Филигранная работа в конструировании романа. Тело, семья, история тело-семья-история. Роман передает дыхание жизни. Очень понравилось. Пошла читать следующую книгу автора.
Очень, очень хорошая книга. Написано великолепно - и форма, и содержание достойны самых высших оценок. Рекомендую всем знакомым, интересующимся современной литературой.
Сегодня хочу поделиться книгой молодой писательницы, поэтессы, эссеистки Еганы Джаббаровой, впечатление от которой действительно можно назвать «неизгладимым». Без прикрас и стеснений – этот небольшой текст навсегда отпечатался в моем сердце.
Егана талантливо переплетает историю своего неврологического заболевания, лишившего ее контроля над своим телом, «наградившего» постоянной болью, и трех поколений женщин своей семьи. Генерализованная мышечная дистония, несостоявшаяся ботулинотерапия, прием клоназепама и последующая глубинная стимуляцией мозга (DBS). Автор посвящает читателя в особенности своей болезни, открыто говорит о разных этапах лечения, операции и о том, как изменилось отношение к ней в большой азербайджанской семье.
Книга разделена на главы: брови, глаза, волосы, плечи, руки, язык, спина, ноги, горло, живот. Через части тела Егана трогательно с любовью анализирует историю женщин своего рода, раскрывая особенности азербайджанских традиций, культуры, сложности жизни в России и семейного насилия при патриархальном укладе. Много телесности, любви, боли, страха, семейных запретов и жажды личной свободы писательницы, которая неоднократно рушит возведенные поколениями стены.
Руки матери моего отца тоже не знали покоя: они готовили еду на четверых детей, убирали дом, ухаживали за садом, перебирали ткани, таскали воду, раскатывали тонкое тесто для кутабов, промывали рис для плова, перебирали изюм, но они никогда ничего не писали. Словами были дела: безукоризненно убранный дом представал перед случайным гостем как редкая рукопись — предметы, каждый на своем месте, напоминали запятые и двоеточия, осторожно притаившиеся в теле предложения.
Как и любой человек, столкнувшийся с заболеванием, Егана вместе с врачами ищет его причину. Почему молодую, красивую девушку, перед которой открыта вся жизнь, сразило неизлечимое неврологическое заболевание? Именно это подталкивает автора как к анализу истории своего рода, так и к предельной откровенности с читателем, который будет шокирован финальными выводами. Что по поводу злосчастного "сора из избы"?
В этом мире, даже отделившись от родителя, ты всегда несешь на себе не только его фамилию и отчество — неслучайно большинство тюркских отчеств в обязательном порядке содержит в себе слова «кзы» (дочь) и «оглы» (сын), — до самой смерти ты дочь и ты сын, ты представляешь род. И не дай Аллах сделать что-то, что омрачит радость родителей твоих и опозорит род твой. Ведь с той же готовностью, с какой сообщество защищает тебя, пока ты достойная его представительница, оно уничтожит, стоит тебе ослушаться. Не могло быть иначе. Восток и Запад никогда не уподобятся друг другу: Телегон убивает Одиссея, Рустам убивает Сухраба, отец убивает сына, потому что только ему дано это право: он дарует жизнь и он же ее забирает.
Читающаяся взахлеб, невероятно глубокая, душераздирающая книга, раскрывающая сложности женской доли и посвящающая читателя в особенности жизни с генерализованной дистонией.
9/10
Больше рецензий в телеграм канале https://t.me/dashapochitasha
Потрясающая книга, тронула до глубины души. Прочла на одном дыхании за два дня.
Очень животрепещущая тема о культурном и этническом многообразии, месте женщин в мире.
Поразил слог, давно такого не встречала.
Рекомендую!
Книга Еганы Джаббаровой "Руки женщин моей семьи были не для письма" — это глубокий, пронзительный и очень личный текст, который затрагивает самые сокровенные струны души. Автор через призму своей семьи и культуры рассказывает о судьбах женщин, их силе, стойкости и борьбе за право быть услышанными.
Что особенно впечатляет в этой книге — это её искренность. Джаббарова не боится говорить о сложных темах: о традициях, ограничениях, навязанных обществом, и о том, как женщины находят способы выразить себя, даже если их руки "не для письма".
Рекомендую эту книгу всем, кто интересуется современной прозой, женской литературой и темами культурной идентичности.
как кавказская женщина мне очень больно и одновременно тепло осознавать что есть родственные понимающие души чувствующие те же переживания
Всем здравствуйте. Мне понравилась книга.Очень много подробностей.Автор-сильная личность. Я уверена, что она не зря живёт на свете. Она говорит за тысячу женщин, не смевших раскрыть рта.Книга очень печальная, потому что невозможно прожить все эти страшные описания болей при болезни хорея (далее-дистония), и книга радостная,не веселая, а радостная, то есть в ней есть соприкосновение "хочу" и "могу". Пойду вымою ноги своему мужу. Он меня не бьет.
Соединение технологичного с телесным, бесконечной любви и расщепляющей ненависти, непонимания общества и семьи - это часть тем, которую поднимает авторка в своем тексте. Набивает оскомину термин «автофикшн», который, открыв такую благотворную для творчества лакуну, перелетает из текста в текст, и по привычке я сразу отнесла и эту повесть к этому жанру. Однако потом, прочитав изумительное послесловие Мадины Тлостановой, решила, что это произведение - что-то невероятно новое и ослепительно другое.
... любовь как способность читать чужие тела, видеть доброе в обыкновенном, светлое в темном
Перед нами раскрывается история одной семьи, похожей на других в большом, скрытном обществе, а от этого несчастной, потому что живет не по собственным принципам, а по традиционным законам. Каждая глава - это не только название части тела, но и рассуждение о том, как жить в семье, в которой тебе нельзя быть той, кем хочется. Тебе закрывают рот, шикают, когда ты говоришь слишком громко, а руки твои созданы не для письма, а для готовки и уборки.
Рот не предназначался для говорения: все женщины, которых я видела вокруг, никогда не говорили того, что по-настоящему хотели сказать, никто не встревал в разговоры мужчин, потому что женщине этого делать не полагалось.
Эта еще одна история показывает нам семейные отношения, в которых общественное давлеет над человеческим, устои ставятся во главу, а члены семьи выполняют только свои, кем-то давно выдуманные роли. И этот механизм невероятно перекликается с технологичностью и непониманием.
... не понимала, почему они считают нас русскими детьми, ведь в России каждый день напоминал об обратном: мы не были русскими детьми — именно это не устраивало одноклассников и окружающих, мы были чужаками. Где тогда дом, если и здесь мы не считались своими?
Это и эмигрантский текст, в котором авторка задается вопросом: как быть своим, если на новом месте тебя не принимают, а на старом уже забывают? Что делать, если твой артикуляционный аппарат уже не воспринимает родную речь, а с говорящими на твоем «новом» языке нет контакта? Такие вопросы мы часто встречаем в такого рода текстах, но тут добавляется и телесное. Нам постепенно показывают, как под действием болезни забирается все то, что так важно каждому человеку, как уничтожается «самость», предлагая взамен молчание и тихое умирание.
Невероятно красивый, точный и такой хрупкий текст об отцовской жестокости, о попытке понять себя и стоящих рядом. Такой тяжелый разговор, который иногда все же нужно провести с собой. В этом тексте я не раскрыла всего, потому что трудно уместить в слова все, что происходит в этом маленькой повести.
«Руки женщин моей семьи были не для письма» kitabının rəyləri, səhifə 4, 43 rəylər