Kitabı oxu: «Планета песка», səhifə 4

Она неслась к ним с ужасающей скоростью. Она неудержимо перекатывалась по чему-то на балках, которые были ее гусеницами.

– Давай! – рявкнул Стэн. – Быстрее!

Эстер двигалась так быстро, как только могла, но космические скафандры – неуклюжие вещи. Маленький аппарат взмыл в небо всего за долю секунды до того, как колосс яростно промчался над тем местом, где они только что были. Проехав сотню футов, он затормозил и, казалось, в ярости остановился. Он стоял неподвижно, как будто наблюдал за парящим крошечным аппаратом с двумя его пассажирами.

– Он выглядит разочарованным, – мрачно сказал Стэн. – Интересно, хочет ли он преследовать нас?

Он направил аппарат в сторону. Они приземлились. Через несколько секунд началась вибрация, вызванная движением огромной машины, и она стала громче. Они видели, как она промчалась в поле зрения. Как только машина появилась, мгновенно поднялся оглушительный шум. Плиты во всех направлениях поднялись в вертикальное положение, так что два человека не могли перепрыгивать с одного ряда балок на другой. А затем с ревом и стремительностью тварь снова ринулась на них.

Снова заработал аппарат. Снова огромная машина пронеслась над тем местом, где они только что были, затем резко остановилась, словно сбитая с толку. Стэн направил свой странный корабль под углом. Мгновенно гигантская тварь пришла в движение, двигаясь с молниеносной скоростью в одном направлении, резко останавливаясь, чтобы перейти на новый курс под прямым углом к первому, и таким образом продвигаясь зигзагообразным, но очень быстрым преследованием.

– Разве вы не приземлитесь, чтобы я мог раздавить вас? – сказал бы монстр нам двоим, – сухо сказал Стэн. – Они не позволят нам взять еще энергии, и нам больше нечего тратить впустую. Но все же …

Он слушал радио в своем скафандре, поворачивая циферблаты настройки, когда запускал аппарат по спирали.

– Мне интересно, – заметил он, – пытаются ли они сообщить нам что-то по радио. А пока я хотел бы получить более полное представление об этой чертовой шахматной доске!

В наушниках раздался слабый, едва различимый, колеблющийся вой.

–Однако есть кое-что, – прокомментировал он, – не являющееся основной коммуникационной волной. Случайная гармоника, и, я думаю, силового луча. Они должны использовать много коротких волн!

Но, говоря это, он вглядывался в смертельно монотонную решетку под ним. Внезапно он указал пальцем. Вся область под ними до горизонта была заполнена геометрическими фигурами из решеток и квадратов. Но одно пространство отличалось от остальных. Там четыре квадрата были соединены в один. И когда аппарат нырнул, чтобы рассмотреть поближе, стало видно, что один квадрат представляет собой глубокую полую шахту, уходящую вниз к самым жизненно важным органам этого мира. Однако, пока Стэн смотрел, она быстро наполнилась чем-то, поднимающимся из ее глубин. Подъемная штука представляла собой платформу, и на ней передвигались предметы.

– Вот и все! – с трудом выговорил Стэн.

Он пустил аппарат в горизонтальный полет на максимальной скорости, а огромная катящаяся машина беспомощно и яростно следовала за ним по своему зигзагообразному курсу внизу.

Горизонт теперь был темным из-за надвигающейся ночи. Когда Стэн поднялся по ракетоподобной траектории, которая должна была вернуть его обратно в полярные регионы, белое солнце яростно садилось. Там было узкое пространство, на которое лучи падали так косо, что малейшее неравенство уровня было отмечено тенью. Там были очерчены гигантские песчаные дюны. Но дальше, там, где начинались ветры, была только невыразительная клубящаяся пыль.

Всю обратную дорогу Стэн был очень молчалив. Только однажды он спокойно сказал:

– Наши силовые агрегаты за короткое время впитали довольно большой заряд. Мы запасли немного энергии до того, как перегорел предохранитель.

