Жуткий приют миссис Мэдисон

© Джонсон Д., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

* * *

1
День 14-й
INITIUM^[1]

Дождь не прекращался уже третий день. Он моросил, приводя маленьких жителей приюта Мэдисон в ещё большее уныние. В сырую погоду дети всегда сидели в доме, придумывая себе игры и занятия, но в этот раз их воображение иссякло ещё накануне. Устав от безделья, они разбрелись кто куда. Одни пошли на кухню клянчить у добродушной кухарки Мерси остатки обеда, кто-то лёг подремать. Абби Макалистер не хотелось ни того ни другого. Оставшись одна в игровой комнате, она как следует закуталась в дырявый плед и влезла на облупившийся подоконник.

У Абби было множество планов на всё то время, пока директриса приюта миссис Мэдисон находилась в отъезде. Она могла бы пройтись до реки и посмотреть на выводок лисиц в норе под кустом утёсника, а затем навестить престарелую Амелию Бенфорд, которая жила в двух милях от приюта и была их единственной соседкой во всей округе. В прошлый раз Абби ходила к ней без спроса, и её сильно наказали. А сейчас, пока директрисы не было, заупрямилась погода, и девочке пришлось сидеть в доме. Сегодня вечером миссис Мэдисон вернётся в приют, но до конца дня ещё есть время, поэтому Абби устроилась поудобнее и принялась гипнотизировать затянутое тучами небо в надежде, что оно прояснится.

Приют Мэдисон располагался на пустынной холмистой местности, прямо у дороги, ведущей в город. Это был большой, но ветхий двухэтажный дом без ограды и подъездной дорожки, окружённый хилыми кустарниками и несколькими деревьями с морщинистыми стволами и вытянувшимися от сильных ветров к востоку кронами.

Задний двор, правда, был более живописным стараниями Мерси, которая разбила там небольшой сад. За двором начинался глубокий овраг, а в нём несла холодные воды узкая, но очень глубокая речка Уэнси. Сам дом, однако, соответствовал неприветливой местности, хотя пока ещё не развалился и как мог защищал от зноя, холодов и непогоды своих маленьких обитателей.

Миссис Мэдисон не было никакого дела до протекающей крыши, широких трещин, то тут, то там паутиной раскинувшихся по стенам, и скрипучих дверей, едва держащихся на ржавых петлях. В ветреную погоду по коридорам гуляли сквозняки, от которых колыхались даже тяжёлые пыльные шторы, летом целые полчища насекомых совершали безжалостные набеги, ну а в дождь под гнилые двери и в разбитые окна затекали вода и грязь.

Нынешнее ненастье не стало исключением, но в этот раз терпение кухарки Мерси, проработавшей в этом доме почти двадцать лет, наконец лопнуло. С утра она, как обычно, вихрем носилась по кухне, потому что задержалась с завтраком и старалась наверстать упущенное время, и поскользнулась на огромной луже дождевой воды как раз в тот момент, когда торопилась на раздачу со стопкой тарелок. Ноги кухарки разъехались в разные стороны, и, чтобы не упасть, Мерси машинально ухватилась обеими руками за разделочный стол, стоящий в центре кухни. Тарелки, которые она держала, подлетели к потолку и со страшным грохотом попадали на скользкий пол. На шум сбежались почти все дети, а побагровевшая Мерси без лишних слов ринулась к кладовой с постельным бельём, выхватила из кучи тряпья старые негодные простыни и заткнула ими щель под дверью, откуда затекла вода. На лужу она бросила охапку засаленных полотенец.

– Сколько можно это терпеть! – в сердцах воскликнула кухарка и сдула со лба выбившуюся из-под поварского чепчика прядь волос. – Клянусь Богом, в этом доме никому ничего не нужно! Джой Мэдисон совершенно выжила из ума, если считает, что этого никто не замечает!

После её слов все одобрительно загалдели. Одна только Гвендолин, старшая из воспитанников, попыталась успокоить кухарку.

– Не надо, Мерси, перестань, – сказала она с тревогой в голосе. – Лучше не будем её сердить. Давай я всё высушу и сложу на место, как раз к вечеру успею.

