции) он заметил грузовик, мчавшийся нам наперерез.

Если бы он растерялся хотя бы на мгновение, или попытался затормозить, то всё наше предприятие закончилось бы не успев начаться. Но Костя вдавил педаль акселератора в пол, и всех нас вжало в кресла.

«Взлетаем», – подумал я.

Следом раздался скрежет царапаемого металла: грузовик всё-таки зацепил наш микроавтобус, но вскользь, не принеся каких-либо серьёзных повреждений.

Очень жаль, но это нас не спасло. Что-то вновь заскрежетало, на этот раз под капотом. Машина дёрнулась пару раз и встала.

– Всё, отъездилась старушка, – констатировал Костя, вылезая из-под крышки капота.

Никто не стал уточнять, что именно пришло в негодность. Все понимали: раз неприятности начались, то теперь нужно быть готовым ко всему.

Попытки поймать попутку ни к чему не привели. Словно кто-то специально отводил глаза водителям, чтобы они нас не видели. Наконец, пройдя примерно километр вдоль дороги, мы обнаружили автобусную остановку загородного маршрута. Но автобуса, как назло не было. Зато пошёл снег: мокрый и противный. Глупо. А то он не знал, что именно на него нам плевать.

Когда, наконец, автобус появился на горизонте, стало ясно: на поезд мы не успеваем.

Форс-мажор, блин.

Глава шестая. Попутчица

1

Мы сидели в привокзальном кафе и пили пиво. Поезд, хоть и задержался, но, что называется, помахал нам хвостиком. Когда мы сгорбленные под тяжёлыми рюкзаками, да ещё с сумками в руках выскочили на платформу, то его три красных огонька таяли в утреннем тумане.

– Фак, – выругался Володя.

Очки в тонкой оправе сползли с вспотевшего носа, и теперь он был похож на молодого милитаризованного полиглота, вставляющего иностранные словечки к месту и не к месту.

Сейчас было к месту.

Растерялись все, в особенности я. Только Олег, как старший, сохранял полное спокойствие.

– Надо посмотреть расписание и купить билет на следующий поезд, – сказал он.

Отдышавшись, мы согласились с ним и потащились в здание вокзала. Первый раз за это утро нам повезло. Поезд в ту сторону отправлялся через шесть часов, пусть не экспресс, а обычный скорый, но ехать-то на чём-то надо.

– Может быть, всё-таки самолёт? – предложил Сергей, молчавший до сих пор здоровяк с усталыми глазами.

– И где нас потом искать с нашим уровнем везения? – возразил ему Антон, чья худоба бросалась в глаза даже из-под спецкостюма. Но я успел заметить, что силища, таящаяся в нём, поистине неимоверна.

– Мы поедем на поезде. Решено, – отрезал Олег.

И вот теперь мы сидели в кафе: семеро смурных, одинаково одетых мужчин, ждущих свой поезд, а, вместе с ним… чего? Чего ждать от этой поисковой кампании, не знал никто. Но было страшно.

На столе между кружками пива и всяческой лёгкой закуской была разложена карта с проведённым красным маркером маршрутом на ней. Володя вытащил её, чтобы хоть чем-то занять себя. Но действие это привлекло всех нас, и он принялся объяснять.

– Маршрут в целом остался твой, – он кивнул на меня, – но в связи с достаточно большой зоной поиска, я кое-что изменил в конце. Вот тут, – он указал на место, отмеченное крестиком и располагающееся внутри круга, очерченного моими друзьями, – находится небольшой посёлок, домов на двадцать. Я предлагаю с него и начать свои поиски, поскольку его жители, что-нибудь, да слышали про твоих, – снова движение головой в мою сторону, – друзей.

– Одобряю, – отозвался Олег и вопросительно глянул на меня.

– Я тоже, – ответил я.

– Решено, – констатировал Олег, и я подумал, что это его любимое словечко.

2

Часа за два до поезда наше внимание привлёк Александр с лицом типичного мордоворота, или, попросту говоря, «братка». До этого момента он, казалось, не произнёс ни слова.

– Обратите внимание на людей, – сказал он.

Все начали озираться по сторонам и вглядываться в сидящих рядом, стоящих у прилавка и проходящих за прозрачной перегородкой.