Эстер не нашлось, что сказать. На планете была жизнь. Это была жизнь, которая знала об их существовании и присутствии, и пыталась убить их за кражу каких-то нескольких мегаватт энергии. Было бы нелегко примириться с жизнью, которая так дешево обходилась другой жизни.

Поскольку единственный источник энергии на планете теперь охранялся, дела выглядели менее радужно, чем раньше. Но после того, как они достигли ледяной шапки, и когда они спустились из безвоздушного пространства к месту, которое было их домом, потому что там были посажены их семена, когда они спикировали вниз для приземления, их реальное положение стало очевидным.

Там был колоссальный объект со множеством пар ног, двигавшийся взад-вперед по небольшому пространству, где прорастали их пищевые растения. Через несколько дней эти растения дали бы пищу. Теперь все было кончено.

Их сад был вытоптан до основания многоногой машиной, по размерам сравнимой с другой машиной, которая преследовала их по решетке. Она была пятидесяти футов высотой от земли до верха и имела круглое, похожее на резервуар тело всего двадцати футов в диаметре. Круглые выступы на одном конце были похожи на глаза. Машина передвигалась на множестве ног, которые топтались в упорядоченном беспорядке. Она измельчала растущие растения до состояния зеленой массы в полярном песке. Она снова и снова кружилась над местом, где обещала вырасти пища, необходимая для выживания людей. Она топтала и топтала, она уничтожила всякую надежду на пропитание. И это разрушило всякую надежду.

Потому что, когда Стэн опустил аппарат, чтобы получше разглядеть машину, она остановилась на своем пути. Она развернулась к нему лицом со странной свирепостью, не похожей на человеческую. Когда Стэн повернул, она тоже повернулась. Когда он пронесся над ней и дальше, она развернулась и с удивительной скоростью поскакала за ним.

Затем они увидели другую машину. Еще две. Три. Они видели темные точки то тут, то там в полярных пустошах, каждая из которых была машиной, подобной той, которая уничтожила их запасы продовольствия. И каждая из них изменила курс, чтобы идти параллельно линии движения аппарата и приблизиться к ней. Если бы они приземлились, машины приблизились бы вплотную.

Там было так много энергии. Аппарат не мог бесконечно оставаться в воздухе. И в любом месте, где бы они приземлились …

Но они действительно приземлились. Они должны были. Это было в тысяче миль от туда, на темной стороне планеты, на песчаной пустоши, которая казалась застывшей в свете звезд. В тот момент, когда аппарат коснулся земли, Стэн сделал предупреждающий жест и потянулся, чтобы выключить радиоприемник Эстер в скафандре. Он открыл свой лицевой щиток и чуть не задохнулся от холода полуночного воздуха. Поскольку ни облака, ни водяной пар не препятствовали этому, накопленное за день тепло излучалось в ужасный холод межзвездного пространства со скоростью, которая приводила к температуре ниже нуля в течение нескольких часов после захода солнца. На зимнем полюсе планеты сам воздух должен был быть близок к тому, чтобы от холода превратиться в жидкость. Но здесь и сейчас Стэн кивнул в своем шлеме, когда Эстер открыла свой лицевой щиток.

– Не надо связи, – сказал он ей. – Они вряд ли смогут найти нас на расстоянии нескольких миллионов квадратных миль, если мы не будем использовать радио. Но теперь тебе нужно немного поспать. В ближайшее время у нас будет напряженное время!

Эстер поколебалась и в отчаянии спросила:

– Но, кто они? Кто они такие? Почему они хотят убить нас?

– Они местные жители, – сказал Стэн. – Я был неправ, тут есть жители. Я имею не больше представления о том, на что они могут быть похожи, чем ты. Но я подозреваю, что они хотят убить нас просто потому, что мы незнакомы.

– Но как могла разумная раса развиться на такой планете, как эта? – недоверчиво спросила Эстер. – Как они оставались в живых, пока развивались?