– Милочка, эти тряпки уже ни на что не годятся! Когда дождь закончится, я лично сожгу их на заднем дворе! Будь моя воля, я бы выжгла тут всё, а вас отправила бы в Речной край к мадам Соул. Что за чудное место – лес, природа, просторные корпуса… А здесь что? Не дом, а сплошная рухлядь! Нет-нет, с меня довольно. Вот миссис Мэдисон вернётся – я ей всё выскажу!

Абби стояла в толпе детей, молча слушая Мерси, но ни капли не верила кухарке. Каждый раз во время очередного длительного отъезда миссис Мэдисон, случавшихся довольно регулярно, кто-то из взрослых выходил из себя, ругался и кричал, что этого так не оставит. Но по возвращении директрисы всё оставалось по-прежнему. Единственное, чему за много лет поспособствовали учителя, которых, к слову, с каждым годом становилось всё меньше, – это перевод детей в противоположное, не столь ветхое крыло приюта. Трещины на стенах здесь были поменьше, а пол теплее: тут ещё сохранился паркет, а места, где он отсутствовал, были заделаны фанерой. Раньше в доме жил плотник, который поддерживал порядок, но он давно умер, а новый так и не появился.

* * *

Удручённо вздохнув при воспоминании о сегодняшнем утре, Абби оглядела окрестности. Лужи на протоптанных тропинках стекались в целые ручьи, в которых тонули пучки травы, прибитые к земле тяжёлыми каплями. Стоящие недалеко от парадной двери качели уныло поскрипывали под дождём проржавевшими цепями, справа от них валялся обшарпанный деревянный ящик, служащий песочницей. Песок в нём осел и превратился в серую жижу. Дальше за ящиком в пелене дождя темнели густые заросли можжевельника с торчащими из них железными обломками старой ограды, развалившейся задолго до появления в приюте Абби. Горизонт заслоняли серые пустынные холмы, пологие склоны которых спускались прямо к дому, но были отделены от него автомобильной дорогой.

Этот тоскливый пейзаж полностью соответствовал настроению Абби. Она поморщилась. И как можно было надеяться на прогулку в такую-то погоду?! Дело ведь вовсе не в запрете миссис Мэдисон. Даже если дождь закончится, за порог нельзя будет ступить, не провалившись по колено в грязь.

Абби прислонилась лбом к холодному стеклу. Вот если бы её брат Саймон был сейчас здесь, его бы не остановил какой-то дождь!

Тотчас перед её глазами возник образ брата с соломенными вихрами: он стоял во дворе у качелей, манил её к себе одной рукой и был готов в любой момент пуститься наутёк. Его лицо казалось нечётким – он был слишком далеко от окна, на подоконнике которого сидела девочка.

– Эй, Абби! Давай кто быстрее до обрыва! – крикнул он ей и рванул с места в сторону реки.

Абби зажмурилась, прогнав видение. Если бы Саймон был сейчас здесь, она бы точно побежала за ним вдогонку, наплевав на запреты и дождь. Наверняка ей даже хватило бы смелости со всеми остальными поддержать Мерси и вечером сжечь старые простыни на заднем дворе. Саймон бы так и поступил. Но его здесь не было. Брат исчез почти год назад.

Воспитаннику приюта Мэдисон Саймону Макалистеру вечно не сиделось на месте. Он был чемпионом по количеству наказаний. Регулярные драки с главным хулиганом Бобби Спенсером мало заботили директрису, а вот вечное непослушание Саймона и его стремление всюду сунуть свой нос просто выводило её из себя. Саймон постоянно шнырял по дому, где большинство комнат было заперто, в поисках чего-то, неизвестного даже ему самому. Мистер Браун, местный смотритель, постоянно отлавливал его в разных уголках приюта и приводил к миссис Мэдисон.

В последний раз он застукал Саймона, когда тот пытался проникнуть в закрытое западное крыло, которое директриса объявила аварийным несколько лет назад и занавесила вход туда старым рваным гобеленом. Миссис Мэдисон кричала так, что сорвала голос и потом несколько дней пила морковный сок. Тогда она пригрозила Саймону, что выдворит его из приюта, если он ещё раз её ослушается.

