Kitabı oxu: «Первоклассники и ж-ж-ж», səhifə 3

Чёрный

Грач по имени Чёрный был птицей южной. Вы скажете, что за имя такое – Чёрный, ведь все грачи и так чёрные? Во-первых, конечно, Чёрный был особенно чёрным и мог бы посоревноваться в цвете даже с чёрной смородиной, бузиной и шелковицей. А во-вторых и в-главных, вырос Чёрный в Донской станице, которая славится казаками и их небывалой удалью.

– Чё-орный во-о-орон! Что ж ты вьё-о-ошься! – распевал наш грач, когда бывал в хорошем настроении.

И потом начинал виться. Как мог. Чёрный, хотя вороном и не был, родством с ним очень гордился. И ещё очень любил наблюдать за казаками, которые объезжали лошадей.

В город Чёрный попал прошлой весной случайно. Заснул в кузове большого грузовика с зерном и не заметил, как кузов захлопнули и машина уехала далеко на север. Через несколько дней он выбрался из грузовика и спросил у первых встречных синиц, что это за город.

– Чи-рик! Смешной! Это же Петербург!

Чёрный решил на время остаться и посмотреть, что за город этот Петербург. И к тому же когда он ещё окажется в северных широтах? И он остался.

Маленькие речки с множеством мостов его не впечатлили:

– То ли дело Дон! – думал он.

И даже когда увидел реку широкую-преширокую, всё равно сообщил сам себе:

– Дон-то пошире будет.

А вот дворцы и дома разнообразные ему понравились – с крыши каждого было видно весь город и дышалось легко.

Людей в Петербурге оказалось видимо-невидимо, а толку от них никакого: никто здесь ничего не сажал и не сеял, даже в парках. В станице Чёрный добывал еду вместе со стаей. В тёплое время это получалось легко: и в поле, и в лесу всегда было чем поживиться. В городе же пришлось бороться за выживание в одиночку. Вначале Чёрный голодал, подбирал на улице какие-то крошки и вскоре (со стыдом в душе!) начал атаковать мусорные баки. В один из таких дней Чёрный ловко достал из мусорки упаковку с недоеденными орешками и вытряхнул их на землю, предвкушая неплохой обед. Он так увлёкся, что не заметил, что за ним наблюдают.

– Неплохо орудуешь клювом, – внезапно услышал он.

Чёрный повернулся и увидел другого грача. Перья у того лихо торчали в разные стороны, а один глаз был синий, а не чёрный.

– Вид у тебя какой-то… – продолжил тот. – Не местный.

– С Дона я, – ответил Чёрный и с достоинством повернулся, чтобы было видно его гордый казачий профиль и гладкость перьев. Никакой растрёпанности, не то что у некоторых! А потом добавил: – Из казачьих птиц буду.

– А где ж твой конь? – решил пошутить незнакомый птиц.

Чёрный шуток не любил. Хмуро глянул чёрным глазом и ответил:

– Не твоего ума дело, где мой конь.

– Ладно, не обижайся, атаман. Наверное, нелегко одному? Не хочешь пойти к нам в стаю? Меня Сизый зовут.

В одиночку жить тяжелее, чем в птичьем коллективе, это знает всякая стайная птица. Поэтому Чёрный предложению обрадовался. Но виду не подал:

– А зачем мне ваша стая?

– Сам знаешь, со стаей еду добывать легче, опасности меньше, да и поддержат наши, если заболеешь или ещё что. Протянут крыло помощи.

– А я вашей стае зачем?

– Нам нужны умелые птицы.

На самом же деле Сизый успел кое-что придумать.

Грачи не улетели

Человек стоял ровно посередине замёрзшей реки и смотрел в небо. В небе поблёскивали звёзды и спала луна. Булка торчала из кармана.

– Что он там высматривает? – спросил Сизый.

– Не знаю, – ответил Чёрный. – Не знаю, что там можно высматривать. Звёзд из-за городских этих фонарей не видно почти. Небо светлое совсем. То ли дело у меня в станице. Небо как папаха чёрная! Звёзды как…

– Завё-о-олся, – перебил Сизый. – Сейчас про борозду и стерню начнёт.

– И начну! Какие у нас ночи! Какой воздух!

– Что ж ты не улетел-то обратно? – запрыгал вокруг Сизый. – И мы с тобой тут остались как дураки. Сейчас бы грелись в тёплых краях.

– А из-за кого нас из стаи выгнали? И на юг не взяли?

– Поду-у-умаешь! Кар!

– Поду-у-умаешь! Это ты меня в делишки свои преступные втянул!

– Поду-у-умаешь, преступник! Один раз всего попросил шапку помочь донести. Всего-то делов.

– Всего-то делов! У тебя всегда так, это я уже давно понял.