Мой взгляд упал на молоденькую официантку. Несмотря на возраст, глубокие тени залегли у неё под глазами, да и лицо и все движения выдавали крайнюю степень усталости. «Работа такая», – подумалось мне.

Обернувшись обратно и взглянув на лица ребят, я понял, что, невзирая на постоянное взаимодействие между собой, они тоже не увидели ничего особенного.

– На что конкретно надо обратить внимание? – спросил Антон.

– Ну, как же вы не видите? – удивился Саша. – Все вокруг, словно поражены тяжкой болезнью. Да вы посмотрите: ни одного улыбающегося лица.

Все снова принялись шарить вокруг глазами.

– Такое не удивительно, особенно для больших городов, – сказал, наконец, Олег.

– Нет, Сашка всё-таки прав, – возразил ему Костя. – Как будто всех гложет что-то изнутри.

– Не гложет, – сказал я, прихлёбывая пиво, – а не хватает.

Все с удивлением уставились на меня, а я, скорчив довольную рожу, продолжал:

– Разве вы не чувствуете терзающую вас изнутри пустоту? Как будто чего-то не хватает.

– Да, – согласился со мной Саша, – уже много дней такое ощущение, будто я курить бросаю. Вот не хватает чего-то, хоть ты тресни.

По взглядам ребят я увидел, что они поняли нас, и полностью поддерживают.

– Это как-то связано с нашим делом? – спросил Олег.

– Напрямую, – ответил я. – Все странности последних месяцев начались после падения метеорита, словно он послужил катализатором множества событий. Однако мне кажется, что дело обстоит сложнее.

– Всё страньше и страньше, всё чудесатее и чудесатее, – процитировал Кэрролла Володя.

3

Нам удалось купить два четырёхместных купе, которые мы и заняли незадолго до отхода поезда. Хорошо ещё, что из-за столь громоздкого багажа проблем не возникло.

Распихав вещи, мы собрались в одном купе. Дорога предстояла долгая и, как нам казалось тогда, скучная. Впрочем, первое время она действительно была скучной, по крайней мере, в плане повествования.

До Урала мы ели, пили, спали, травили байки и так далее. Всех занимало наше предприятие, но о нём предпочитали молчать, потому что добавить к уже сказанному мне было особо нечего. Я и сам многого не знал. Теперь я сомневаюсь, что и мои друзья узнали намного больше.

Недалеко от Екатеринбурга к нам в купе зашёл Серёга. Я уже со всеми сдружился, а потому называл короткими именами. Да и для них я был в первую очередь членом команды, а уж только потом – работодателем.

Серёга подошёл к столику, взял с него бутылку пива, открыл зубами и ополовинил одним глотком.

– Блин, – сказал он после этого, – до нашего мероприятия я и не предполагал, что во мне чего-то там не хватает. А как Санька сказал, так и почувствовал. Вот хожу теперь, как дурак, прислушиваясь к себе, и такое ощущение у меня складывается, будто орган какой без согласия вытащили. Не жизненно важный, конечно, но очень нужный.

После этой тирады он прикончил бутылку и ухлопался на полку.

– У меня сходные ощущения, – заметил Костя со второго этажа. – Будто душу вытянули, а оболочку оставили.

– Слушай, а мы сможем изменить, ну, или хотя бы узнать, что происходит, когда найдём твоих друзей? – спросил Володя, сидевший за столиком напротив меня.

– Не знаю, – ответил я. – Если найдём моих друзей, тогда, может, и узнаем.

– Но это только при том условии, что они сами нашли ответы, – подвёл итог Серёга.

– Да, – согласился я.

– А если нет, Ренат, ты не обижайся, но я предлагаю самим найти ответы на все вопросы.

– Если этого уже не сделали мои друзья.

– Именно так, – подтвердил здоровяк. – Ну, а коли уж ты не против, то я пойду советоваться с Олегом Петровичем. Что он скажет.

– Я не против.

Кивнув на это, Серёга вышел, и мы остались в купе втроём.

4

На городском вокзале мы простояли недолго. Вскоре поезд тронулся в путь; и я решил немножко подремать. В этот момент раздалось вежливое поскрёбывание в дверь.

– Да, – сказал я.

Дверь отъехала в сторону, и на пороге материализовалась наша проводница.

– Нам ничего не нужно, – буркнул Володя.