Отсидев в подвале целых два дня, Саймон успокоился и стал вести себя осторожнее. Но затем случилось одно жуткое происшествие, после которого он навсегда покинул стены этого дома. По прошествии долгих месяцев Абби так и не удалось выяснить, что с ним стало. Все, кроме миссис Мэдисон, пребывали в неведении, а сама директриса хранила молчание. Единственной вещью, которая осталась у Абби от брата, была его кофта с большим капюшоном, глубокими карманами и слишком длинными для девочки рукавами, которые всё время приходилось подворачивать. Абби часто надевала её в прохладную погоду и чувствовала себя в ней очень уютно.

* * *

За окном продолжал лить дождь. В сотый раз оглядывая раскисшую от воды округу, взгляд Абби выхватил собственное едва заметное отражение в стекле. Она увидела бледное лицо и серые глаза цвета затянувших небо туч, которые хмуро поблёскивали из-под насупленных бровей, плотно сжатые губы и светлый колосок лежащей на плече неряшливо заплетённой косички – вот и всё, что можно было разглядеть на фоне дождя. К этому портрету Абби мысленно добавила ссадину на правой щеке. Они с Питером Мэнниксом заигрались в «угадай предмет» перед его отъездом и попались под ноги директрисе. Миссис Мэдисон очень не любила, если ей мешали, особенно её подопечные (так она называла детей, когда в приют приезжал инспектор Кларк с проверкой), поэтому очень часто применяла силу – конечно же, в воспитательных целях. Абби слишком увлеклась игрой и увидела старуху в последний момент, как раз когда та огрела её тростью. И хотя удар вышел вполсилы, щека болела до сих пор.

Абби вздохнула. Ей всё больше казалось, что любимое занятие директрисы – это порка и наказания. То и дело кто-то из детей появлялся с шишками и ссадинами или пропадал на целый день, отбывая наказание в погребе. Доставалось всем, особенно семнадцатилетней Гвендолин Милн, которая никогда не мешалась под ногами, но зато обладала великолепными тёмно-каштановыми волосами – предметом плохо скрываемой зависти лысеющей директрисы. К слову, Гвендолин вечно брала на себя вину, защищая младших детей, и поэтому её наказывали так часто, что она могла бы посоревноваться с Саймоном за чемпионство.

– Она боится, что ты потолстеешь и не сможешь убирать так хорошо, как сейчас, вот и не даёт тебе есть, – шутили другие девочки.

Разумеется, Мерси не оставляла свою любимицу без еды и с заднего двора подсовывала Гвендолин сливы и полусухие корки хлеба, спасая её от голодных обмороков.

К счастью, не всем жилось так тяжело. Изредка среди детей попадались и везунчики. Одним из них как раз оказался Питер Мэнникс, младший из мальчиков, которому только исполнилось восемь. Тётушка Питера наконец-то разобралась в тонкостях усыновления, собрала все нужные бумаги, подготовила детскую в своём доме и начала ежедневно забрасывать миссис Мэдисон письмами, что она готова забрать племянника. Миссис Мэдисон не торопилась отдавать Питера, придираясь к любой мелочи, однако так и не смогла ничего поделать. Питер Мэнникс уезжал, и это было неизбежно.

Едва услыхав эту новость накануне перед его отъездом, Абби неожиданно для себя расчувствовалась. Она ворвалась в игровую комнату, где ребята лепили из пластилина фигурки животных, и заключила Питера в крепкие объятия:

– О, Питер! Как же я за тебя рада!

– Спасибо, Абби, – мальчик невозмутимо поправил съехавшие очки, как только объятия ослабли.

– Да, Питер счастливчик, – вставил Джо Уилкерсон и шмыгнул носом. – Моя тётушка ни за что бы меня не признала.

– У тебя ведь нет тётушки, – заметил долговязый Артур Бран.

– Знаю, но если бы была, то ни за что бы не признала, – вздохнул Джо.

– Эй, Питер, ты ведь оставишь пластилин? – с надеждой спросил Артур.