Стэн пожал плечами.

– Как только ты признаешь, что что-то так и есть, – сухо сказал он, – ты сможешь выяснить, как это произошло. Это солнце – карликовая белая звезда. Это означает, что когда-то давным-давно она взорвалась. Она вспыхнула, превратившись в новую звезду. Возможно, были и другие планеты, более близкие к ней, чем эта, и они испарились, когда взорвалось их солнце. Все на этой планете, безусловно, было убито, и долгое-долгое время после этого она, несомненно, была непригодна для жизни по любым стандартам. В Крабовидной туманности есть карликовая звезда, которая расплавит железо в четырех световых часах от нас – земля, которая была новой тысячу двести лет назад. Должно быть, на этой планете действительно долгое время было плохо.

– Я предполагаю, что, когда произошел первый взрыв, внутренние планеты превратились в газ, а на этой все ее моря, леса и вся атмосфера просто превратились в ничто. Все живое на ее поверхности было убито. Даже бактерии в почве превратились в пар и улетели в космос. Это объяснило бы абсолютное отсутствие жизни здесь сейчас. – Но…, – сказала Эстер.

– Но, – сказал Стэн, – люди – назовем их людьми, – которые жили здесь, уже тогда были цивилизованными. Они знали, что за этим последует. Если бы у них был межзвездный двигатель, полет не принес бы им никакой пользы. Им некуда было идти. Так что, возможно, они остались. Под землей. Может быть, они вырыли себе пещеры и галереи на глубине пяти-десяти-двадцати миль. Возможно, некоторые из этих галерей рухнули, когда произошел взрыв, но некоторые люди выжили. Они оставались под землей в течение столетий. Им пришлось бы это сделать! Возможно, они оставались под землей пятьдесят тысяч лет, в то время как Хор Альфа пылала все менее и менее яростно, и они ждали, пока снова смогут подняться. Какое-то время здесь, наверху, не было воздуха. Им приходилось сражаться, чтобы выжить, в жизненно важных органах планеты. Они создали новую цивилизацию, окруженную скалами, больше не думая о звездах. Им также было трудно бороться за энергию. Они не могли хорошо использовать горение при ограниченной подаче воздуха. Вероятно, они научились напрямую преобразовывать тепло в энергию. Мы можем брать энергию, электричество, и производить тепло. Почему не наоборот? Может быть, пятьдесят тысяч лет, а может быть, и больше, им приходилось жить, даже не думая о поверхности своего мира. Но когда карликовая звезда остыла, им снова понадобилось ее тепло.

Он остановился. Казалось, он внимательно слушал. Но в ледяной ночи не было слышно ни звука. Были только яркие, немигающие звезды и бесконечность песка и холода.

– Итак, они снова выбрались на поверхность, – продолжал он. – Воздух возвращался, молекула за молекулой из пустого пространства, притягиваемый той же гравитацией, которая когда-то удерживала его от исчезновения. И твердая, как сплав, порода на поверхности, обожженная днем и замороженная ночью, треснула и рассыпалась в порошок. Когда снова появился воздух и подул ветер, это был песок. Вся планета была пустыней. Люди больше не могли жить на поверхности. Вероятно, они этого не хотели. Но им нужна была энергия. Поэтому они построили ту чудовищную решетку, которой они так дорожат.

– Ты имеешь в виду, – недоверчиво спросила Эстер, – это генератор?

– Трансформер, – поправил Стэн. – Солнечное тепло преобразуется в электричество. Там, на Земле, солнце выделяет больше киловатта энергии на каждый квадратный ярд земной поверхности в тропиках – более трех миллионов киловатт на квадратную милю. Эта шахматная доска имеет размеры по меньшей мере сто пятьдесят на двести миль. Мощность здесь больше, но на Земле это означало бы девяносто тысяч миллионов киловатт. Более ста тысяч миллионов лошадиных сил, больше, чем использует вся Земля даже сейчас!