– Тут… э… такое дело, – проводница явно не знала, как облечь в слова свою просьбу, а то, что это будет именно просьба, я уже не сомневался. – В общем, это, ребят, – она упорно искала взглядом мои глаза, найдя же, заметно приободрилась, – тут на станции в наш вагон девушка одна села, а мест нет, ну, как назло. Не могли бы вы пустить её к себе?

– Не нужны нам попутчики, – высказался Володя со второй полки.

– И купе у нас оплачено полностью, – поддержал его Костя.

Но проводница не сдавалась и продолжала просительно смотреть в мои глаза. Что-то у меня внутри не позволяло отказать ей.

– А давайте, возьмём попутчицу, – предложил я, – тем более что женщина в мужской компании – всегда хорошо.

– Женщина на корабле? – ухмыльнулся Костя.

– Да, ладно, чего уж там, пускай идёт, – сдался Володька.

– Хорошо, мы примем её, – ответил я проводнице.

– Ну, вот и чудненько, – пропела та.

В следующую минуту и Костя, и Володя забыли, что не хотели принимать в своё купе попутчицу. Они буквально слетели с полок, чтобы познакомиться с ней. Но я был первый.

– Здравствуйте, – сказал я, пропуская её внутрь и попутно протягивая руку, – меня зовут Ренат. Это Костя, а это – Володя.

– А меня зовут Злата. Здравствуйте, – удивительно мягким голосом отозвалась прекрасная незнакомка.

Она всё же рискнула доверить мне свою нежную ручку, но я не стал её пожимать. Повинуясь древним, давно заглушенным инстинктам, я поднёс тыльную сторону её кисти к своим губам и поцеловал. Она не стала вырывать руки, а когда я поднял глаза, то с удовлетворением отметил, что нет в её взгляде ни тени насмешки, только заинтересованность.

Костя и Володя попытались проделать то же самое, но у них это получилось не столь галантно. Приятно, хоть в чём-то осознавать себя первым.

5

Я сидел у окна и одним ухом слушал разговор, ведущийся между ребятами и девушкой по имени Злата, но сознание моё было далеко отсюда. Девушка была красивой. Очень красивой. Причём, красота эта была природной, а не заштукатуренным страхом. Присмотревшись к Злате, я не заметил ни единого следа косметики на её лице, но ей и не нужно было пользоваться ею. Кожа была слегка румяна с морозца, но так свежа и нежна, что хотелось всё бросить и целовать, целовать её.

Но мне не пришлось бороться с этим желанием. Я вспомнил Лану и практически сразу у меня пропал интерес к этой светловолосой и голубоглазой богине. Я смотрел на проплывающие мимо однообразные пейзажи, но в глазах у меня стояли слёзы.

Я закрыл глаза, и там, на обратной стороне век, я видел любимую мной девушку. Иногда она была такой же, как при знакомстве, тоже, кстати, неотразимой. Иногда, как в обыденной жизни, а то, как тем утром, после вечеринки, когда мне приснился кошмар: обеспокоенной, встревоженной. Теперь пришло моё время тревожиться и беспокоиться.

– Ренат.

Я обернулся на мягкий голос Златы.

– Ой, Ренат, ты плачешь? Почему? – В её большущих и сияющих глазах отразилось неподдельное переживание.

– Да, так, пустяки, – ответил я.

– Ты разбила ему сердце, – попытался пошутить Костя.

– На самом деле, – вмешался Володя, – его девушка и лучшие друзья уехали в экспедицию в ваши края, и вот уже третий месяц от них никаких известий.

– А Вы едете на их поиски? – глаза у Златы загорелись. – Вот это да! Ох, как интересно! Ребят, расскажите.

Но никто ничего рассказать не успел, – на пороге с грозным видом появился Олег Петрович. И только глаза выдавали настоящее расположение его духа.

– Так-так-так, – сказал он, – посторонние в служебном помещении. Развлекаемся, значит, в рабочее время!

Я посмотрел на Злату и едва сумел подавить рвущийся наружу смешок. Надо же, она восприняла слова Олега всерьёз, и теперь, по-видимому, обдумывала, как ей лучше ретироваться.

– Отставить дезертировать, – ещё грознее сказал он, заметив замешательство девушки.

И в этот момент лицо его раскрылось в добродушной улыбке.

– Как звать Вас, барышня? – спросил он.