Артур был старше Джо и Питера, но ему нравилось играть с ними. За это он частенько выслушивал язвительные высказывания в свой адрес и получал оплеухи от Бобби Спенсера, но дружить с ребятами не переставал.

– Я оставлю пластилин и карандаши, – с важным видом подтвердил Питер.

Абби взлохматила ему волосы:

– Береги себя и не смей скучать по этому месту.

Ребята фыркнули.

– Хорошо, Абби. Обещаю, что не буду скучать.

В минувший четверг тётушка сама приехала за мальчиком. Это была крупная добродушная женщина, то и дело издающая громкие возгласы восхищения по любому поводу, что казалось чрезвычайно забавным, потому что восхищаться в доме было нечем. Остальным детям она привезла конфеты, орехи и печенье. Но прежде чем миссис Мэдисон успела заметить и отобрать подарки, Мерси быстро убрала свёртки на кухню, пообещав, что дети всё получат после обеда. Едва успев повидаться с Питером, тётушка проследовала вслед за миссис Мэдисон в её кабинет и провела там довольно долгое время, за которое все успели порядком известись от любопытства. Женщине пришлось подписать целую стопку документов, и только после этого директриса её отпустила. Ну а потом, погрузив в багажник хилый чемодан Питера, они попрощались и, сев в старенький автомобиль, не спеша отправились вместе к новой жизни.

– Поверить не могу, что это произошло с кем-то из нас, – пробормотала Абби, глядя в окно на отъезжающую машину.

– Да уж, – кивнул Маркус Беллмен, который тоже пришёл проводить Питера. – Я был готов, что когда нам стукнет восемнадцать, мы все вылетим отсюда как мусор. Мэнниксу повезло.

Абби дёрнула его за рукав и наградила сердитым взглядом. Рядом стояла Гвендолин, которая, судя по встревоженному лицу, услышала слова Маркуса. Ей вот-вот должно было исполниться восемнадцать, и она заранее подыскивала себе место. Гвендолин планировала устроиться гувернанткой в какую-нибудь семью и наведываться в приют по выходным. Ещё несколько месяцев назад она занялась рассылкой своего скромного резюме, которое ей помогла составить миссис Элридж – одна из двух оставшихся в приюте учительниц, основной специализацией которой была литература. Однако с каждым отказом угроза оказаться на улице нависала над Гвен всё сильнее.

– Извини, Гвен, – виновато пробормотал Маркус, – я не хотел…

– Всё в порядке. – Гвендолин улыбнулась. – Абби права. Пока в приюте случаются такие счастливые события, у нас у всех есть надежда.

Так они и стояли втроём у окна, глядя, как крошечный автомобиль, переваливаясь на кочках из стороны в сторону, тонет в туманной дымке.

* * *

Почувствовав, что съезжает по стене, Абби вздрогнула, открыла глаза и поспешила выпрямиться, чтобы не свалиться с подоконника на пол. И когда только она успела задремать? Уже темно, лишь из-под закрытой двери в комнату пробивался свет и доносились приглушённые голоса. Заканчивалась вечерняя уборка, затеянная перед приездом миссис Мэдисон. Близилось время ужина.

Интересно, их неприветливые окрестности ещё не превратились в море? Абби зевнула и вгляделась в свет дорожных фонарей, тянущихся вереницей вдоль дороги, но и без них можно было понять, что дождь закончился. Небо, непривычно чистое и глубокое, рассыпало первые редкие звёзды, а плотная пелена туч, висевшая над домом все эти дни, медленно уплывала за холмы.

– Ах ты ж… – пробормотала Абби, увидев, что за окном распогодилось, и ощутила, как внутри закипает злость.

Единственная возможность провести время в своё удовольствие и при этом избежать наказания рассеялась подобно утренней дымке из-за дурацкого дождя, который лил три дня без остановки, а к приезду директрисы прошёл, как его и не было! Абби едва не расплакалась от досады. Она раздражённо стукнула ладонью по окну, но не слишком сильно, потому что трещина, рассекающая его словно молния, могла увеличиться и расколоть стекло.

– Ну почему! Почему это вечно со мной происходит!