– Если эти большие плиты преобразуют солнечное излучение в энергию, а я зарядил аппарат от одной из них, то есть причина для шахматной доски, и есть причина для сброса песка – это помешало бы собирать энергию – и есть причина расстраиваться, когда кто-то начал вмешиваться в это. И они расстроены! Там, внизу, влага сохраняется на должном уровне, но они сделали эти длинноногие машины, чтобы доставлять больше воды с полюсов. Они натравливают их всех на нас, потому что они очень встревожены! Но, к счастью, они не придумали ничего, с чем можно было бы летать под землей, и вряд ли сделали это с тех пор, учитывая штормы и все такое.

Последовало короткое молчание. Затем Эстер медленно произнесла:

– Это очень правдоподобно, Стэн. Я верю в это. И они понятия не имеют о космических путешествиях, поэтому у них нет представления о других разумных расах, и на самом деле они никогда не думали о потерпевших кораблекрушение. Они ничего не поняли и попытались убить нас, чтобы изучить проблему, которую мы представили. Без сомнения, это их идея. И у них есть все ресурсы древней и научной цивилизации. Они применят их все, чтобы заполучить нас, и им даже в голову не придет нас слушать! Стэн! Что мы можем сделать?

Стэн весело сказал там, в тихой, холодной ночи безымянной планеты:

– Ну, мы сделаем многое! Мы варвары по сравнению с ними, Эстер, а у варваров есть оборудование, о котором цивилизованные люди забывают. У всех дикарей есть копья, но цивилизованный человек даже не всегда носит с собой перочинный нож. Если мы сможем найти "Эребус", мы, вероятно, сможем бросить вызов всей этой планете, до тех пор, пока они не займутся разработкой оружия. Но прямо сейчас ты идешь спать. Я покараулю.

Эстер с сомнением посмотрела на него. Пять дней песчаных бурь должны были безвозвратно похоронить маленькую яхту.

– Если ее можно найти, – сказала она. Затем она задумчиво добавила, – но было бы здорово снова оказаться на "Эребусе". Было бы так здорово разгуливать без скафандра! И…– твердо добавила она, – в конце концов, Стэн, мы помолвлены! И если ты думаешь, что мне нравится пытаться придумать какой-нибудь способ, чтобы меня поцеловали через открытую лицевую пластину…

Стэн хрипло сказал:

– Иди спать!

Он расхаживал взад-вперед, вверх-вниз. Они были удивительно непохожи на потерпевших кораблекрушение в журналах космических историй. В этих художественных произведениях герой всегда удивительно изобретателен. Он изобретает убежища из местных растений на какой бы чужой планете они с героиней ни оказались; он полон полезной информации, которая позволяет ему удивлять ее неожиданной роскошью, и он вдохновляется, когда дело доходит до сигнальных устройств. Но за пять дней на этой планете Стэн не смог воспользоваться никакими естественными зарослями, потому что их там не было. Он не нашел для Эстер ни малейшей роскоши, потому что вокруг не было буквально ничего, кроме песка. И было поразительно мало пользы в фонде странных фрагментов информации, когда была только пустыня, к которой можно было применить ее, – пустыня и песчаные бури.

То, что он только что сказал Эстер, было догадкой; лучшей догадкой, которую он мог сделать, и правдоподобной, но все же догадкой. Единственной новой информацией, которую он пока почерпнул, было то, как местные жители изготавливали электродвигатели. И ему пришлось поставить на это свою жизнь и жизнь Эстер!

Он посмотрел на хронометр. И за добрых полчаса до того, как ночь опустилась на шахматную доску, он проверил те немногие приготовления, которые мог сделать. Немного позже он разбудил Эстер. И всего за двадцать минут до того, как линия заката достигла решетки, они взмыли вверх, чтобы найти яхту. Если план Стэна не сработает, они умрут. Он собирался поставить на карту их жизни и последний кусочек энергии, который содержался в силовом блоке аппарата. Информация, полученная в результате двух попыток взглянуть на двигатели плит, показала, что все двигатели на этой планете были сделаны по одному и тому же принципу. Конечно, в качестве дополнительной ставки ему также пришлось рискнуть, что он на безоружной и потерпевшей крушение космической яхте сможет бросить вызов цивилизации, которая жила еще до того, как Хор Альфа стала карликовой звездой.