Внезапно её внимание привлекла одинокая фигура, стоящая прямо на шоссе в свете дорожного фонаря. Абби сразу узнала её. Это была миссис Мэдисон. Создалось ощущение, что директриса появилась совершенно внезапно, прямо из воздуха, потому что автомобиля, который обычно возил её по делам, нигде не было видно. По спине Абби пробежали мурашки. Она поёжилась и внимательно вгляделась в силуэт директрисы. Пучок на голове миссис Мэдисон сбился на сторону, а сама она уже не держала голову высоко поднятой, как обычно. Одна рука её была крепко прижата к груди, а пальцы второй судорожно хватали воздух, словно пытались нашарить трость, с которой никогда не расставались, но никак не могли её найти. Старуха медленно сошла с дороги и двинулась к дому, и Абби увидела, что она шатается из стороны в сторону. Подол её платья сразу же запачкался и промок, на него налипли целые комья грязи, но директриса даже не подумала его приподнять. Будто бы движимая какой-то посторонней силой, она шагала вперёд, прямиком через лужи и грязь, сгорбившись и не разбирая дороги, вот-вот норовя упасть, но всё-таки сохраняя в последний момент равновесие.

Абби взволнованно поднялась на колени и прислонилась носом к стеклу, чтобы лучше разглядеть миссис Мэдисон. Жуткой походкой директриса напоминала мистера Брауна, когда тот выпивал слишком много горячительного в своей каморке, или зомби, бредущего за новой порцией мозгов. Старуха почти добралась до двери, когда увязла в тягучей жиже и не смогла сделать очередной шаг. Но вместо того, чтобы дёрнуть ногой изо всех сил, миссис Мэдисон начала методично раскачиваться взад-вперёд, а её руки болтались в такт движениям. Абби закрыла рот рукой, чтобы не взвизгнуть от омерзения. Ей захотелось запереть парадную дверь на все замки и не дать миссис Мэдисон попасть в дом. Абби крепко зажмурилась и вновь открыла глаза. Нужно удостовериться, что зрение её не обманывает – настолько жутким казалось это зрелище. В этот момент старуха с чавкающим звуком высвободилась из трясины, неспешно – словно ничего не случилось – поднялась на крыльцо и одним щелчком включила уличный фонарь. Мощный луч света вмиг отогнал от дома тьму, осветив деревянные ступеньки крыльца и чёрную фигуру миссис Мэдисон. Прежде чем директриса открыла дверь и исчезла за ней, Абби успела увидеть её лицо – мрачное и суровое, как и всегда. Девочка с облегчением вздохнула и пробормотала:

– Надо же, напугала сама себя. Наверное, спросонья разыгралось воображение.

За стеной хлопнула входная дверь и послышалась глухая поступь миссис Мэдисон. Директриса пересекла гостевую комнату и поднялась в свою спальню на втором этаже. Едва её шаги стихли на лестнице, как совсем рядом, в коридоре, раздались голоса детей, спешащих в столовую. В животе громко заурчало, и Абби поняла, что сильно проголодалась. Она рывком скинула с плеч дырявый плед, потянулась, разминая затёкшие конечности, и, прежде чем соскочить на пол, в последний раз бросила взгляд за окно. В свете фонаря виднелся какой-то предмет, торчащий из ближайшей лужи. Он был виден слишком отчётливо, чтобы спутать его с чем-то другим. Это был увязший башмак миссис Мэдисон.

2
День 13-й

Ночь прошла тихо и спокойно; дети крепко спали в тощих постелях и могли бы проваляться до обеда, однако утро в этом доме, по обыкновению, начиналось с неприятностей. Прохудившаяся крыша приюта не выдержала трёхдневного натиска дождя. Старые доски, которыми был устлан чердачный пол ещё в прошлом веке, за ночь размокли и пропустили накопившуюся воду внутрь.

Абби вздрогнула и поёжилась, когда что-то холодное упало ей на шею и медленно сползло на подушку, но сон всё ещё крепко держал её в объятиях. Вторая капля попала на висок и скатилась по щеке. Третья шлёпнулась на нос, и Абби пришлось подчиниться суровой реальности. Она сердито открыла глаза, всё ещё надеясь, что ей это приснилось. Её взору предстала безмятежно спящая на соседней кровати Энн Бридж, а за ней – обшарпанная стена их спальни, по которой ручейками струилась вода. Абби не успела удивиться, когда сверху на неё снова упало несколько крупных капель.

– Что такое? – моргнув, пробормотала она, медленно повернулась на спину под ставшим почему-то тяжёлым и холодным одеялом и уставилась на потолок.

Прямо над кроватью растекалось огромное влажное пятно. Только сейчас Абби с ужасом поняла, что одеяло промокло и отяжелело, набравшись дождевой воды, которая просачивалась сквозь потолок точно через решето. С громким воплем она выпрыгнула из кровати и, хлюпая ногами по залитому полу, понеслась в коридор. Через несколько секунд в ожившей с её криком спальне началась суматоха. Девочки, только что мирно спавшие в кроватях, теперь носились по комнате, спасая от потопа немногочисленные пожитки. Мелисса Уоррен, движимая паникой, попыталась вытолкнуть в коридор свою кровать, которая стояла ближе всех к двери. Кровать, конечно, застряла в дверном проёме, перегородив дорогу остальным, и Энн Бридж и Лорейн Паркер с криками набросились на Мелиссу. Пока они ругались, Гвендолин подхватила на руки маленькую сонную Бекки Флорес, ловко перелезла через кровать Мелиссы и за считаные секунды оказалась в коридоре рядом с Абби.

Из соседней комнаты уже выбегали взбудораженные ребята, босые и взлохмаченные, с подушками в руках. Никто из них, к слову, не пытался спасти свою кровать. Немного погодя в жилом коридоре появились помятый спросонья мистер Браун и две учительницы в длинных ночных сорочках и накинутых поверх них пёстрых халатах. Из кухни уже подоспела Мерси. Едва увидев, что творится в спальнях, она издала вопль ужаса и велела детям немедленно перебираться в пустующие кладовые возле кухни, где раньше хранилась еда. Взрослые принялись было спорить с ней, но дети не стали их слушать и ринулись в кладовые, чтобы успеть разместиться получше. Абби, с детства бегавшая быстрее всех, оказалась там первой и, недолго думая, выбрала ближайшую к кухне комнату.

В помещении было темно – крошечные окошки у самого потолка едва пропускали дневной свет. Раньше, когда приют процветал, эти комнаты стояли доверху набитые съестными припасами. Сейчас же всё пространство загромождали корзины для белья, старая поломанная мебель и ненужные кровати, оставшиеся с тех времён, когда в доме находилось много детей и взрослых. Но зато тут оказалось сухо и тепло. Абби залезла на самую дальнюю кровать с перекошенным балдахином, которая стояла у стены под окном. Тут, как и повсюду, лежали кучи старого тряпья, но место оказалось самым удачным, а кровать самой надёжной, потому что, в отличие от остальных, была железной, а не деревянной. Оглядевшись, Абби быстро сосчитала кровати и поняла, что их на всех не хватит. В соседнюю кладовую бежать было поздно – оттуда уже слышались голоса мальчишек. Тем временем в помещение ввалились Энн Бридж и Мелисса Уоррен, а за ними появилась отдувающаяся от быстрого бега Лорейн Паркер. Она повалилась на последнюю свободную и самую хлипкую койку у двери. Следом вошла Гвендолин Милн, держа маленькую Бекки Флорес, которая снова заснула у неё на плече. Лицо Гвен омрачилось, когда она увидела, что кроватей больше нет.

– Располагайтесь тут! – весело воскликнула Мелисса и хлопнула рукой по плетёной корзине, стоящей посреди комнаты и доверху забитой постельным бельём бурого цвета. – Будет мягко!

Раздались смешки. Энн решила подхватить эту шутку.

– Или можешь занять этот трон. – Она указала на старое бархатное кресло в самом дальнем углу. Из его скособоченного сиденья торчало несколько толстых пружин.

Абби поморщилась, услышав противный смех девочек. Гвендолин – самая добрая душа в этом доме, она не должна скитаться по комнатам в поисках ночлега. И уж точно этого не должна делать самая младшая из них!