Они вылетели из атмосферы по траектории, которая экономила энергию, но странно отличалась от любого обычного способа перемещения из одной точки на поверхности планеты в другую. Под ними простиралось бескрайнее пространство пустыни, сплошь плотной, бархатисто-черной, за исключением одного ослепительно яркого участка на ее западном краю. Эта светлая область расширялась по мере того, как они приближались к ней, обгоняя день. Внезапно появились прямоугольные края решетчатого навеса, нарушив резкую границу сумерек.

"Эребус" приземлилась примерно в пятидесяти милях к северу от одинокого сооружения планеты. Стэн включил радио в своем костюме и внимательно прислушался. Там не было никакого возможного ориентира. Дюны менялись ежечасно в течение дня, и ни в один из двух дней они не были одинаковыми. Он скользнул взглядом по оседающим песчаным облакам сумеречного пояса. Вскоре он был уверен, что промахнулся мимо цели.

Он сделал круг. Он снова сделал круг. Он описал большую логарифмическую спираль от точки, которую считал наиболее вероятной. Счетчик мощности показывал утечку. Он искал ночью, без какого-либо возможного ориентира. На его лице выступил пот.

Затем он услышал тихий щелчок. По его лицу струился пот. Он отчаянно пытался локализовать сигнал, который Эстер включила на яхте перед тем, как покинуть ее. Когда, наконец, он приземлился и убедился, что "Эребус" находится под залитым звездным светом песком вокруг него, он посмотрел на индикатор мощности и поджал губы. Он прижал свой космический шлем вплотную к шлему Эстер, пока они не соприкоснулись. Он заговорил, и его голос донесся с помощью металлической проводимости без использования радио.

– У нас может получиться, если мы попробуем сейчас. Но в лучшем случае нам понадобится много энергии. Я собираюсь поспорить, что местные жители не смогут отследить наш аппарат и дождаться утра, чтобы использовать "вихри" для раскопок за нас.

Ее голос слабо донесся до него через те же средства связи.

– Хорошо, Стэн.

Конечно, она не могла догадаться о его намерениях. Вероятно, они были сумасшедшими. Он настойчиво сказал:

– Послушай! Яхта погребена прямо под нами. Может быть, десять футов, может быть, пятьдесят, может быть, Бог знает, на какой глубине! Есть небольшой шанс, что если мы доберемся до нее, то сможем что-то сделать, используя то, что я сейчас знаю об используемых здесь машинах. Это единственный шанс, который я знаю, и он не очень хороший. Будет справедливо сказать тебе…

– Я попробую все, – сказал ее голос в его шлеме, – с тобой.

Он сглотнул. Затем он бодрствовал и был отчаянно настороже, микрофоны его скафандра были настроены на максимальную чувствительность в течение долгих и смертельно монотонных ночных часов.

Тревоги не было. Когда небо на востоке посерело, он показал ей, как он надеется добраться до яхты. Привод аппарата для ловли метеоритов, конечно, не был пульсирующим полем, каким пользовались даже самые маленькие космические яхты. Это было больше похоже на адаптацию луча-отпугивателя метеоритов, простой реактивный удар по полю искусственной массы. Это был первый тип двигателя, когда-либо поднимавший корабль с Земли. Для взлета и посадки, а также для таких целей, как добыча метеоритов, это все же лучше, чем привод пульсирующего поля, с помощью которого корабль движется огромными, хотя и неощутимыми скачками. Но в атмосфере это действительно производит огромную черную струю отталкиваемого воздуха. Именно по этой причине он никогда не используется на атмосферных самолетах, но Стэн предложил использовать его недостаток в своих целях.