– Может, лучше тебе его занять, Энн? – не выдержав, спросила Абби.

Энн недовольно тряхнула головой. Её улыбка исчезла.

– Почему это я должна его занимать? Я пришла сюда раньше. А тебе что, больше всех надо?

– Мне надо, чтобы вы не говорили ерунду, – отрезала Абби и, не дожидаясь ответа, спрыгнула с кровати. – Эй, Гвен! Ложись здесь. Тут хватит места вам обеим!

– О, Абби… – от неожиданности Гвендолин стала запинаться. – Достаточно, если ты возьмёшь только Бекки, а я уж как-нибудь…

– Нет, кровать твоя, – упрямо возразила Абби.

– А как же ты? – спросила Гвен.

Об этом Абби подумать не успела. Но чтобы уговорить Гвендолин, она приняла уверенный вид и двинулась к выходу:

– Не переживай за меня. Что-нибудь придумаю.

Гвен всё ещё стояла в дверях, и Абби принялась подталкивать её к освободившейся кровати. Воспользовавшись заминкой, туда попыталась украдкой перебраться Мелисса, но бдительная Абби успела это заметить и метнула в неё тяжёлую подушку, разрушив коварные планы. Гвендолин наконец решилась и поспешила вглубь кладовой, испугавшись, что сейчас начнётся ссора, а Абби вышла в коридор и заглянула в соседнюю кладовую. Оказалось, что у мальчиков и вовсе не было кроватей. Ребята расположились на кучах сваленного прямо на полу тряпья. Они, однако, не возмущались и увлечённо ковырялись в хламе, которым были забиты многочисленные полки кладовой. Абби вздохнула и отправилась разыскивать взрослых. Предложить Гвендолин с Бекки кровать было правильно, но Абби не могла придумать, где же теперь ночевать ей. На ум не шло ничего, кроме грязного колченогого дивана, стоящего в гостевой комнате с начала времён и всем своим видом показывающего, что ему давно пора на свалку.

Учителя и кухарка по-прежнему стояли в коридоре у затопленных спален, обозлённые и растерянные, и спорили, что нужно предпринять в первую очередь. Абби бесцеремонно влезла в разговор, заявив, что в кладовой для неё не оказалось места. Мерси с недоверием уставилась на девочку:

– В самом деле? Ты же первой туда унеслась.

– Ну да, – согласилась Абби, – но я уступила своё место Гвен с Бекки, и теперь там даже лечь негде. Мистер Браун, а есть ещё кровати?

Тот недоумённо уставился на неё и покачал головой.

Плечи Абби понуро опустились.

– Что же мне делать? – спросила она.

Взрослые с сомнением переглянулись. Все, кроме мистера Брауна, которому этот разговор был совершенно неинтересен. Он стоял, зевая и почёсывая пузо, видневшееся из-под криво застёгнутой рубашки. Всклокоченные бесцветные волосы на макушке придавали ему несколько безумный вид человека, одержимого множеством захватывающих идей, но бессмысленное выражение маленьких заплывших глазок рассеивало это впечатление. Миссис Элридж, высокая худосочная женщина, начала сосредоточенно тереть виски́ под огромными бигуди, на которые она всегда накручивала свои седые волосы, чтобы придать причёске сходство с грозовым облаком.

– Проблемы растут как на дрожжах, – громко посетовала она, – а я не успела даже выпить кофе, не говоря уж о том, чтобы привести себя в порядок!

Абби сдержала смешок. Надо же, в приюте впору плавать на лодках, а кто-то думает о кофе.

Мадам Доне, миниатюрная молодая женщина, преподающая латинский язык и историю, застыла на месте, о чём-то задумавшись.

– Надо будить старуху, – сказала Мерси, когда поняла, что не дождётся от них дельного совета. – Ума не приложу, зачем она завалила кладовые барахлом. – Тут кухарка повернулась к Абби. – Хорошо, что ты пришла, милочка. Иди к ней и расскажи, что у нас стряслось, да заодно спроси, где тебе разместиться.

– Да ты что, Мерси! – вскинулась девочка, некстати воскресив в памяти вчерашнее возвращение директрисы. – Не пойду я к ней одна!

– Нашла время препираться! Иди, да поживее, не то здесь всё затопит!

Абби засопела от обиды и уже собралась снова возразить, но за неё вступилась мадам Доне, которая до этого момента стояла молча.

– Тебе ли не знать, Мерси, что директриса её даже слушать не станет, – мелодично произнесла учительница. – Кому-то из нас нужно пойти вместе с Абби.

Едва услышав эти слова, мистер Браун крякнул, развернулся и отправился в свою каморку, чтобы взять инструменты и подняться на чердак. Миссис Элридж с ужасом уставилась на мадам Доне, а затем прокашлялась и пробормотала:

– Пойду-ка я вниз, проверю остальные комнаты. – И она поспешила уйти вслед за мистером Брауном.

Абби посмотрела на Мерси, надеясь, что кухарка не оставит её, но та с хмурым лицом перекинула через плечо видавшее виды кухонное полотенце.

– Некогда мне этим заниматься – уже давно пора завтрак готовить, – недовольно бросила она и, повернув своё грузное тело, ушла не оборачиваясь.

Абби оглядела опустевший коридор, чувствуя странное ощущение в груди. Неужели все так сильно боятся миссис Мэдисон? А как же вчерашний бунт и обещания изменить прежний уклад?

Чья-то рука мягко легла ей на плечо. Девочка подскочила от неожиданности и оглянулась. Мадам Доне слабо улыбнулась ей и кивнула в сторону лестницы:

– Что ж, идём, дитя. Попробуем вразумить нашу magistra vitae^[2].

* * *

Несмотря на столь ранний час, миссис Мэдисон не спала. Полностью одетая, с аккуратным пучком на голове и крошечными очками на остром носу, она сидела за огромным письменным столом в своём совершенно сухом, чистом и светлом кабинете. Несомненно, она слышала отголоски возникшей в коридоре суматохи, но даже не вышла выяснить, что случилось. Ведь у неё есть дело гораздо важнее. Перед ней были толстые пачки денег – ежемесячное пособие, за которым она ездила в город, – и большая горсть монет. У правой руки лежали старомодные деревянные счёты, будто за прошедший век в мире не изобрели ничего, что считает быстрее и лучше, а слева зиял пустым нутром железный сейф. Миссис Мэдисон решительно раскладывала деньги по стопкам, стуча счётами и делая пометки в блокноте. Она была чрезвычайно увлечена своим занятием и отвлеклась всего лишь раз – на доли секунды подняла глаза посмотреть, кто вошёл в кабинет. Ничто в облике миссис Мэдисон не указывало на последствия её странного возвращения накануне, и Абби быстро выкинула это из головы. Сейчас её волновала другая проблема.

Мадам Доне, поздоровавшись с директрисой, принялась было объяснять ситуацию, но миссис Мэдисон, властно взмахнув рукой, остановила её:

– Элла, мне некогда. Разберитесь с этим сами!

Абби покосилась на мадам Доне. Та изо всех сил старалась сохранить бесстрастное выражение лица, но получалось плохо. Ответ миссис Мэдисон означал, что проблема с потопом полностью ложится на плечи учителей, которым, по всей видимости, придётся отменить уроки на несколько дней. Те жалкие крупицы знаний, которые дети получали силами двух учительниц, и так поступали с перебоями – женщины вечно занимались какими-то посторонними делами: то поездки за лекарствами, то уборка приюта, не говоря уж о глажке, стирке и бесконечных собраниях, которые любила проводить директриса.

Миссис Мэдисон выложила на край стола огромную связку ключей:

– И проверьте остальные комнаты. Мне надо знать, сколько ещё помещений пострадало.

Глядя на связку, Абби подумала, что миссис Элридж, должно быть, обладает даром проникать сквозь замочные скважины, раз отправилась проверять закрытые комнаты без ключей.

– Хорошо, мадам. Надеюсь, вы позволите детям занять кладовые на время ремонта? – спросила мадам Доне, взяв ключи.